Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я приветствую в этой студии главного редактора журнала «The New Times» Евгению Альбац. Здравствуйте, Женя.
Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте, Татьяна.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, как главному редактору журнала, понятно, первым делом просьба прокомментировать историю вокруг журнала «Коммерсантъ. Власть». Как вы ее оцениваете? Как считаете, кто здесь прав, кто виноват?
Е.АЛЬБАЦ: Ну, ровно потому, что я главный редактор, я бы не стала бы комментировать эту историю. Мне очень жалко то, что произошло с главным редактором «Власти». У журнала очень хороший… Я вообще его читаю с первого номера, когда его еще начинал делать Андрей Васильев. Мне кажется, что совершенно очевидно, что это был повод увольнения Ковальского после публикации документального факта. Да? Это фотография, это же не сотрудники издательского дома «Коммерсантъ» сделали. Они опубликовали документальный факт. Этот факт отражает настроения в том числе их читателей, а, может быть, в особой степени их читателей, которые, собственно, 10 декабря вышли на площади не только Москвы, но и Санкт-Петербурга, и Краснодара, и Владивостока, там, 99 городов России. Десятки тысяч человек.
Вот, это отношение к дуумвиру, который себя объявил заранее президентом, его разделяют очень многие люди в нашем отечестве, особенно те, кого принято называть «представителями среднего класса», особенно молодые. И в этом смысле мне кажется, что журналисты поступили совершенно профессионально.
Мне сегодня очень много, знаете, звонило всяких иностранных журналистов, западных журналистов, просили комментарий. И одна из коллег сказала: «Ну, вот, наверное, на Западе мы бы такое бы не опубликовали». Хотя, это не совсем так — публикуют там и жестче значительно картинки, просто, может быть, другого плана. Но, там я не знаю, слово из 4-х букв у них публикуется совершенно спокойно. А я помню, как в журнале «Нью-Йоркер» была великолепная совершенно статья Виктора Ерофеева об истории русского мата со всеми нашими словами по полной программе. Но это в сторону.
Так вот, она говорит. Я говорю: «Но, ведь, у вас нету в западных странах нашей ситуации с выборами, у вас нету ситуации с нашим выборным процессом». Я специально взяла цифры. Когда количество сюжетов о партии власти в 3 раза было больше, чем у Коммунистической партии РФ и в 3,5 раза больше, чем у эсеров. У всех остальных, значит, еще, соответственно, меньше. У вас нет этой ситуации, когда огромному числу людей в стране не за кого голосовать, у вас нет ситуации, когда по данным профессиональных людей, таких профессиональных людей как Кринев из «Голоса» и Орешкин из Института географии РАН говорят о том, что украли как минимум 13 миллионов голосов. Вот ровно поэтому у вас нет необходимости публиковать такие фотодокументы, хотя, еще раз повторяю, одно из самых сильных ругательств, которое существует на английском языке (я не читаю по-немецки, да?), безусловно, публикуется и в испаноязычной прессе это все публикуется.
И второе, что я хочу сказать, это, собственно, в твиттере написал Венедиктов, он написал очень точно. Он задал вопрос: «А вот если бы на этом бюллетене была написана не фамилия премьера и то, куда его отправляют (избиратели, замечу, а не журналисты «Коммерсанта»), а была бы написана фамилия Явлинского или Зюганова, или Жириновского, уволили бы главного редактора журнала «Власть»?» Ответ: «Нет, не уволили». Значит, это показатель того, что Кремль, ну, условный Кремль, потому что Кремль у нас — это Путин Владимир Владимирович и его окружение. По полной программе надавили на владельца Издательского дома. Ему есть что терять, Усманов — человек богатый. И это так…
Еще, понимаете, вот еще очень важная вещь. Вот, если бы это была бы чисто журналистская такая, внутриредакционная вещь, ну, я вам скажу опять как главный редактор, такие вещи не выносятся на публику — это делается тихо, человеку предлагается подать заявление об уходе и потом всем рассказывается, что не сошлись характерами. Но то, с какой мерой публичности это было сделано, то, что Ковальский, он ехал на работу и узнал из новостей о том, что он уволен, то, что было заявление о том, что уволен генеральный директор и Демьян Кудрявцев подал заявление об отставке, да? Вот, мера публичности говорит о том, что там, конечно, власть надавила по полной программе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это показательная такая акция?
Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно показательная. В этом весь смысл. Показательная и для журналистов «Коммерсанта», конечно, и для всех остальных журналистов: «Смотрите, ребята, мы надавим на ваших владельцев, им деваться будет некуда и вы получите по полной программе».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все это так вот логично продолжает ту волну, которая поднялась после выборов, теперь уже в виде давления на журналистов.
Е.АЛЬБАЦ: Понимаете, в чем дело? Это еще говорит о том, что журналисты живут не в безвоздушном пространстве. Вот этот протест, который сейчас разгорается в стране, и который мы наблюдали особенно ярко в Москве, журналисты живут рядом с этими людьми, эти люди их спрашивают: «А ты чего же об этом не написал? А ты чего же это не показал по телевизору?» Понимаете, в чем дело? И это трудная вещь, когда журналисту говорят, что «ты, парень, не делаешь свою работу».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы сейчас прервемся буквально на минуту. Никуда не уходите — скоро «Особое мнение» Евгении Альбац продолжится.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», это особое мнение Евгении Альбац. У нас работает SMS +7 985 970-45-45,
кардиограмма эфира на нашем сайте. Ну вот и после всего, что вы сказали про историю с «Коммерсантом» и фотографию, странно, все-таки, звучит вопрос от одного из наших слушателей: «Готовы ли вы опубликовать фотографию бюллетеня в своем журнале?»
Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, вот минут за 30 до эфира ко мне в кабинет заглянула Ирена Стефановна Лесневская, издатель и сказала, что она должна издать указ о моем увольнении — дальше пауза — за то, что ты не опубликовала эти фотографии. Точка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я считаю, это хороший ответ Александру, да.
Е.АЛЬБАЦ: Но у меня гениальный, понимаете, у меня гениальный… Мне в жизни невероятным образом повезло: у меня гениальный издатель.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это редкое везение, на самом деле. Главные редакторы редко могут таким похвастаться.
Е.АЛЬБАЦ: Да. Причем, во всем мире. Потому что вот тут надо просто сказать, что ситуация, при которой издатель давит, там, на главного редактора или на совет директоров, чтобы уволили журналистов, такие ситуации бывают во всем мире. Просто там, как правило, это не политические интересы, а экономические интересы. Так было с главным редактором газеты в Атланте, такой был знаменитый журналист Бил Ковач, который один из тех, кто публиковал «Pentagon Papers». И когда они сделали, после того как газета получила несколько Пулитцеровских премий, они сделали расследование по… По-моему, это была Кока-Кола. И ему пришлось уйти. Так тогда в Атланте десятки тысяч человек вышли на улицы, защищая главного редактора.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте по неким последствиям массовых протестов. Ну, очевидно мы уже с этого начали. Сегодня Дмитрий Медведев встречался с представителями парламентских партий. Стало известно, что новая Госдума начнет работу 21 декабря. Но интересны те заявления, которые Дмитрий Анатольевич делал по будущему. Ну, например, говорит он о том, что нужно принимать новые решения, идти на решительные шаги по снятию ограничений на политическую деятельность. Такие, вот, знаете, правильные, хорошие слова, что необходимо передать большую часть думских комитетов руководству оппозиции и прочее-прочее-прочее. До этого вы слышали, что он говорил про возможность возврата графы «Против всех». Это что, попытка так вот всех успокоить?
Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, мы помним, когда Дмитрий Анатольевич Медведев только собрался стать президентом, его знаменитую фразу «Свобода лучше, чем несвобода». Прошло 3,5 года. И на этом можно поставить точку. Я думаю, что самое примечательное, что 21 декабря откроется первая сессия совершенно нелегитимного парламента. И в этот же день, 21 декабря из СИЗО №1 выйдет Алексей Навальный и Илья Яшин. И, кстати говоря, пользуясь случаем я хочу сказать о том, что в очень тяжелом состоянии в СИЗО находится Сергей Удальцов, в очень тяжелом состоянии. Его в очередной раз запихнули на 15 суток, он держит сухую голодовку, находится в очень тяжелом состоянии. Ему нужна медицинская помощь. И то, что с ним творят уже не первый месяц наши правоохранители, это за пределами добра и зла.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что в этой ситуации необходимо сделать на фоне вот этих заявлений президента?
Е.АЛЬБАЦ: Выполнить требования митинга 10 декабря. Один из этих пунктов — свобода политическим заключенным. Сергей Удальцов равно как Навальный, Яшин и другие, кто сидит в семи камерах СИЗО №1 — это политические заключенные, их нужно выпустить. Сергей Удальцов… То есть его, ведь, задержали до начала митинга 5 декабря (или до Триумфальной), но дома. Нам просто пришла смска от его жены…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 5-го числа, по-моему.
Е.АЛЬБАЦ: …Насти Удальцовой о том, что Сергея увезли.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Его просто посадили в машину.
Е.АЛЬБАЦ: Совершенно верно. Сергея увезли 4-го, в день выборов. Это, кстати, такая черта отличительная черта этих тоже выборов, такой знак этих выборов. Его увезли неизвестные люди в неизвестном направлении, его просто сначала похитили, а потом он, естественно, оказался в очередной раз в СИЗО, в спецприемнике.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы думаете, власть пойдет на то, чтобы отпустить Навального, Яшина, Удальцова? Вот сейчас, когда изменения ощущаются как никогда в настроениях общества…
Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что власти надо отпустить из колонии Михаила Ходорковского, которому сидеть там еще до 17-го года, да? Поскольку тот же самый, как мы помним, Медведев весной на пресс-конференции сказал, что он не видит никакой угрозы обществу от того, чтобы Михаил Ходорковский и Платон Лебедев вышли на свободу. Так вот это пункт первый, да? Я не думаю, что Навального или Яшина выпустят раньше, но я просто призываю в данном случае к милосердию людей власти. Сергею Удальцову нужна медицинская помощь, он в очень тяжелом состоянии. И я знаю, о чем я говорю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Акции протеста. Был очень большой митинг на Болотной площади, вы выступали там. Следующая акция намечена на 24-е число. Тут возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, с чем выходить на эту акцию? А во-вторых, не спадет ли вот этот вот настрой? Выйдут ли люди в таком количестве?
Е.АЛЬБАЦ: На знаю… Я… Знаете, как говорит Дэвид Ремник, вот, бизнес-гадание по руке — это не тот бизнес, в котором я занимаюсь, я не умею гадать по руке. Выйдет или не выйдет, не знаю. Надеюсь, что выйдут. Надеюсь, что люди понимают, что ни одно из требований митинга не было выполнено. Надо добиться… Потому что ну как-то уж совсем это и тот, и другой дуумвир просто совершенно плюнули на требования десятков тысяч людей. И мне кажется, что если у людей, действительно, обнаружилось человеческое достоинство, то они должны добиваться, чтобы как минимум им ответили. Пока все, что сказал…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дмитрий Анатольевич ответил в FaceBook, что он против этих лозунгов.
Е.АЛЬБАЦ: Что с лозунгом «За честные выборы» он не согласен. Ну да. Но в данном случае Владимир Владимирович вообще не счел нужным никак ответить, а только его пресс-секретарь раздает какие-то странные комментарии западным журналистам. Так что я думаю, что если у людей есть достоинство, они обязаны выйти, потому что надо добиваться. В конце концов, это то, что… Женя Ройзман, с которым мы все время спорим по этому выражению, тем не менее, я повторяю, это мужской поступок, да? Вот это мужской и женский поступок, добиваться того, что если ты требуешь выполнения условия, то надо добиваться их исполнения. Теперь сейчас, насколько я понимаю, создан координационный комитет, я очень надеюсь, что эти люди сумеют не сделать больше глупостей, чем они уже сделали. Я надеюсь, что они не будут друг с другом собачиться. И надеюсь, что когда к ним люди обращаются с предложением о помощи, не будут предлагать им пройти куда-нибудь прогуляться подальше, а будут всячески… Это должно быть очень инклюзивно — не дай бог из этого устроить опять очередную сектантскую тусовку.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть такая опасность?
Е.АЛЬБАЦ: Не знаю, Татьян. Опять, гадать не хочу. А потом я вам скажу, меня больше сейчас значительно интересует вот это выдвижение Михаила Прохорова. Это просто политологически безумно интересная сейчас задача, конструкция, которая появилась. И много уже здесь и на «Эхе Москвы» говорилось о том, что это кремлевский проект. Нет вопроса, что Прохоров должен был согласовать это с Путиным, вот, нет никакого вопроса. Но тем не менее, мне кажется, что ситуация даже может быть более интересна, хотя я не исключаю, что просто… Это очень любопытная вообще, понимаете, сама по себе задача. Мне кажется, ситуация немножко тоньше, чем ее представляют. Вот, можно я?.. Я тут даже подготовилась, домашнее задание сделала.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте. На самом деле, про Прохорова тут же масса всяких вопросов, начиная от того, что же произошло между вот этими вот предвыборными думскими его заморочками и президентскими? Когда он успел? Оказывается, еще 9-го числа там когда-то он там подавал.
Е.АЛЬБАЦ: Это у меня большие сомнения.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это тайна, покрытая мраком. Это стало неожиданностью абсолютно для всех. Как так получилось?
Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что решение было принято в эти выходные, аккурат после акции на Болотной. Я думаю, что власть пытается предложить альтернативу Алексею Навальному, который, кстати, никуда не собирается избираться. Но тем не менее, поскольку… Ну, власть — понятно, у нее страхи все завышенные.
Но вот какая любопытная вещь. Дело в том, что существует 2 модели голосования на президентских выборах. Одна называется модель референдума. Собственно, эта модель референдума была реализована в
предыдущие парламентские кампании, когда Путин был национальным лидером и таким образом это было такое голосование, как бы, вот, «Единой России», помните, там 65% — вот это и был, собственно, референдум.
Такая задача ставилась, насколько я знаю, перед «Единой Россией», собственно, для этого создавался Общенародный фронт путинский, чтобы это был референдум, голосование за Путина перед его возвращением в Кремль. И вот эта у них идея полностью провалилась. Когда они поняли, что никаких 65% невозможно просто столько набросить. Ну, нельзя же 30 миллионов вбросить, ну, тяжело.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да, физически невозможно.
Е.АЛЬБАЦ: Ну, наверное, им тяжело стало. То модель референдума голосования отпала сразу. И тут возникла другая дилемма, так называемая проблема второго тура, что Путин по всем рейтингам, которые показывает и Левада, и другие социологические группы, особенно по индексам, которые показывают среднесрочные тренды, его рейтинги идут вниз. Ну, там про Медведева я не говорю — там вообще не о чем говорить, а у Путина идет вниз…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тем более, он и не будет участвовать.
Е.АЛЬБАЦ: …резко идет вниз. И возникла проблема второго тура. Проблема второго тура. Как вы можете решить эту проблему, да? И вот тут, мне кажется, они сейчас решили сыграть в довольно сложную игру. Смотрите, значит, вот есть… Политическая теория говорит, что для того, чтобы президент именно на президентских выборах, чтобы кандидат победил, он должен взять так называемого медианного избирателя. Я даже взяла… Когда-то я читала лекции на эту тему. Вот это и есть медианный избиратель, то есть то, что находится посередине.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, сейчас все вспомнили уроки школьные, что такое медиана.
Е.АЛЬБАЦ: Да. Ну, это вообще, медиана — это то, что посередине, да? Срединного избирателя. Об этом Аристотель когда-то еще писал в своей «Политике». Не важно. Значит, самое важное заключается в следующем. В любом обществе радикалов не так много. Ровно поэтому кандидаты в президенты должны взять те, кто боятся радикалов. Радикалы, там, люди справа — они боятся левых, люди слева — они боятся правых, да? И где-то посередине есть те, которые, в общем, представляют чуть-чуть этого, чуть-чуть этого. Там, скажем, с точки зрения экономической они — либералы, а с точки зрения политической они — консерваторы. И наоборот.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Колеблющиеся.
Е.АЛЬБАЦ: Значит, вот это и есть то, что надо взять успешному кандидату. Теперь смотрите, что получается. Вот, Зюганов плюс «Справедливая Россия», да? Значит, у нас Зюганов взял почти 19 с чем-то процентов на парламентских и 13 с копейками — «Справедливая Россия». 24%. Понятно, что там протестного голосования. Но в данном случае это не важно. Предположим, там, 20, где-то 18-20 у Зюганова есть. Это край, это левый край. Да? И на самом деле, больше Зюганов не может набрать, потому что
количество сторонников коммунистической идеи в России снижается в силу естественного ухода людей, которые когда-то верили в эту идею.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Жень, нам надо сейчас прерваться.
Е.АЛЬБАЦ: А, хорошо.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас объяснили про ситуацию с левыми.
Е.АЛЬБАЦ: Нет, еще не все.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будут еще правые. Хорошо. Сейчас 3 минуты перерыв, на самом интересном месте вынуждены прерваться, но обязательно дождитесь продолжения.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», и Евгения Альбац нам объясняет про медианного избирателя.
Е.АЛЬБАЦ: Так вот. Значит, смотрите. Значит, вот здесь находится Зюганов. Примерно здесь где-нибудь там… Где-нибудь, там, 3-5% максимум, чего дадут набрать Миронову, да? Значит, у вас примерно на левом фланге образуется примерно 28%. Ну, плюс там что-то такое будет у Жириновского, там тоже, я думаю, что вместе с Мироновым они там максимум наберут 10-12%, да? То есть вот это будет примерно 35%, да?
Прохоров максимально, что он может набрать по всем опросам, это процентов 15. Это если он очень хорошо проведет свою кампанию. Итого мы получаем 50%. Скорее всего, суммарно у Путина будет 50-51. Почему это так важно? Таким образом Путин не просто выигрывает в первом туре, он выигрывает 50-51, Путин выигрывает. И не будет никакого 2-го тура. Они не могут допустить 2-го тура, потому что во 2-м туре все объединяются против Путина, и он не проходит.
Но почему это так важно для них и почему они играют? Это казино, это очень рискованная игра, в которую они начали играть, если я права. Потому что смотрите. Сейчас в стране нелегитимный парламент, уничтоженный суд, дело Магнитского, список Кардина и так далее создали устойчивое представление о российском суде и российских правоохранителях как… О суде как о ветви, абсолютно зависимой от исполнительной власти ветви власти, и правоохранители — коррумпированные и так далее. И если Путин получает себе еще результат Туркмен-Баши, это нелегитимный президент. Это значит, что все основные институты российского государства будут нелегитимны. Что значит «нелегитимны»? Это значит, что большинство граждан страны не верят, что они должным им подчиняться.
Ведь, почему мы с вами, Таня, почему мы и наши сограждане готовы подчиняться? Во-первых, потому что есть страх, что иначе нас убьют. Но и там где если не убивают, то мы почему это делаем? Потому что мы знаем, что вокруг нас большинство людей, которые признают: «Вот этим милиционерам надо подчиняться», да? В этом смысл власти.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что они, по идее, обеспечивают порядок.
Е.АЛЬБАЦ: Ну… На самом деле, мы подчиняемся, потому что либо мы боимся быть убитыми (от страха), либо потому что большинство вокруг нас
считает, что надо подчиняться. Значит, а тут (и в этом есть понятие легитимности)… Легитимность от слова legality, но это именно когда большинство соглашаются с тем, что это, действительно, президент и это, действительно, парламент. А представьте себе ситуацию, в которой после марта большинство не считает легитимным парламент, не считает легитимной судебную систему, не считает легитимным президента.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть ни одну из ветвей власти.
Е.АЛЬБАЦ: Это развал государства. Это просто распад государства. В этой ситуации либо вводится жесткий диктаторский режим, закрывается страна, потому что в мировом общественном мнении и внутри страны, и за пределами… Это Конго, Верхняя Вольта, извините, теперь это Берег Слоновой кости, Зимбабве и так далее.
Значит, либо мы должны закрыть страну и установить жесткий диктаторский режим. Путин и всего его окружение детей, как мы знаем, девочки Путина учились в германской школе при германском посольстве, да? А дети Шувалова, Лаврова, там, практически всей российской головке учатся в Великобритании либо в американских вузах. Они не готовы сами к этому. Но если они не хотят вводить здесь диктаторский режим, если Путин этого не хочет, значит, он не может себе позволить вариант Туркмен-Баши. Значит, ему надо создать иллюзию более или менее нормальных выборов.
Почему я говорю, что это казино? Потому что мы с вами наблюдали, как было разрушено… Как только Прохоров себе позволил какую-то самостоятельность, отказавшись исключить из списка Евгения Ройзмана, его тут же убрали. Потому что они понимали: человек, у которого в кармане там 14 или 16 миллиардов (для меня это одно и то же примерно)…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (смеется) Слишком много.
Е.АЛЬБАЦ: Да, слишком много, да? Этот человек может в какой-то момент отвязаться. Тем более, они сейчас понимают, что он, безусловно, обижен. Его поставили на колени, его сунули мордой об стол, одного из самых богатых людей. И это сделали публично. Его не принял так, как он просил, после парламентской кампании ни Медведев, ни Путин, как мы знаем. Да? И, значит, конечно, он и обижен, и ему надо показать, что, все-таки, он — мужик. Не только в баскетбол играть. Поэтому вот в этом смысле это такое казино.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но, наверняка, власти оценили все свои риски, прежде чем вытаскивать вот эту карту Прохорова.
Е.АЛЬБАЦ: Нет. Они, конечно, это пытаются оценить и я думаю, что…
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или это был такой поспешный отчаянный шаг?
Е.АЛЬБАЦ: Дело в том, что медианную теорию, я думаю, что Суркову-то кто-то прописал. Он сам бы не сообразил, но кто-то ему это, конечно, прописал. Что Путин — я, может быть, самого главного не сказала — что Путин должен взять вот этого медианного избирателя и работать жестко на него. Таким образом все популистские лозунги, все это отдается влево Зюганову, и это позволяет Путину резко критиковать любой очень такой, красный популизм. Одновременно с этим всякие разговоры про рыночные реформы и так далее — это все будет брать на себя Прохоров. Да? Таким
образом Путин будет критиковать и Прохорова спрва, и Зюганова слева, и таким образом брать вот этого медианного избирателя. История может быть очень любопытной.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В этой связи насколько внимательно надо будет нам с вами следить за предстоящей 15-го числа вот этой вот прямой линией общения с Владимиром Путиным, когда весь народ опять будет звонить по телефону и всячески обращаться к премьер-министру?
Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это очень интересно будет, потому что опять, мы знаем, что все, что вокруг Путина, скрыто мраком и покрыто, совершенно никаких утечек нет. Но тем не менее я думаю, что история, которая началась со свистом в Олимпийском и которая продолжилась 4 декабря, и потом, когда полностью стало очевидно, что референдум за Путина, парламентские выборы как референдум популярности Путина полностью провалились и они показали, что Путин не популярен как минимум у 50% населения страны, и последующие за этим протесты должны были произвести на Владимира Владимировича очень сильное впечатление, потому что он всегда играл роль такого старшего брата, старшего пацана во дворе. И, соответственно, очень любопытно, какой он будет имидж продуцировать с экрана 15-го декабря. Потому что он понимает, что люди по ту сторону экрана — это уже другие люди. Они изменились. Эти люди, вся страна узнала о том, что украдено 13 миллионов голосов, и хотя Путин вовремя подставил впереди себя Медведева, и тем не менее, все отлично понимают: это партия, созданная Путиным, Путин создавал этот Общенародный фронт, который раскручивался все лето, а потом куда-то стал тихонько проваливаться в небытие и так далее. Будет очень любопытно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, пока что, если верить тем вопросам, которые поступают на сайт, это, в основном, социалка как всегда. Никакой политики. Не спрашивают о политики Владимира Путина — все только социалка.
Е.АЛЬБАЦ: Ну, конечно. Я же вам говорю про медианного избирателя. Значит, Путин будет говорить, что нельзя раздувать бюджет, и это будет тут же шарик в корзинку Зюганова, говорить «Нельзя разбивать бюджет, нельзя нам принимать популистскую реформу. Вы посмотрите, что творится в Еврозоне, что творится в США — у них гибнут экономики, это на нас повлияет. Мы себе не можем позволить». И при этом он будет говорить: «Но при этом, конечно же, мы должны думать, как помочь людям, как создать новые рабочие места и каким образом», это тут же пойдут шары в сторону или снежки в сторону Прохорова. Мы увидим, он будет работать на этого медианного избирателя.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Я думаю, что по итогам обязательно подробнейшим образом обсудим выступление Владимира Путина. Спасибо большое, в «Особом мнении» сегодня выступала Евгения Альбац, эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо.