На вопросы Dienas bizness о столкновении идеалов и экономических интересов Европейского союза в отношениях с Россией отвечает председатель правления Восточно-европейского центра политических исследований, доктор исторических наук Айнарс Лерхис.
— Может ли и в какой степени критика ЕС в связи с политическими процессами в России повлиять на наши отношения, например, в энергетике?
— Серьезные разногласия, скорее, ожидаются в связи с эскалацией ситуации в Сирии и попытками США реализовать следующий этап системы противоракетной обороны. Определенная напряженность царит в начавшейся «борьбе за Арктику» — выдвигаются претензии на находящиеся в секторе Северного полюса полезные ископаемые.
На энергетические отношения ЕС и России не так легко повлиять, хотя и здесь политические вопросы всегда играют определенную роль в отношении России к различным странам-членам ЕС. Например, независимо от результатов референдума 18 февраля в Латвии российская политическая риторика может стать намного острее.
Хотя ЕС и Россия экономически взаимозависимы, нужно учитывать, что для России рынок ЕС еще важнее, чем для Европы российский газ. Сейчас у России нет возможностей продавать свой газ по высокой цене за пределами Европы. Структурам ЕС (например, Европейскому суду по правам человека и др.) в вопросах прав человека, истории и т.п. нужно стараться влиять на усиливающиеся попытки России повысить свою легитимность, в т.ч. в вопросе «российских соотечественников» (а именно: выступать в Европе и в мире как «политический игрок», к которому надо прислушиваться и у которого решающее слово по этой тематике). Например, возражать против растущих попыток России брать на себя роль судьи в вопросах интерпретации истории, чтобы решать, в каких случаях фашизм (нацизм) проявляется, а в каких — нет. Если страны-члены ЕС не будут противиться этим попыткам, то они со стороны России станут еще интенсивнее – со все большим стремлением легитимизации своей позиции, чтобы убедить Европу, что, к примеру, в Латвии существует и развивается нацизм. Латвии критиковать такую позицию и утверждения российских политиков нужно только вместе с остальным ЕС, тогда это будет иметь больший эффект.
ЕС и Америка в унисон должны заявлять о различных фактах нарушений прав человека в самой России. Из членов ЕС от такого подхода сейчас фактически уклоняется Германия. Германия не только в экономических, но и в политических вопросах сейчас все больше реализует свою отдельную политику в рамках ЕС.
— Насколько эффективен в отношениях с Россией арсенал политической риторики ЕС? В какой мере и где надо полагаться на то, что свое сделает Америка?
— В свое время Россия и ЕС договорились о четырех пространствах сотрудничества: общее экономическое пространство, общее пространство свободы, безопасности и законности, общее пространство внешней безопасности, общее пространство науки и образования. Практика показывает, что реально Россия участвует почти только в экономическом пространстве, или точнее – в энергетической сфере. Эту сферу Россия воспринимает серьезнее всего.
Так как ЕС не преодолел сдержанность России по отношению к трем другим названным сферам, то теперь у него почти нет инструментов для реального влияния на ситуацию в России. Вместе с этим критика ЕС в адрес России, конечно, заметных результатов не приносит. США уже давно выполняют «черную работу» (в т.ч. по финансированию различных проектов) не только в Европе (в свое время — события в Сербии), но и в остальном мире. В такой ситуации ЕС легче действовать при помощи нормативной внешней политики и мягкой силы, но этого недостаточно. И в случае России это почти что не работает.
Потребление газа в ЕС будет только расти, что связано с нехваткой технологических (экологических) решений по газу из недр и закрытием АЭС. Неспособность снизить газовую зависимость ЕС продемонстрировал, потеряв проект NABUCCO (который предусматривал возможность экспорта газа в Европу из Средней Азии через Каспий и Азербайджан). Если США уменьшат свою активность в этом вопросе, то ЕС мало что может сделать сам.
В большей мере это происходит потому, что в странах ЕС этот проект рассматривался главным образом с точки зрения интересов бизнеса, члены консорциума воспринимали NABUCCO, как чистый бизнес-проект и отказались от помощи правительств своих стран, поэтому не хватило политической заинтересованности правительств ведущих стран ЕС. (А для Азербайджана и Туркменистана это был главным образом геополитический проект, в котором они были заинтересованы). Эти страны не были заинтересованы в реализации Транскаспийского проекта в двустороннем порядке – тогда пришлось бы столкнуться с интересами России и Ирана в каспийском вопросе. Однако некоторые СМИ ведущих стран ЕС пытаются обвинить в случившемся Азербайджан.
Для проекта NABUCCO не смогли найти достаточного финансирования. Один из сильнейших участников консорциума – немецкая RWE — объявила о планах выхода из проекта из-за его дороговизны (заявление Юргена Гроссмана). В таких условиях для обеспечения поставок азербайджанского газа до границ ЕС 26 декабря 2011 года Турция и Азербайджан договорились о создании консорциума по строительству Трансанатолийского газопровода (TANAP) через территорию Турции. Известие о строительстве TANAP в ЕС восприняли как «черту» под шансами NABUCCO.
В большей мере проект NABUCCO геополитический, и в нем проявляется общий баланс сил в регионе. Только благодаря открытой политической поддержке США была возможна реализация проекта нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, чему очень противились Россия и Иран. В январе 2011 года президент Европейской комиссии Ж.М.Баррозу посетил Баку и Ашхабад, стараясь убедить в способности ЕС участвовать в качестве «регионального игрока» в этом регионе. Однако это заявление существенных результатов не достигло. Короче говоря, вера в способность ЕС реализовать свои проекты заметно подорвана, надежды появятся только в случае существенного участия США.
По-прежнему видим, что национальные интересы стран-членов ЕС превалируют над общими интересами ЕС. У Германии тесные отношения с Россией, которая возражает против NABUCCO. Поэтому Германия не хочет активно вносить свой вклад в проект NABUCCO. В этой ситуации прогнозируется, что позиции российского Газпрома в 2012 году еще больше усилятся. Специалисты ЕС прогнозируют, что спрос на газ до 2030 года увеличится на 43%, а в 2020 году ЕС будет импортировать 80% используемого газа. Газпром сплел сеть по всей Европе и много чем управляет — от футбольных команд до банков, ТВ-каналов и газет. Неудача проекта NABUCCO показывает, что Газпром сохранит важную роль в экономике Европы.
В самые холодные январские дни этого года представитель Европейской комиссии Марлен Холцнер официально подтвердила факт сокращения поставок российского газа. Россия ответила ЕС, что ей, прежде всего, надо обеспечить газ для своих жителей. Но и эту нехватку поставок Россия повернула в желаемом для себя направлении, обосновав, что в случае если бы Россия могла перенять контроль над нефтегазовой инфраструктурой на территории других стран, то ей легче было бы обеспечить подачу газа. (Это был косвенный намек в сторону Украины, которая, правда, не является членом ЕС). Так сказать, раз мы не хозяева трубопроводов, не можем взять на себя ответственность за поставки. С внешнеполитической точки зрения Россия много делает, чтобы направить общую политику ЕС по внешним делам и безопасности на рельсы двусторонних отношений. (России традиционно удобнее вести переговоры с каждой страной по отдельности). Хотя официально у ЕС имеется Общая политика по внешним делам и безопасности, страны ЕС не могут единодушно сформулировать (а главное реализовать) общую позицию в политических и экономических вопросах. В практических сферах реализации фактически нет единой внешней политики и политики в сфере безопасности. Кроме того, призыв Путина к более тесному Евразийскому союзу вызывает у соседних с Россией стран еще больше опасений в связи с попытками усиления российского влияния.
— Насколько, наряду с коммерческими интересами, членство России во Всемирной торговой организации будет способствовать укреплению в этой стране западных политических и моральных установок?
— Прием России в ВТО следует расценивать позитивно, но мало надежд, что это существенно повлияет на укрепление западных ценностей в России. Аналогичные надежды были и по-прежнему существуют в отношении Китая, но видимых результатов еще нет. Нынешняя экономическая элита России экономический либерализм в основном не поддерживает. По идее, Москва сейчас должна была бы открыть Россию для широкого импорта товаров, приспособив соответствующим образом свое законодательство, стимулируя торговлю и содействуя конкуренции. Однако многие представители политической и экономической элиты России присоединение к ВТО видят, скорее, как политический, а не экономический или технический процесс, и, как минимум, пока не демонстрируют большого доверия принципам ВТО.
Влиятельное промышленное и сельскохозяйственное лобби возражало против вступления в ВТО, обосновывая это тем, что российским компаниям необходим более длительный срок для подготовки к глобальной конкуренции. В рамках ВТО у Москвы может быть меньше средств для защиты неэффективных отраслей промышленности от конкуренции из-за рубежа. Это может создать проблемы примерно в 460 моно-городах, которые зависят от одной фабрики или отрасли промышленности.
Несмотря не упомянутые сложности, в любом случае хорошо, что в России постепенно образуется обеспеченный средний класс, в основном это жители крупных городов, которые больше не хотят такой открытой манипуляции собой со стороны власти. России необходим иностранный капитал для модернизации промышленности. Открытие России для практики международного бизнеса постепенно может внести позитивные перемены в бизнес-климат этой страны.
Таким образом, ВТО принесет экономическую выгоду не только тем, у кого торговые связи с Россией, но и самой России, и тогда, хочется надеяться, доходы и самосознание среднего класса возрастут. Это может способствовать развитию гражданского общества. Роль ВТО в этом смысле все же не надо преувеличивать. Процесс может быть очень медленным и потребовать длительного времени.