Если еще в начале этой недели Белый дом отказывался комментировать волну народного протеста, прокатившуюся после выборов Госдумы по всей стране, то к завтрашнему четвергу он, видимо, созрел: Владимир Путин решился поговорить с народом в прямом эфире.
Судя по тому, что в «ящике» Леонид Рошаль, Евгений Миронов, Анатолий Кучерена и другие уважаемые и просто известные личности задают премьер-министру злободневные вопросы, с которыми их еще две недели назад и близко бы не подпустили к федеральному телеэфиру, Владимир Путин уже знает, как на них ответить. Попробуем предположить, как поведет себя сегодняшний лидер «Единой России» и, возможно, будущий лидер страны.
Как спасти Путина. Инструкция для Путина
Как выйти «сухим» из возникшей ныне ситуации правящему классу чиновников, сотрудников спецслужб, политиков и бизнесменов, сгруппировавшемуся вокруг фигуры Владимира Путина? С этой точки зрения мы видим три принципиальных пути развития событий.
Сценарий первый, честный. Испугавшись многотысячных толп, взбешенных тупой жадностью и хамским высокомерием единороссов, руководство государства принимает решение запустить реальные расследования нарушений при волеизъявлении и подсчете голосов избирателей. На время следствия и суда председатель ЦИК Владимир Чуров отстраняется от должности (это первая «кость» для протестующих), а затем, когда факты массовых фальсификаций подтверждаются, и вовсе отправляется в отставку. Там, где обман избирателей очевиден, результаты выборов объявляются недействительными, перевыборы назначаются на март. По итогам переголосования единороссы передают оппозиции проигранное число госдумских мандатов и вынуждены постоянно входить в переговоры с «оппозицией».
Ответственность за скандал с выборами берет на себя лидер избирательного списка «Единой России» Дмитрий Медведев: «Безобразия творились за моей спиной, но я отвечаю за все». Он досрочно покидает пост президента и уходит в спикеры Госдумы.
Владимир Путин привычным для себя образом становится и.о. президента. В этом качестве он складывает с себя полномочия председателя «партии власти» (которые логично отходят Медведеву), тем самым подчеркивая надпартийный, общенациональный характер своего лидерства. Как и.о. президента Путин вносит в Госдуму пакет законопроектов, направленных на либерализацию политической системы и достижение социальной справедливости: среди первоочередных мер — создание механизмов, при которых невозможна подтасовка результатов выборов; восстановление всенародных выборов глав регионов и местного самоуправления; снижение процентного барьера для прохождения (оппозиционных) партий в парламенты всех уровней и восстановление порога явки избирателей (графа «против всех» в таком случае необязательна); смягчение административных требований к организаторам акций гражданского протеста; прекращение гонений за «экстремизм», под который силовиками и судами зачастую подгоняется любая критика властей и просто убеждения и чувства граждан, право на которые имеет каждый; введение «налога на роскошь». Эти «старые новые» правила игры начинают действовать уже в период президентских выборов.
Одновременно Путин увольняет наиболее одиозные фигуры в руководстве страны — Суркова, Сердюкова, Фурсенко, Голикову, Левитина и других, включая губернаторов. И предлагает Михаилу Прохорову возглавить правительство народного доверия. В таком «пасьянсе» уже неважно — согласится Прохоров на это предложение или нет. Путин гарантированно становится президентом.
В заключение этого сценария отметим, что он, в том или ином виде, в той или иной части реалистичен только при условии регулярного повторения акций протеста и постоянного общественного давления на власть.
Сценарий второй, конфронтационный. Здесь начнем с того, что, пожадничав на парламентских выборах, Владимир Путин резко ограничил свой маневр на выборах президентских. Покажи «Единая Россия» ожидаемый результат в районе 40%, пропусти она в Госдуму «Правое дело» во главе с Прохоровым (и возьми он свои 15%), ситуация сейчас была бы куда спокойнее, да и Прохоров с таким результатом вряд ли мог претендовать на роль главы государства или правительства.
Сейчас же, в президентскую кампанию, Путин не может, не имеет, в глазах народа, права показать безоговорочно победный процент — ему просто никто не поверит, даже если он честно заработает этот процент. Победа Путина в первом туре вызовет еще больший протест, чем нынче, при этом «врагом общества» на этот раз будет не многоликая, вернее безликая, «Единая Россия», а конкретно и персонально Владимир Путин. С такой конкретикой бороться проще и интереснее. А оно ему, Путину, надо? Вряд ли. Уверены — Владимир Владимирович ставит себя на одну плоскость с самыми выдающимися деятелями Отечества. И уходить в историю опозоренным народной ненавистью, оплеванным гневной толпой ему наверняка не по вкусу.
Так что Путин вынужден пойти на второй тур. И тут важно не допустить к финалу Михаила Прохорова. Неважно — кремлевский он проект или самостоятельный игрок. Ведь персонифицированные симпатии и антипатии избирателей и качество народного волеизъявления могут выйти из-под контроля, а вместе с ними — и Прохоров. Тогда последствия для Путина будут непредсказуемы.
Предвидим, что в этом сценарии давние, проверенные подельники Кремля и Белого дома — Жириновский и Зюганов — будут сориентированы на уничтожение репутации Прохорова. Ему, конечно, вспомнят куршавельских девок, раскопают миллиардные счета в американских (именно в американских) банках, при этом умолчав, что с недавних пор он является кавалером Ордена Почетного легиона.
В стороне от свары окажутся сам Путин и Сергей Миронов. При этом Путин возьмет на вооружение антиамериканскую и проевропейскую риторику. Таким образом он, с одной стороны, поможет додавить Прохорова как «наймита американских империалистов», а с другой — подчеркнет, что он не какой-то там тиран азиатского розлива, а один из «старшин» семьи просвещенных европейских политиков. Думается, что, например, Германия, фундамент и палочка-выручалочка Старого Света, где, кстати, Путин весьма популярен, ему в этом не откажет.
Что касается Миронова, то он продолжит свою излюбленную социальную и антикоррупционную риторику, с которой, не замазавшись склокой Зюганова, Жириновского и Прохорова, очутится во втором туре. И нам этот вариант кажется наиболее предпочтительным. Ибо когда к следующим парламентским выборам власть начнет вываливаться из рук «Единой России», лучше, чтобы она досталась не одиозным типам, а партии социал-демократического и умеренно-патриотического толка.
Понятно, что во втором туре в «борьбе нанайских мальчиков» между Мироновым и Путиным побеждает последний.
Сценарий третий, бесперспективный. Власть продолжает игнорировать многотысячные протестные выступления, продолжает держать народ за скотину, положение и настроение которой можно оставлять без какого-либо внимания, продолжает жить своей собственной жизнью, выдавая самой себе желаемое за действительное и декорируя повсеместный упадок под всесторонний расцвет.
Накануне президентских выборов происходит какой-нибудь из ряда вон выходящий инцидент (это, предположим, покушение на ее, власти, высокопоставленного представителя или некая катастрофа, которую попытаются связать с деятельностью оппозиционеров), который, во-первых, отвлечет внимание общества от митингов и, во-вторых, притянет симпатии к этой самой власти. Протесты господствующим режимом дискредитируются («рука Запада», «шакалящие у иностранных посольств» и т.д.) и принципиально игнорируются. Оппозиция полицейскими дубинками и судебными приговорами загоняется в «подполье». Путин на «штыках» силовиков, официозных СМИ и изобретательных председателей избиркомов становится президентом уже в первом туре.
Этот сценарий, который еще месяц назад был наиболее вероятным, — самый опасный для страны. Он опасен не только безнаказанностью и моральной распущенностью власти со всеми вытекающими, через которые мы уже проходили и через которые мы продолжаем шагать, — всепоглощающие беззаконие, вседозволенность, коррупция, жесткое расслоение общества и т.д. Он опасен, прежде всего, тем, что глухой, затаившейся по подвалам и чердакам ненавистью народной действительно воспользуются наши извечные внешнеполитические враги, и тут, ей богу, недалеко до «оранжевой революции», после которой обратная дорога к суверенитету будет еще тернистее, если вообще возможна.
Другими словами, Владимир Путин должен и не может не понимать, что ставка на репрессии — это, вольно или невольно, «предательство интересов России».
Как спасти наше будущее. Инструкция для оппозиции
Также можно рассматривать выход из этой ситуации не глазами «путинцев», как мы можем условно назвать нынешнюю правящую страной группу людей, а глазами тех, кто за последние годы почувствовал себя в этой стране некомфортно, лишними, не вписывающимися в реалии «вертикали власти» и «управляемой демократии». И это отнюдь не кучка оппозиционеров, выходивших последние несколько лет под лозунгами «Другой России» или «Стратегии 31». Это широчайшие слои населения. Именно они и вышли 10 декабря на площади российских городов, преодолев неприязнь друг к другу (вот уж действительно беда объединяет!). На одной площади стояли русские националисты с желто-бело-черными флагами и Шендерович, леваки и коммунисты вместе с обычными офисными работниками, малым и средним бизнесом. Да, они освистывали время от времени друг друга, но понимали, что без единения (подлинного, а не мнимого, как в случае с «Единой Россией») ничего поменять нельзя. Настоящие демократические институты — это место для дискуссий, пусть и способом освистания. Сказать, что это какие-то там «оранжевые», «наймиты Запада», значит расписаться в собственной политической слепоте или, еще хуже, — откровенной лжи. Владимир Путин уже примерно сделал это, комментируя высказывания Хилари Клинтон: «Она задала тон некоторым нашим деятелям внутри страны, дала сигнал. Они этот сигнал услышали и при поддержке Госдепа США начали активную работу». И хорошо бы ему в прямом эфире задать вопрос: «Вы действительно считаете граждан своей страны, выражающих свои убеждения, наймитами Запада»?
А теперь к сценариям. Итак, если цель госстратегии не спасение «задниц» единороссов, а создание условий, при которых российское общество и каждый в отдельности гражданин смогли бы получить новые возможности для реализации, то что нужно предпринимать и как могут развиваться события?
Во-первых, то, что было сказано уже выше: скорейший возврат всех политических прав и гражданских свобод, которые мы смогли завоевать в 90-х и которые у нас исподтишка отняли в «нулевые» в обмен на иллюзорное благополучие. (Оно, это самое благополучие, и так было бы достигнуто — как в силу предпринимательского взросления и накопления капиталов, так и благодаря ценам на углеводороды. И когда единороссы говорят: посмотрите, как хорошо мы стали жить, смотрите — люди стали покупать автомобили, аж пробки на дорогах, — то это свидетельствует вовсе не об их заслугах. А о том, что люди научились зарабатывать и о том, что власть не способна обеспечить им нормальное передвижение по городским дорогам).
Ко всему перечню политических лозунгов нужно добавить требование поощрения выборов по одномандатным округам. Тем более по такой схеме нужно избирать местные представительные органы. Муниципальный уровень власти — самый близкий к народу, непосредственно контактирующий с ним. Если и там человек не знает в лицо своего депутата, зачем вообще нужно кого-то выбирать? А во что сейчас превратилась на практике система голосования по партийным спискам? В эскалатор для ВИП-анонимов, которые покупают за миллионы рублей билет на него, чтобы проехать от избирательной комиссии до Госдумы. И что мы получаем взамен? «Аллочку» из молодежного телесериала «Универ» в качестве депутата Госдумы! И это еще самый безобидный вариант. Обиднее, когда в парламент проходит лоббист табачной или водочной индустрии. И каково же будет качество принимаемых законов?
У нас очень любят ссылаться на пример Англии, где на протяжении многих лет доминируют две партии: лейбористы и консерваторы. Мол, даже на Западе, с его многовековыми традициями, всего две партии, зачем же нам их так много? Партии-то две, но депутаты избираются по мажоритарной системе. Когда избиратель понимает, за кого персонально он голосует. Наша же система — этот «кот в мешке», иначе и не скажешь. И даже голосующий из чистых побуждений за «Единую Россию», наверное, потом много раз подумал бы о своем поступке, когда узнал, в чью персональную копилку ушел его голос.
Необходимо повсюду прекратить практику «юридического иезуитизма», когда члены избиркомов, отрабатывая свою «конвертную» премию, из шкуры вон лезут, только бы найти закорючку в документах, поданных неудобным власти кандидатом-одномандатником. Для этого всех прежних, с позволения сказать, членов и особенно председателей избиркомов нужно лишить возможности впредь заниматься данной деятельностью. В исключительных случаях они должны пройти через процедуру уголовной ответственности. Последние выборы полностью дискредитировали институт действующих избиркомов, поэтому работать в прежнем виде они никак не могут, иначе будет открытое насмехательство власти над гражданами.
Все вышеперечисленное станет совокупностью реальных условий для ротации политических кадров, взамен декорации «Общероссийского народного фронта», профанирующий характер которого стал очевиден после выборов, когда практически никто, проходивший процедуру праймериз, так и стал депутатом.
Однако возврат политических и гражданских свобод — это только первый шаг. Второй связан с продолжением регионализации и федерализации страны: каждый должен жить по доходам. Конечно, нужно протягивать руку слабым. Но сегодня эта практика превратилась в систематическую коррупцию и «распил» дотаций, как это происходит с Северным Кавказом. Что толку, если мы дадим политические права, а регионы и муниципалитеты будут оставаться на финансовом поводке, на котором они сидят со времен внедрения 131-го закона? Подтверждение этой практики — история строительства екатеринбургского метро. Оказывается, вопрос был всего лишь в выборах, а не в целесообразности городского развития. Захотели — подкинули денег, обиделись за низкий результат «Единой России» — приостановили финансирование.
Наконец, третий шаг. Нужна новая элита, новый политический класс. Где его взять? Можно пойти по старой методе, потасовать старую колоду, вытащив оттуда очередного «нанотехнологического» валета, а то и «мочащего в сортире» туза. Нужно пойти другим путем. Отправить всю колоду на пенсию. А для роста элиты создать нормальные демократические каналы. Элита должна интегрироваться в политические и властные институты естественным публичным конкурентным, а не родственно-клановым путем. Для этого у граждан должны быть инструменты эффективного отстранения от власти действующей элиты. Это тоже поле для работы.
Четвертый шаг — лишение государства патерналистского характера. Задача государства — строить дороги, коммуникации, электростанции и так далее. Но никак не вторгаться в личную сферу граждан. Так, пример последних лет должен четко продемонстрировать, чем заканчивается борьба с «экстремизмом». Вспомним вторую половину 90-х, когда определение «экстремизм» только начинало внедряться в речевой оборот публичной сферы. Тогда под ним подразумевали «ваххабитов», «нацболов», «скинхедов». Затем список неугодных начал разрастаться как на дрожжах. В итоге «экстремизмом» стали любой гражданский протест и критика власти. Сначала под шумные овации «прогрессивного человечества» судят и сажают «фашистов» (мы не имеем в виду тех, кто совершил реальные уголовные дела, убийцы должны быть наказаны). Потом и само «прогрессивное человечество» стало «экстремистами», а сотрудники МВД — отдельной социальной группой, разжигание ненависти против которой грозит судом и тюрьмой.
Если сегодня каждый из нас не поймет, что клубы и кружки, группы в социальных сетях — это личное дело каждого (не нравится — не подглядывай), мы обезопасим себя от любых попыток «охоты на ведьм» на государственном уровне. Если же идейная сфера отдается на откуп государства, значит — будьте уверены на все 100% — рано или поздно государство «злоупотребит», и тогда защищаться от него будет поздно. И любой инакомыслящий станет «врагом народа» и «диверсантом». Какими бы мерзкими и отвратительными ни были взгляды отдельных участников интернет-среды, это их личное дело. Развивайте с ними дискуссию, высмеивайте их, выталкивайте на обочину политической и публичной сферы, но ни в коем случае не отдавайте эту сферу государству. Иначе следующими будете вы. В этом и выражается подлинная толерантность: не обращать внимания, а не строчить доносы в государственную инквизицию на очередных «ведьм». Ненависть и неприязнь естественны для человека, и наказывать за них на государственном уровне — это кошмар из антиутопических романов. Тем, кто этого не понимает, советуем почитать Герберта Уэллса, «Остров доктора Моро».
Патерналистское государство, которое учит нас, как жить, что думать и что говорить, какие фильмы и музыку смотреть и слушать, недопустимо в XXI веке. Некая «модернизация», понятие которой обесценил и профанировал Дмитрий Медведев, говоря о ней на каждом шагу и, которая способствует возрождению в нашем обществе самых архаичных практик, недопустима.
Наконец, пятый шаг, пусть в отдаленной перспективе. Он связан даже не столько с выходом из текущей ситуации, сколько с глубокой трансформацией нашей политической системы. Родовым уродством, заложенным в нашей Конституции, является ее президентский характер. В свое время Конституция была создана в условиях противостояния президента и парламента. Но ведь не могут же все будущие поколения быть заложниками одного исторического конфликта! Помимо того что парламент должен формироваться подлинно демократическим путем, его депутаты должны иметь реальную возможность влиять на управление государством, а не быть просто декорацией и штамповочной машиной для законопроектов, спущенных сверху. Для этого полномочия президента должны быть ограничены (для начала должен быть возвращен четырехгодичный президентский срок и четкая формулировка о том, что один человек не может более двух раз (в жизни) баллотироваться на пост президента); парламент должен иметь реальную возможность отстранять главу государства от власти, а не наоборот, когда президент распускает парламент в случае трехразового вотума недоверия. Депутаты и партии должны формировать правительство или, по крайней мере, реально на него влиять. Иначе перечисленные Фурсенко и Голиковы и иже с ними будут вечно находиться в правительстве, хотя народ их туда не назначал.
При выполнении большинства из этих условий мы сможем сказать: «Прощай, «Единая Россия». Речь не о партии, а об эпохе. Не в последнюю очередь вздохнут и сами многие единороссы (кто работал с одномандатниками-единороссами, тот знает, что они на самом деле думают о «партии власти»), вздохнут региональные элиты, вздохнет малый и средний бизнес, вздохнет молодежь и студенчество, вздохнут люди творческих профессий, ученые, уезжающие на Запад, вздохнет тот самый городской средний класс, который 10 декабря массово вышел на улицы. Страна сможет развиваться мобильно и динамично. Годы «путинизма», каким мы его знаем, безусловно, имели положительный момент в восстановлении законности, в преодолении сепаратизма и войны. Но их потенциал давно исчерпан и сегодня наступила фаза фарса, в дальнейшем, при сохранении нынешней властной верхушки, нас ждет только деградация и упадок. А главное — потерянные годы, ибо вскоре время для самостоятельного развития будет окончательно потеряно. И тогда уже точно ждет развал и превращение России в несколько республик. Если мы хотим двигаться дальше сообща, мы не можем молчать и бездействовать.
Мы не склонны объяснять происходящие процессы исключительно выборной ситуацией. На наш взгляд, сегодня происходят тектонические, капитальные сдвиги, связанные с развитием Интернета, потребительского общества (стало возможным путешествовать по миру, пользоваться различными товарами и технологиями, образцами культуры), с ростом гражданского сознания. Граждане заявляют о своих правах и претензиях не только в России, но и в Нью-Йорке, в Англии, Греции, Италии. И то, что Россия находится в общем тренде, делает ее конкурентной.