В редакцию пришел Геннадий Гудков — депутат Госдумы от «Справедливой России» и член оргкомитета гражданских митингов. Он поделился своими тревогами о нарастающем противостоянии в российском обществе, подогреваемом властями
— Главная беда нынешней ситуации — это потеря властью адекватности. Мне люди часто говорят: «Ну, неужели они не понимают? Они же все видят, у них огромное количество информации…» Если бы власть всегда понимала, если бы чувствовала под собою страну и народ, то не было бы ни переворотов, ни гражданских войн, ни бунтов. В том-то и дело, что если власть обрубает себе проводники информации, обратную связь, она утрачивает понимание ситуации, живет в представлении, которое она сама себе разработала, и тогда все вышеперечисленное и происходит. Это было в Ливии. Это было в России в 1905 году, в 1917 году. Это было во многих странах. Совершенно очевидно, что есть исторические периоды, когда власть теряет адекватность.
Мне кажется, что сегодня с нашей властью происходит такая же большая беда. Она не понимает, что сегодняшние протесты никак не связаны с президентской кампанией. У них сегодня клинит голову на одном: эти негодяи не хотят дать возможности избраться премьеру Путину в очередной раз президентом. А это не так.
Протест, который сейчас оформился, подспудно зрел много лет. Люди не хотят жить в стране, из которой бегут, в которой нет правосудия, безопасности, в которой невозможно планировать будущее, в которой господствуют монополисты, в которой дикая коррупция, произвол, унижение, в которой зомбоящик вместо телевидения. Но когда произошло унизительное зрелище по «определению», кто будет президентом в следующие шесть лет, это стало предпоследней каплей, переполнившей терпение. А последняя капля — это 146% чуровского избиркома на экране и массовые фальсификации. Когда всем было понятно, что власть выборы проиграла, а по чуровской арифметике она их опять выиграла.
Я постоянно повторяю, что мы — оргкомитет митингов — это в известной степени случайное, стихийное образование. Мы всего лишь координаторы народного протеста. Не мы вывели людей на улицы. Их вывела власть своими безобразиями и фальсификациями выборов. Мы этот протест только оформляем.
Чего мы ждали от тех полутора-двух десятков людей, реально управляющих страной? Мы думали, что они, понимая, что в стране произошел серьезный сдвиг в общественном сознании, скажут: «Давайте обсудим, что случилось. Почему вы так возбудились? Ведь фальсификации были и раньше — и на федеральных, и на региональных выборах. И вообще, что вас не устраивает в стране? Чего вы хотите?» И мы думали, что пойдет диалог. Наиболее умные люди во власти поняли, что такой диалог требуется, чтобы не нагнетать ситуацию в стране. Ведь не замечать сотни тысяч людей, вышедших на улицы столицы и других городов, нельзя. Это опасно. Это даже преступно. Начались попытки ведения переговоров. К «мятежникам» пришел Кудрин. Свою инициативу проявил Владимир Петрович Лукин. Подключились и другие политики.
Но прошел испуг (или растерянность), и власть сказала: «А давайте соберем бюджетников, выстроим их в каре и покажем, что нас не меньше!» Так они и поступили. И теперь говорят: «Мы не отдали им улицу. Теперь мы этих бандерлогов загоним в угол. А после 4 марта получим дополнительную легитимность и с ними справимся».
Это ложный посыл, который может очень дорого обойтись России. Ведь этот протест ставит вопрос о выборе пути: либо реформы, либо глубокий кризис, который может привести к тяжелым испытаниям и даже к катастрофе. Вместо этого со стороны власти идет череда бравурных реляций и отчетов об успешно проведенных митингах, заявлений о том, что они не отдадут власть, а также натравливание на оппозицию их ландскнехтов — купленных и прикормленных журналистов и политологов.
Чем может кончиться это нагнетание гражданского противостояния? Начнется эскалация митинговой активности. Власть выведет 150 тысяч — оппозиция выведет 200 тысяч. Надо будет — число вышедших на улицы еще вырастет. И это не будет связано с результатами выборов — это будет связано с общим недовольством выстроенной политической системой. Но если 100-200 тысяч еще как-то можно отстроить и дисциплинировать, то с полумиллионной толпой справиться будет значительно сложнее. Очень скоро к протестам начнут присоединяться люди, в целом недовольные своей жизнью. Которые бедно живут, которые не могут позволить себе купить одежду, обувь, не говоря уж о жилье. Все это на фоне мировых экономических трудностей. И к людям, недовольным сегодняшней политической системой, присоединятся те, кому просто нечего будет есть, которые потеряют работу.
В этой ситуации власть должна немедленно пойти на переговоры, прекратить кимирсеновские мобилизации на митинги в свою поддержку. Если этого сейчас не сделать, то эскалация гражданского противостояния будет опасно нарастать и ситуация может полностью выйти из-под контроля.
Что спасло Советский Союз в конце 80-х — начале 90-х от гражданской войны? Однородность общества. Не было серьезных внутренних гражданских противоречий и большой социальной дифференциации, способных привести к гражданскому конфликту. Кроме неурегулированных межнациональных проблем, доставшихся в наследство от сталинской эпохи.
А сейчас все совсем иначе. Есть богатые и бедные. «Русские» и «нерусские». Люди разных вероисповеданий, разных политических взглядов, левые и правые. И эту беспокойную общественную материю очень легко воспламенить — мы сидим на пороховой бочке. А власть к тому же пытается поджечь фитиль.
И еще одно. Власть почему-то считает оргкомитет и другие структуры оппозиции своими врагами. Они не понимают, что пока мы пользуемся доверием граждан, пока мы выводим их на улицы — это мирный протест. Но улица имеет особенность рождать своих собственных героев. Завтра, если мы будем недостаточно эффективными, нам народ скажет: «А что это вы на сцену забрались? Идите отсюда. Куда идти, на Кремль? Сейчас пойдем и будем мочить всех подряд».
Если сейчас не вести переговоры, то будет дальнейшая радикализация протестов. Люди уже от митинга к митингу выдвигают все более жесткие требования. И скоро их не будет устраивать перспектива топтать Болотную площадь — они захотят топтать Красную площадь и Кремль.