Лозунги кляйн-национализма юным ближе, чем имперско-державнические настроения.
Прокремлёвская молодёжная организация «Наши» может перестать существовать. Об этом газете «Известия» сообщил источник в «Молодой Гвардии «Единой России» (МГЕР). А расформирование «Наших» в свою очередь ставит под вопрос ежегодные слеты молодежных движений «Селигер».
Бывший лидер МГЕР Тимур Прокопенко не исключил, что провластные молодёжные движения будут реформироваться и объединяться после выборов 4 марта.
Между тем именно эти движения были одной из опор власти в борьбе «за улицу». Значит ли это, что власть расписалась в провале молодёжной политики? И способна ли она в принципе привлечь на свою сторону молодёжь чем-то, кроме обещаний карьерных перспектив?
Ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин считает происходящее последствиями перехода Владислава Суркова в правительство.
— Сейчас идёт атака на один из основных проектов Суркова. Это так называемые прокремлёвские «молодёжки». Они в нулевые годы, когда возникла опасность реализации в России цветного сценария, действовали достаточно эффективно. В первой пятилетке нулевых они могли собрать и 50 тысяч и 100 тысяч человек. Фактически они контролировали улицу до последнего времени. Но в декабре прошлого года прокремлёвские «молодёжки» не смогли эффективно выступить. На Триумфальной площади 6 декабря их было не так много. У Вячеслава Володина, недавно назначенного Первым заместителем руководителя Администрации Президента Российской Федерации возник удобный повод, чтобы перехватить контроль над этими движениями. Никто их по большому счёту упразднять не собирается. Возможно, даже будут действовать старыми кадрами.
Но поскольку у Володина своих молодёжных активистов практически нет, он, как я понимаю, заключил альянс, с Грызловым, который контролирует «Молодую Гвардию». Поэтому «грызловцы» из МГЕР выступают кадровым ресурсом Володина.
Ситуация довольно прозрачная. Сначала появились слухи о том, что снимут главу Росмолодёжи Василия Якеменко. Возникла кандидатура Андрея Татаринова, выходца из «Молодой Гвардии», который якобы придёт ему на смену. Потом Суркову удалось отбить часть ударов Володина, слухи об уходе Якеменко стихли, в СМИ появилась фраза некоего анонимного источника из администрации президента, который одёрнул министра Виталия Мутко, за его прогнозы о снятии Якеменко. «Одёргивал», скорей всего, начальник управления внутренней политики или его заместитель. После этого Володин избрал обходную тактику. Он теперь не пытается сохранить контроль над Росмолодёжью. Он организовал у себя в Администрации президента департамент, который пытается создать параллельные молодёжные структуры. При этом, судя по заявлениям, которые делает представители «володинской молодёжи», они понимают, что особого кадрового ресурса у них нет и они будут переманивать сейчас членов «Наших» и других подобных организаций.
«СП»:- Вы не думаете, что довольно рискованная затея начинать переформатирование в ситуации, когда прокремлёвский молодёжный ресурс особенно необходим власти?
— Когда власть осознала, что контролируемые ей молодёжные движения находятся в некотором кризисе, она перенесла центр тяжести на другую ногу и заигрывает, скажем так, «с работягами». Этот ресурс у неё пока есть. Акции на Поклонной горе 4 февраля, и особенно в регионах спустя неделю после 4 февраля, это продемонстрировали. Власть сейчас выигрывает время, чтобы придать прокремлёвским «молодёжкам» новый импульс. Хотя в данной ситуации счёт идёт на недели, максимум на месяцы. Ресурс «работяг из провинции» скорей всего будет быстро исчерпан. Если в конце февраля и в марте можно ещё будет устраивать массовые пропутинские акции, то в апреле люди устанут и многие не пойдут, даже если им пригрозят санкциями на службе. Так что власть стоит перед выбором: заново отмобилизовать молодёжь в течении месяца-двух или остаться без уличной поддержки.
«СП»: — До сих пор считалось, что участие в провластных молодёжных движениях облегчает продвижение вверх тем, кто стремится сделать карьеру чиновника. Сейчас из-за возникшего сумбура и политической нестабильности карьеристы окончательно отвернутся от этих организаций?
— Так называемые лифты вертикальной мобильности в «прокремлёвских молодёжках» застопорились уже около двух лет назад. Успешную карьеру сделали только два поколения этих организаций. Во-первых, сами организаторы, тот же Якеменко и Белоконев, плюс поколение тех, кто был в первой волне. Например, Мария Дрокова из «Наших» и Мария Сергеева из МГЕР. Они фактически ушли из политики, но занимают хорошие должности в успешных креативных структурах. Но на этом всё закончилось. На прокремлёвские движения, как на лифт вертикальной мобильности могут сегодня рассчитывать только уж совсем, извиняюсь за выражение, дремучие провинциалы. Вроде, прославившейся в интернете Светы из Иваново, которая в интервью откровенно говорит, что рассчитывает попасть на Селигер. А вот более продвинутая столичная молодёжь не питает особых иллюзий. И именно поэтому, возможно, не удалось собрать много молодёжи 6 декабря на Триумфальной площади. Все последние движения вокруг «Наших» и «Молодой Гвардии» вызваны в том числе стремлением власти придать им новый импульс. Иначе они умрут.
«СП»:- Замглавы Росмолодёжи Белоконев считает, что «люди, уверенные в наших идеях, кроме как самораспуститься, не могут, и они этого не сделают». А в принципе были у провластных организаций какие-то идеи, кроме как стать поближе к власти и карьерному успеху?
— Да, идеология имела места. Это была так называемая антиоранжевая идеология и идеология путинского консенсуса, который поддерживало большинство молодёжи в нулевые годы. Это ещё подслащивалось конфеткой в виде лифтов вертикальной мобильности. А сегодня мы видим, что путинский консенсус распадается. Идёт и эрозия путинского большинства, которое раньше составляло около 60 процентов, а теперь не дотягивает и до 50. Это сказалось и на «молодёжках». Идеологический кризис налицо, но он обусловлен в первую очередь кризисом самой власти. Если посмотреть предвыборные тезисы Путина, они достаточно эклектичны. Никакой новой повестки дня не предлагается, а старые вызывают всё меньше доверия.
Старший научный сотрудник Института социологии РАН, кандидат экономических наук, Руководитель аналитического отдела Всероссийского центра изучения общественного мнения Леонтий Бызов считает, что власть могла бы привлечь молодежь, но пошла по неверному пути.
— Все провластные карманные структуры являются мёртворожденными и оживить их достаточно сложно. Эти организации, на мой взгляд, очень сильно политизированы, ориентированы на чисто тактические задачи. Например, показать поддержку Путину, «Единой России». При этом их членов постоянно натравливают на политических оппонентов, что тоже не правильно. Вместо этого власти надо было развивать движения волонтёров, создавать молодёжные проекты экологической направленности. Все эти направления успешно осваивает оппозиция. Можно вспомнить историю с Химкинским лесом. Или тот же общественный архнадзор. Всё это живые структуры, созданные молодыми энергичными людьми, желающими себя проявить.
Для молодёжи мир политики во многом остаётся чужим и не интересным. Чтобы привлечь молодых власти нужно отказаться от исчерпавшей себя стратегии создания иммитационных политических движений.
«СП»: — Как показал митинг на Поклонной горе, поддерживать власть выходят люди в основном среднего и пожилого возраста. В то время, как процент молодых людей на протестных митингах значительно выше. Это свидетельствует о провале молодёжной политики правительства?
— Социальная база режима Путина в последние годы действительно очень сильно постарела. Социологические исследования это подтверждают. Те идеи, которые озвучивались на митинге на Поклонной горе, в основном были ориентированы на старшую часть населения, которая остро пережила распад СССР, которая традиционно с опаской относится к США и НАТО. Но эти старые темы не очень интересны большинству сегодняшней молодёжи. Эксплуатация этих тем – ошибка. Это ещё больше сужает социальную базу власти. Молодёжь особенно столичная выросла в совершенно ином мире. Они постоянно ездят в ту же Америку и Европу, держат совместный бизнес с иностранцами.
Что касается протестных настроений молодёжи, то они далеко не всегда носят политический характер. Путинскую тему молодёжи навязывают лидеры оппозиции. А молодёжи интересней свои личные дела, чем нарушения на выборах и протестная политическая риторика.
Есть небольшая часть так называемой пассионарной молодёжи, которой политика интересна. Но её сейчас в основном рекрутирует молодёжный национализм. Если использовать европейскую терминологию, я говорю в первую очередь о кляйн-национализме. Его приверженцы хотят отделиться от всех «инородцев», жить для себя, им не нужны большие военные расходы, они не хотят «кормить Кавказ». Это такой эгоистический национализм. Такие лозунги кляйн-национализма современной молодёжи ближе, чем имперско-державнические настроения. Война двух национализмов гросс-национализма и кляйн-национализма очень характерно отражает разрыв поколений.
Современная молодёжь не хочет жертвовать своими интересами и тем более жизнью ради каких-то далёких целей. Они хотят выстраивать государство, работающее на них, ориентированное сугубо на их интересы.