До 4 декабря 2011 года народ безмолвствовал — тупо, сонно, трусливо. «Все рабы, сверху донизу — все рабы», — стучали в каждом живом мозгу слова Чернышевского.
Только несколько сотен несогласных по 31 числам на Триумфальной площади в Москве и у Гостиного двора в Ленинграде, да по несколько десятков человек в других городах России спасали честь и достоинство русского народа в глазах мира и перед лицом истории. Символическое обобщённое имя этого явления непокорности Эдуард Лимонов, хотя рядом подвизались и Немцов, и Алексеева, Пономарев и Яшин, и ещё несколько имён.
Зарницей, на миг озарившей тьму российского тупого равнодушия к Родине, к народу, к самим себе, стала Манежная площадь 10 декабря 2010 года. Но оклеветанная, неправедно судимая, посаженная на нары в лице Березюка, Унчука и Хубаева, она казалась исключением, подтверждавшим правило — тотальное беспросветное рабство.
Однако, под гнётом тоталитарного режима Путина, тотальной лжи чиновников партии власти, массовой бедности перемежающейся нищетой, беспросветной безысходности жизни что-то в народной душе начинало структурироваться по-новому. На ментальном уровне всё больше людей отторгали от себя эту власть, формировалась готовность оказать ей сопротивление.
Наглая рокировка внутри правящего тандема, бесчестно проведённая избирательная кампания и допущенные на выборах нарушения избирательного законодательства в пользу «Единой России» переполнили чашу народного терпения, прежде всего в столицах и крупных городах и сначала, в основном, среди тех, материальные условия жизни которых позволяли смотреть шире узкого горизонта каждодневной борьбы за физическое существование, тех, кого с большей или меньшей натяжкой именуют российским средним классом.
События 4, 5, 6 декабря, столкновения с ОМОНом, задержание сотен человек, административные приговоры к суткам и штрафам знаменовали начало политического кризиса путинского режима, с одной стороны, и первые слабые ещё проявления формирования общенационального кризиса, с другой — народной стороны противостояния.
Первым крупным сражением, политическим рубежом противостояния стали события 10 декабря, когда решался вопрос, по какому пути и какими темпами будет развиваться политический кризис. Условно говоря, по «лимоновскому пути» радикализации массовых протестов, прямо ведущему к конституционной стадии кризиса, когда власть вынуждена была бы или выполнить требование о непризнании результатов выборов 4 декабря с вытекающими отсюда последствиями, или учинить силовой разгон нескольких десятков тысяч человек, при котором могла пролиться кровь, мест в следственных изоляторах и полицейских обезьянниках не хватило бы для тысяч задержанных, и пришлось бы, по пиночетовскому образцу, свозить их под крытые арены спортивных сооружений. Как и чем бы это отозвалось по России сегодня уже можно только предполагать. Потому, что властям удалось пустить развитие гражданского протеста, также условно говоря, по «немцовскому пути», пути локализации массовых протестов вдали от центров принятия политических решений, по пути понижения градуса, остроты противостояния с властью ради позиционирования готовности к переговорам с властью на её условиях. Действительно, шлейф либералов, примкнувших к лимоновской «Стратегии — 31» имеет с властью исключительно стилистические разногласия. Их устроит чуть-чуть больше формальной буржуазной демократии, чуть-чуть больше свободы слова для них, но не для народа, больше гарантий их личной неприкосновенности, защищённости от произвола чиновников. Лимонов и его сторонники были им нужны сначала как массовка и таран, а затем как угроза власти, демонстрация альтернатив радикальной и либеральной. Лимонов для них всё больше становился обузой, их дистанцирование от него росло, пока 10-24 декабря не стало абсолютным. Разрыв отношений с Лимоновым стал для них нетяжёлой жертвой, уступкой властям, возможно, элементом торга с ними. Тем более, что власти не раз выдвигали подобное пожелание.
Итак, благодаря Немцову и его либеральной компании, возможный конституционный кризис не стал историческим фактом. Система сохранилась в неприкосновенности. Стало возможным начало деятельности нового состава парламента, который теперь по закону не может быть распущен ранее, чем через год. Разве что только посредством революционного слома существующих законов. Серьёзных политических сил, способных на это, и даже с подобными политическими требованиями в России сегодня нет. Так требование пересмотра результатов выборов 4 декабря, требование новых выборов в Государственную думу стало 10 и 24 декабря 2011 года сугубо формальным, неосуществимым, фактическим обманом десятков тысяч митингующих со стороны либеральных организаторов этих протестных мероприятий.
Власть «услышала» либералов, готовых к сотрудничеству, ответила реверансами по отношению к «активным гражданам», среднему классу, изобразила готовность пойти им навстречу. В последнем президентском обращении Медведев провозгласил «мини-манифест 17 октября 1905 года» с программой либерализации политических отношений в России. Результат не заставил себя ждать: к 24 декабря 2011 года уже не только Лимонов, но и Немцов с «несогласными» старыми либералами оказались на обочине гражданского протеста. Его «возглавили»неполитические либералы Акунин, Быков, Парфёнов и подобные при участии Ксюши Собчак. Они наскоро насоздавали «площадок» для переговоров с властью, кретинизировали гражданский протест, что дало возможность и основание Путину заявить, что «переговариваться» не с кем и не о чем. Безмозглость и предательство вождей либералов на этом этапе привели протестное движение к тяжёлому поражению. Немцовы сумели превратить народный подъём в политический пшик.
Однако, никуда не делось внутреннее отторжение от власти миллионов граждан России, утрата властью легитимности в глазах народа. Поэтому сохраняется основание для развития политического кризиса власти и общенационального кризиса в целом. Тем более, что избирательная кампания по выборам президента РФ снова полна нарушениями в пользу кандидата от правящей партии. В условиях политического кризиса Путину важно «победить» в первом туре, поэтому фальсификации при подсчёте поданных голосов неизбежны. Всё это делает весьма вероятными и углубление политического кризиса, и даже взрывной характер развития политических событий.
Путин понимает неустойчивость политического положения, шаткость позиций власти. Как мы и предполагали в октябрьском анализе, Путин дистанцируется от «Единой России» и от Медведева, пытается на первый план выставить запасной вариант — фальшивый Общероссийский народный фронт. Путинское ноу-хау, инновация в стиле зубатовского полицейского социализма начала ХХ века, попытка инспирировать пролетарские протесты против московских и прочих «оранжевых» либерально-буржуазных бездельников-смутьянов, которым не дорога стабильность, отечественная промышленность и трудовой народ. Что из этого выйдет ещё не ясно, но в декабрьском большом интервью Путин проговорился, что не возражал бы против уличной поддержки здоровых мужиков с мозолистыми руками вместо или вместе с худосочными барабанщиками из прокремлёвских молодёжных организаций.
Шествие и митинг 4 февраля в Москве могут стать началом нового этапа в развитии гражданского протеста в случае его радикализации, вовлечения в протестное движение новых социальных сил или неумного желания власти противопоставить на улицах «недовольным» «довольных» и их возможного столкновения. Хотя, скорее всего, между властью и нынешними «вождями» народного протеста существуют чёткие договорённости, которые должны исключить выход ситуации за рамки, очерченные властями 10 и 24 декабря 2011 года. Но, когда дело касается больших масс людей, всё предусмотреть и проконтролировать почти невозможно.
С большей вероятностью дальнейшее развитие политического кризиса можно прогнозировать в связи с 4 марта и после него. Сначала возмущение может нарастать по поводу неизбежных, уже начавшихся, нарушений избирательного законодательства в пользу властного кандидата, затем по результатам подсчёта голосов и далее, как реакция на возможное силовое подавление народного протеста. Отдельным особым и всё более значимым катализатором протестных выступлений может стать мировая и внутренняя экономическая ситуация и невозможность обеспечить заявленные накануне президентских выборов социальные обязательства государства.
При любом развитии событий для перерастания кризиса власти в общенациональный политический кризис необходимо вовлечение в борьбу всех социальных слоёв и больших социальных групп российских граждан.