https://www.funkybird.ru/policymaker

«Режим декларирования расходов нужно распространить и на судей»

Во вторник в Москве открылось ежегодное совещание руководителей судов общей юрисдикции. Один из обсуждаемых вопросов на этом форуме — предложение президента создать дисциплинарные коллегии для рассмотрения проступков служителей Фемиды. Советник президента по правовым вопросам Вениамин ЯКОВЛЕВ заявил в интервью «МН» о том, что виды наказания в отношении оступившихся судей стоит расширить.

— Вениамин Федорович, смогут ли предложенные президентом дисциплинарные коллегии стать более независимыми, чем существующие квалификационные коллегии?

— Жизнь покажет. В России есть удивительное свойство: начинает выпускаться водка, она вначале очень хорошая, но далеко не всегда сохраняет свои качества потом. Это касается, пожалуй, всего в нашей стране. Квалификационные коллегии в начальной стадии и сегодня — весьма отличающиеся структуры.

— Почему?

— Здесь все имеет значение. И то, как они формируются. Если это происходит по-настоящему, то есть квалификационные коллегии избирают судьи, а не кто-то за них, то в них выдвигают наиболее уважаемых людей. Судейское сообщество, как и любое другое, очень хорошо знает, кто есть кто. Кто руководит — тоже имеет большое значение. Мне нравилось, что на первых порах квалификационные коллегии возглавляли судьи не высших судов, а среднего звена, областного или применительно к арбитражным судам окружного уровня. На мой взгляд, это правильно. А когда председатели постоянные и они работают на самом верху, то это начинает сказываться.

И еще один момент. Квалификационные коллегии сейчас выполняют две мощнейшие кадровые функции. Только они говорят кандидату на должность судьи «да» или «нет». Первичный отбор осуществляют они. И они же решают вопрос о привлечении к дисциплинарной ответственности, в том числе о прекращении полномочий. Сейчас внесено предложение эти две функции разделить. В этом случае каждый будет заниматься только своим делом: квалификационная коллегия отвечать за подбор, а дисциплинарная — за увольнение. Пожалуй, это будет неплохо. Ведь, когда все сосредоточено в одних руках, это создает предпосылки к тому, чтобы последующие решения зависели от решений, которые эти же люди принимали раньше.

— Как, на ваш взгляд, новый орган должен формироваться?

— Здесь должны быть зафиксированы четкие принципы. Думаю, было бы хорошо ввести ограничители — чтобы руководили этими коллегиями не лица слишком высокого ранга и положения, не председатели судов и не люди, которые находятся от них в прямой служебной зависимости. Председатели судов инициируют применение дисциплинарного воздействия. А вот принимать окончательное решение о том, наказывать судью или нет, должны уже другие люди. Чтобы не было принципа «рука руку моет». И чтобы наказание не носило субъективный характер.

— Описанных в законодательстве оснований для наказания судьи достаточно или их перечень нужно уточнять?

— На мой взгляд, основания для наказания должны быть сформулированы как можно более точно. Сейчас они сформулированы неплохо, но все-таки не хватает конкретики. Можно их дифференцировать и прописать более четко. А самое главное — дифференцировать не только основания, но и сами меры воздействия. Сегодня их только две — предупреждение и прекращение полномочий. Совершенно ясно, что этого недостаточно. Нужны промежуточные меры. Выговор можно объявить. Почему нет? Поставить вопрос о снижении в должности или о не продвижении можно? Думаю, можно. Не знаю, допустимы ли меры материального воздействия.

— Например, лишать судью премии?

— Да. Эта мера, честно говоря, мне не нравится. Она снижает достоинство судьи. Если его можно будет унижать лишением премии, за этим потянется длинный хвост последствий. Значит, судья не будет и независимым. Во всем мире независимым является только судья, имеющий высокий статус. Статус судьи надо оберегать.

— Дмитрий Медведев в течение всего своего президентства подчеркивал, что является сторонником реформирования судебной системы. Но намного ли, на ваш взгляд, удалось продвинуться?

— За последние четыре года была проведена огромная работа. Напомню, что на основании решений Всероссийского съезда судей, который прошел в 2008 году, был утвержден перечень поручений президента, по существу ставший программой совершенствования нашего правосудия. И мы над ней работали. Практически все пункты этого перечня поручений выполнены. Сделано много, в том числе для укрепления независимости судей.

Обозначу основное. Первое — отменено первоначальное назначение судей сроком на три года. Надо как следует отбирать кандидатов на должности судей, а не подвешивать их на три года.

Вторая мера связана с прекращением полномочий судей. Раньше последнее слово здесь было за Верховным судом. Теперь создано дисциплинарное судебное присутствие из числа судей Верховного и Высшего арбитражного суда. Этот орган стал дополнительной гарантией независимости судей, того, что их полномочия не будут прекращены необоснованно.

И третье. Важнейший фактор и независимости, и эффективности правосудия — система обжалования судебных решений. В арбитражных судах с 1995 года существуют полноценные апелляция и кассация. И для стороны доступно три инстанции. Сейчас такой же порядок обжалования переносится в суды общей юрисдикции. Вот это очень серьезная гарантия объективности судей.

— Но этого явно недостаточно.

— Сейчас есть две задачи. Первая — не навредить, не развернуть в другом направлении. И вторая — двигаться дальше, исходя из понимания того, в чем основные проблемы правосудия. Сегодня они в перегрузке. Особенно страдают мировые судьи, рассматривающие в судах общей юрисдикции большую часть дел. Через каждого из них в среднем проходит 120-130 дел в месяц. Вся судебная система рассматривает 25 млн дел в год: 1 млн с небольшим — уголовных, около 14 млн — гражданских, около 10 млн — административных. Это колоссальные объемы. А судей в России порядка 35 тысяч.

Суд перегрузили не только судебной, но и несудебной работой, огромным количеством мелких административных нарушений, навесив на него, по существу, функции административной власти. Например, большая часть дел по взысканию налогов уйдет из судов, если отладить работу госоргана и ввести досудебные процедуры. Получив извещение, человек должен иметь возможность легко налог оплатить или же, если не согласен с суммой, обратиться в специальное подразделение налоговой службы, где должны или пересчитать, или объяснить человеку, почему он не прав. И так надо по всем направлениям, включая финансовые, валютные отношения, расчеты за коммунальные услуги. В Германии и во Франции после таких вот предварительных процедур в суд попадает от 2 до 5% дел. Это первый путь. Второй — переговорно-примирительные процедуры. Их надо развивать. Иначе наши суды зашьются.

— Вы говорите о большом объеме рассматриваемых в судах дел — из-за этого люди месяцами ждут решений. Получается, что так и не заработал закон о компенсациях за судебную волокиту, вступивший в силу два года назад?

— Законопроект, напомню, готовился на основании пилотного решения Европейского суда по правам человека, куда от россиян больше всего поступало дел, связанных с нарушением разумных сроков судопроизводства и сроков исполнения судебных решений. Как только этот закон вступил в силу, Европейский суд отказался рассматривать сразу 800 дел. Их в России сразу же рассмотрели, вступили в прямые переговоры с заявителями и отрегулировали напрямую, не допустив до суда. Одним людям выплатили компенсацию, другим объяснили, что нарушения не было, и граждане согласились.

Главное — закон позволяет устранить волокиту. Если рассмотрение дела затягивается, истец вправе обратиться к председателю суда для принятия мер по ускорению судопроизводства. Это очень эффективная мера. Ведь закон вводился не для того, чтобы деньги платить, а для того, чтобы их не платить путем устранения нарушений. Суды переориентировались, они прекрасно понимают, что теперь за их проволочки государство будет расплачиваться. Наконец, если нарушение допущено, граждане получают компенсации. Они равноценны тем, какие выплачивает Европейский суд (от 700 до 800 евро за каждый год мытарств. — «МН»). Минфин выделил деньги. Совет Европы в связи с этим снял этот вопрос с контроля, убедившись, что наш закон работает хорошо.

— Еще один европейский шаг — президент пообещал внести законопроект о декларировании высокопоставленными чиновниками крупных расходов. Такая попытка уже была в 90-е годы, но не удалась.

— Понятно, почему она не удалась. И сейчас не все согласны с введением этой нормы. Потому что и сейчас немало граждан, имущество которых многократно превосходит их финансовые возможности, и где они все это взяли, неизвестно. Вместе с тем отчет о расходах стал уже нормой мирового сообщества. Это уже просто элементарно: если общество коррумпировано и не хочет быть другим, оно не вводит эту норму. Если хочет измениться — вводит. Вообще любую норму надо вводить основательно. Тщательно проработать процедуры, контроль достоверности сведений и санкции. Режим декларирования расходов обязательно нужно распространить и на судей.