https://www.funkybird.ru/policymaker

В России время перемен?

В России очень многое изменилось за последние два месяца. И — ничего не изменилось.

Снова вернулись в русское бытие разговоры на «интеллигентских кухнях», жаркие споры о судьбах Отечества и о грядущей революции. Колесо истории сделало круг, «и вязнут спицы росписные в расхлябанные колеи». Эфирное пространство вдруг волшебным образом изменилось — слово стало действенным, проходимым. К народу будто вернулся слух — духовное поле сомкнулось от Москвы до самых до окраин. Бабушка из Иркутска, проработавшая всю жизнь на вредном производстве, и профессор, преподающий юриспруденцию в МГУ, говорят своей аудитории одно и то же и не находят «слова доброго» о высших чиновниках России.

Вдруг актуальной стала поэзия. Поэму Блока «Двенадцать» вспоминали комментаторы, наблюдая видео, где гламурные девушки с воодушевлением пели в автозаке «Варшавянку». Сначала Александр Блок восторженно приветствовал революцию, а после пал её жертвой…

Аналитики и СМИ спешат к аналогиям — 1905-й, февраль 1917-го, август 1991-го. Но рассуждать о минувшей истории «опосля» и жить в эпоху перемен, быть их наблюдателем — большая разница! Аналогии хромают: ныне другие низы и верхи, иные движущие силы, «почта» и «телеграф» уже взяты — в виде интернета и соцсетей, дело за немногим — взять банки, мосты и железнодорожные станции…

Романтикам перемен кажется — революцию белых ленточек можно осуществить в «белых перчатках», без крови. Вдруг, в одночасье, народ опасно приблизился к власти. Ещё вчера «сильные мира сего» могли себе позволить всё, что угодно, сегодня — почти ничего. Каждый шаг высших чиновников, любое их деяние мгновенно попадает под интернет-контроль, и в машине госуправления тотчас обнаруживается «дырка» — так же, как она была найдена в предвыборном сайте премьер-министра в первый час работы ресурса. Власть в России потеряла сакральность: народ вдруг осознал — там, наверху, простые смертные, вроде каждого из нас. Они даже матом ругаются (или их пресс-службы). Потому и в твиттере президента мелькнуло и исчезло нецензурное высказывание в адрес оппозиции… И потому обильно сдобренные скабрезностями расшифровки переговоров Бориса Немцова со товарищами никого не поразили до глубин души.

Но вот вопрос: кто же эти люди, вышедшие на площади и проспекты? Говорят, что восстали рассерженные горожане, некий мифический средний класс. Но что есть средний класс? Подмосковные прокуроры, крышевавшие игорный бизнес, понастроившие себе вилл и накупившие джипов? Или школьная учительница из провинции, честно проработавшая двадцать лет, и получающая после всех бюджетных повышений 7 тыс. рублей? Нет, это восстание профессионалов против имитаторов. И началось оно не в декабре, а раньше.

Пилот авиалайнера отказался нарушать расписание, и заявил, что ему нет дела до того, что на посадку опаздывает САМ губернатор. Мужики из Сагры взяли в руки охотничьи ружья, чтобы заменить «правоохранительные органы» вкупе с нарконтролем. Московский священник вдруг стал проповедовать очевидное, что ясно всякому честному атеисту и является страшной тайной фарисеев: если грех лжи и обмана проникает в систему власти, то искажается жизнь миллионов людей. «Ибо если ты все понимаешь, но, тем не менее, самостоятельно или по принуждению, молчаливо смотришь на распространение зла, и не препятствуешь ему, ты сам к этому злу причастен».
Сакральность и высота власти возможна лишь в том случае, если её окружают лучшие люди. Не «свои» и не «лично преданные», а именно лучшие — в профессиональном плане. Тогда не будет «дырок» ни в сайте, ни на тротуаре в Брянске, где провалилась в канализационный коллектор мать с младенцем (есть в этом случае что-то мистическое — в святочные дни ребёнок попадает в земной ад), ни в законах о госзакупках, ни в космических аппаратах, упорно падающих на Землю.
Но где они — лучшие юристы, инженеры, программисты, учителя, офицеры? На Болотной площади, стремительно увеличивающейся до размеров Российской Федерации. Социальные лифты разрушены, они не поднимают наверх достойных. Чего же требуют эти люди? Честных выборов! Т.е., они всего лишь требуют честной, хорошей работы. Оппозиция говорит избирательным комиссиям: «Мы — ваши работодатели! Мы вас наняли, чтобы вы посчитали наши голоса, а не занимались волшебством».
Почему же это очевидное требование вызывает такое раздражение власти? Потому что раньше такого не было! «Излишний контроль» в лице гражданского общества необычен для власти, но, похоже, к этому «сервису» придётся привыкать…

Впрочем, большинство избирателей (согласно опросам известных социологических служб) всё-таки за действующую власть. Более того, на пороге революционных потрясений бескорыстную руку помощи кремлёвским чиновникам протягивают «охранители». Нет, не те, кои в духе Верки Сердючки «Ха-ра-шо, всё будет ха-ра-шо!..» окормляют свою паству за большие деньги на федеральных каналах и раскрученных интернет-ресурсах. Эти беспринципные интеллектуалы будут с одинаковым рвением проталкивать любую идею — лишь бы их не лишили кормушек. Есть и другие охранители — русская терпеливая интеллигенция, готовая и дальше стонать, но держать, не «раскачивать лодку», потому что «будет хуже»: оранжисты, Госдеп и еврейское лобби не дремлют, обязательно воспользуются ситуацией, чтобы «обуть» неразумную Россию.

Охранители искренни, потому что пытаются затормозить разгоняющееся колесо истории не за деньги, а по убеждениям. Но есть одно «но»: коренной вопрос нынешнего социального восстания — это вовсе не «честные выборы», а вопрос о собственности. Он, этот вопрос, как-то плохо артикулируется, стыдливо замалчивается и охранителями, и либеральным крылом «революционеров».
С последними всё ясно: они просто хотят «дореформировать» Россию и продолжить ельцинский курс, поставивший страну на грань распада. Пришествие путинской команды действительно изменило ситуацию не в их пользу, и «либералы» эпохи «вашингтонского консенсуса» это не забыли. Что же касается охранителей, то они, конечно, понимают: не в смене того или иного первого лица на «троне» дело. Но бывали ли в истории времена, когда экономический уклад менялся мирным путём? Ну разве что «бархатные революции» в некоторых странах Восточной Европы. Но и эти преобразования стали возможны лишь потому, что ослабло управление извне в лице СССР.

А что у нас? Вашингтонский обком занят своими проблемами, Европа спасает единую валюту. Вроде бы самое время «модернизироваться». Но мы-то — не Европа! Мы — наполовину Азия, жизнь человеческая у нас — копейка. Она дешевле счетов в банках, яхт, личных самолётов и зарубежной недвижимости. Миллиардные состояния были заработаны на телерастлении и алкоголизации населения, на «бюджетной экономии» медицины, на суперэксплуатации труда нефтянников, горняков, металлургов. Стерильной революции в белых перчатках не получится именно поэтому, считают некоторые эксперты, а вовсе не из-за кровожадности оппозиции.

По большому счёту, люди с Болотной площади, после 20-летних скитаний по долинам экономической скорби во главе с либеральными моисеями, вернулись к 1991-му году. Времени, когда и произошла настоящая оранжевая революция — более передовой экономический уклад (ныне мы наблюдаем деиндустриализацию страны) и несравненно более гуманные социальные отношения (см. показатели депопуляции населения в пореформенные годы) сменились на дикий капитализм в издании 1917-го года. СССР не был идеальной державой — иначе бы он не пал с такой головокружительной быстротой. А всё же нынешние «индустриальные» достижения дикого российского капитализма с кланово-племенным устройством не идут ни в какое сравнение с работой советской системы госкапитализма.
Доктор экономических наук, профессор МГУ Сергей Губанов совершенно верно замечает, что «радикальные реформы», начатые в конце 80-х годов как антисоветские, потом плавно переросли в антироссийские, а ныне децентрализация инфраструктуры экономики уже вплотную подвела нас к дефедерализации страны, её распаду. И точно также, как зверь в лесу, чувствуя приближение пожара и гибели, пытается спастись, так и российское общество, лишенное «головы» (профессионалы отлучены от власти!), мечется в поисках выхода.

Вот почему настоящая задача для национальной интеллигенции очевидна: нужно не только понять, что делать, чтобы выйти из этого исторического тупика с наименьшими потерями, но и донести эти идеи до народа.

Разумеется, вопрос с собственностью правильнее было бы решить парламентским путём (потому гражданское движение и требует честного подсчёта голосов!), а не каким-то иным. Но в любом случае перемены неизбежны. Такова логика истории и плата за то, что общество много лет «пело и плясало», не обращая внимания на прогрессирование социальных и экономических недугов.