Алла Джиоева сегодня отказалась от транспортировки в Россию для продолжения лечения, сообщило РИА Новости.
Нетрудно догадаться, что послужило причиной отказа. Недавняя безвременная кончина президента Абхазии Сергея Багапша вызвала волну сомнений. Напоминаем, что президент Абхазии в прошлом году скончался в Московской больнице, а непосредственно перед его смертью лечащие врачи уверяли, что Багапш быстро поправлялся. Данная нестыковка дала повод заподозрить, что в смерти президента Абхазии был замешан Кремль. Тем более, что в Москве в последнее время были откровенно недовольны “независимой политикой”, проводимой Багапшем («Сергей Багапш: странные обстоятельства смерти, факты, размышления…», «Сергей Багапш: повесть непогашенной луны-2, или как всё таки он умер»).
Тогда, после смерти Багапша, сразу вспомнилось о Фрунзе, от которого так виртуозно избавился Сталин. Фрунзе умер после операции язвы желудка от общего заражения крови. Все четыре врача оперировавших Фрунзе, умерли друг за другом в 1934 году.
После четырёх месячного лечения в Борвихе под Москвой прикончили и Георгия Димитрова, которого “на лечение” пригласил Лаврентий Берия. Уже через две недели после приезда его состояние резко ухудшилось, а 9 июля 1949-го он скончался.
Тяжёлого Кремлёвского приговора не избежал и первый послевоенный руководитель Польши Болеслав Берут, который приехал в 1956-м году на ХХ съезд КПСС, посмел возразить Хрущёву, а на следующий день заболел, впоследствии чего скончался и обратно в Польшу его привезли уже в гробу.
Профессионально устранили Пальмиро Тольятти и Мориса Тореза, которые посмели помечтать о своём, независимом от Москвы, европейском идеологическом центре. Торез умер на борту теплохода «Литва» по пути в Ялту, а Пальмиро Тольятти потерял сознание во время посещения детского лагеря «Артек», вскоре, после чего тоже скончался.
После “лечения” (в данном случае – после онкологической операции) в СССР умер и Агостиньо Нето, президент Анголы, по воле случая и весьма интересной политики в своё время чуть не сорвавший задумки Кремля. Но Москва тогда “вовремя спохватилась” и Нето, также как и остальных “неугодных”, обезвредили.
“Вылечили” и Премьер-министра Чехословакии Клемента Готвальда, скорее всего, отравой. Он с похорон Сталина на родину вернулся в плохом самочувствии. Сначала жаловался на простуду, а через несколько дней умер от разрыва аорты.
Давно уже понятны и слова легендарного Маршала Рыбалко, сказанные генералу Мельникову, навестившего его в Кремлевской больнице. “Мне на прощание он сказал: Только б вырваться из этой белостенной тюрьмы…” — вспоминал Генерал. Впрочем, выбраться Рыбалко так и не удалось…
Всех этих людей объединяет одна общая черта: их деятельность в какой-то момент стала мешать Кремлю. Кто-то поменял взгляды, а кто-то стал непростительно популярным. Лечится по приглашению Кремля и под наблюдением Лубянки уже давно стало опасным.
Вот и отказ Джиоевой от лечения в России выглядит странным. С таким диагнозом оставаться в Цхинвальской больнице, с их врачами и оборудованием, равносильно смерти. Но, видимо, ехать к нам, в Россию, и лечится под надзором и заботой наших руководителей, по мнению Джиоевой гораздо опаснее. Ведь Джиоева отлично осведомлена, что за своё стремление к настоящей, а не иллюзорной свободе, она стала неугодной Кремлю.
Напоминаем, что 10 февраля, должна была состояться назначенная Джиоевой инаугурация. Ещё 18 января она заявила, что отзывает свою подпись под компромиссным соглашением с Эдуардом Кокойты, и потребовала передачи ей власти как законно избранному президенту. А 9 февраля в Цхинвале люди в масках (как позднее выяснилось — бойцы ОМОНа и сотрудники КГБ РЮО) ворвались в её дом и чуть не убили. По официальной информации, следователи прибыли в дом неугоднуой Кремлю фигуры с повесткой в Генпрокуратуру в связи с уголовным делом по факту попытки захвата власти. «Ее пришли арестовывать, но обвинение пока не предъявли», — заявила член штаба Джиоевой во Владикавказе.
В течение дня в наших СМИ (на центральных телеканалах) настоящий цирк по этому поводу. То её ударили прикладом по голове, то дубинкой, то ей просто стало плохо на допросе. Несколько раз показали интервью представителя их ОМОНа, которого прервали на полуслове. А уже в ночных новостях передали совсем другую версию, согласно которого ей стало плохо после тяжёлого телефонного разговора с Джамбулатом Тедеевым.
Вот такая чехарда версии вызывают подозрения и оправдывают опасения госпожи Джиоевой, что лучше оставаться в раздолбанной клинике Цхинвала под присмотром своих близких, чем лечиться в наших лучших клиниках под надзором специалистов из Лубянки. Хотя и там ей грозит опасность, т.к. в реанимации никого не пускают и её состояние неожиданно может ухудшиться.
Ну почему так топорно работаем даже в этих карликовых образованиях? Кроме того, что вбухиваем в Южную Осетию (и не только туда) колоссальные средства и получаем назад откаты, знаем чего мы хотим и сколько это нам будет обходиться?
Пока только хлопоты и расходы с этими образованиями.