https://www.funkybird.ru/policymaker

Конформизм на марше

Победу имени 10 декабря у общества постараются украсть. Хоть процесс этот будет нелегким. Возможно, чреватым неожиданными осложнениями в будущем. Но мы говорим о сейчас. Сейчас — главное ее украсть.

Впрочем, наиболее дальновидные, видимо, чувствуют, что Путин стремительно выходит из моды, и нужно готовиться к переменам. Вероятно, наиболее хитрые предпочитают несколько действенных инструментов влияния, нежели один, ненадежный — лояльность. Все возможно. Это среда, топкая как болото. То, что кажется кочкой, завтра может быть входом в провал… Но так есть.

Важно, что по каким-то иррациональным причинам сила не всесильна. И поэтому на помощь призываются спецпропагандоны, чьи фокусы-покусы из справочника начинающего фокусника.

Заяц из шляпы: это, мол, бунт сытых.

О сытости начинают говорить сразу, из всех радиоточек и даже утюгов. Кто-то видел, что на митинг 10 декабря приезжали на Audio-8. Всем далась Божена Рынска. Специальный корреспондент несколько одумавшегося «Ъ» АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ анализирует социальный состав участников митинга, их внешние и внутренние данные, и приходит к выводу, что власть впервые имеет дело с уникальным явлением — протестом сытых людей.

Инвектива несомненно подлая.

Потому что сытость — понятие субъективное и относительное. Сытость на Руси всегда считалась отрицательной характеристикой, как и дополнительный доход. Цветаева писала: «Два на миру у меня врага, Два близнеца, неразрывно-слитых: Голод голодных — и сытость сытых!» Но упрекать постсоветских людей сытостью, по меньшей мере, странно. Все равно что упрекать китайцев, что у них на завтрак появилось молоко.

Тем более, что тут действительно есть проблема. В России действительно никак не могут физиологически наесться, потому что никто, даже миллионеры не могут быть уверены, что их обед не последний. Ибо сегодня ты наверху, а завтра, как Ходорковский, получаешь взыскание и садишься в карцер за то, что поделился пачкой сигарет.

Так или иначе, но сытость, если она и есть, отнюдь не… дар властей и мистера Путина. Ибо, если бы власть раздавала бесплатные бутерброды, или, как Иисус, сотворила чудо с пятью хлебами и двумя рыбинами, тогда она могла бы еще предъявить претензию. Однако все это время нам говорили: патернализму кранты, хочешь чего-нибудь в нашем обществе получить — заплати. И повышали квартплату, стоимость проезда… Что касается сытости, то люди обеспечивали ее себе сами, путем оказания друг другу услуг, чему государство в некоторых случаях помогало, но в большинстве только мешало.

Другое направление изведения морального пафоса революции «10 декабря» — безнравственность, возведенная в квадрат. Вернее в куб. Вернее в десятую степень. Проповедники данного императива, в общем-то, соглашались и с тем, что политический процесс в стране давно фальсифицирован, и с тем, что голоса 4 декабря конкретно украли, но при этом пропагандировали умеренность во имя того, чтобы вам не прищемили хвост.

Дмитрий Кралечкин: «…приличные люди хотят, чтобы ими правили пусть негодяи, но соблюдая приличия». Настоящей антизнаменитостью стал в эти дни Максим Кононенко, написавший крылатое: …моя семья и мои дети для меня, как вы понимаете, важнее, чем самые добрые знакомые. И даже чем правда». Из-за чего ЦЕЛЫХ ДВА РАЗА зачал стихотворения Великого Быкова. «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в Инете и от страха чуть не плачет: «Дети, будут вас имети!»

Лев октябрьских событий 1993 года, нынешний председатель Конституционного суда разразился странной, похожей на школьное сочинение по литературе, статьей, возводя на пьедестал Молчалина — опять же за умеренность, и укоряя при этом наезжающего из заграницы разоблачителя Чацкого.

Читать эту демагогию по-настоящему противно. Во-первых, потому что она исходит от главного судьи страны, который уж точно должен опираться на принципы права и правду. А не на свои, возможно, ошибочные представления о том, как и что кому будет лучше. Который никак не может позволить себе быть Кононенко, в свою очередь опасающегося, «что после публикации этого текста от меня отвернутся очень многие симпатичные и даже дорогие мне люди».

Во-вторых, потому что на ваших человек совершает очередной кульбит совести. Ведь когда он участвовал в конфликте представительной и исполнительной власти на стороне представительной, он в неумеренность упрекал исполнительную власть, которая ему по какой-то причине не нравилась. А когда оказался в конфликте исполнительной власти и народа (ну, хорошо, пусть части народа!) на стороне исполнительной власти, получив от нее и прощение, и синекуру, то в неумеренности стал упрекать народ. Хотя смысл и там, и там остался один и тот же: власть «рубила дрова» и «приносила закон в жертву утопии». Тогда она расстреляла парламент, сейчас — нагнула своих избирателей, видимо, ведя их к полной и окончательной победе воризма.

Этот путь в ад бессовестности, который можно проскользнуть до самого дна без остановок. Я спорил и с одним правоверным профессором, который с полным знанием дела стоял на позиции «ворюга мне милей, чем кровопийца». Несчастный Бродский, если бы он только знал, какую медвежью услугу он нам оказал! Не имея особых причин любить нынешних, этот профессор всех вокруг убеждал в рациональности конформизма.

Впрочем, я даже готов был с ним согласиться. Но единственно, с чем спорил: мы не можем жить совсем без правил, и вы, г-н профессор, должны предложить оптимальную модель практического поведения.

Создать строгие правила подтасовок и манипуляций. Чем-то их ограничить. Создать свод неписаных законов. Досконально разобраться, что делать с собственными декларациями и международными актами, Конституции, в конце концов. Установить, на каком основании им не следует следовать. Чему учить детей в школе, как себя вести в частной жизни? Войдет ли в моральный кодекс строителя капитализма право самому беспредельничать, раз всем можно, и т.п. В чем наш интерес игры в данном спектакле,и что мы получим взамен в качестве платы? Если вы утверждаете, что платой будет невозврат к сталинизму, то тогда желательно, чтобы это все же было закреплено в каком-то формальном договоре.

Но главные доводы против инициативной уличной демократии сформулированы такие: «уже невозможно ничего исправить» и «власть вас услышала, будьте спокойны». Хотя непонятно, где это Ухо находится и что с того, что оно нас услышало.

Сегодня тандем готов даже пойти на расследование отдельных фальсификаций, сдав парочку жэковских теток, которые, конечно же, не имели никакого личного интереса мухлевать в пользу партии власти. Гнев вождей кажется искренним, поскольку они прекрасно понимают, что выигрывают чашу жизни — время, время, время…

Как-то им надо все это погасить. Ведь впереди шесть спокойных лет. Практически бесконечность. Сладкий сон.