https://www.funkybird.ru/policymaker

Сергей Пархоменко: результаты переговоров в мэрии

Приехал в мэрию на переговоры немножко раньше времени, и отправился искать буфет. После долгого блуждания по коридорам наткнулся на прелестную, совершенно не изменившуюся за последние тридцать лет советскую столовую. Просто какая-то машина времени. В мгновение ока перенесся в далекие былинные времена.

Вот этот набор незавтракавшего оголодалого репортера — два салата, два пирожка, две куриных котлеты и сок, — обошелся мне в 247 рублей 80 копеек. Мечта!

Итак, переговоры в мэрии на сегодня закончены.

Результат… Ну, оценивайте сами. Не буду ничего комментировать. По пунктам, так:

1) Разрешение устроить акцию на Лубянской площади, по словам Горбенко, никому не выдавалось. Максим Мищенко врет, что «Россия Молодая» его получила, «на самом деле ему отказано.» «Лубянская и в дальнейшем не будет отдана никому.» «Лубянка будет заблокирована силами безопасности».

2) Манежная площадь находится в ведении ФСО. ФСО «никогда вам Манежку не согласует». К тому же «те, кто подавали в ФСО заявку на Манежку на вечер 5-го, уже получили разрешение». Кто такие эти «те» — «спросите сами у ФСО».

3) «Вам предлагается ваше обычное место — Болотная. Если не нравится, можете идти на Фрунзенскую или в Лужники. Других вариантов не будет».

Вот и всё. На этом разошлись. Завтра днем разговор будет продолжен.

Все, что выше в кавычках — прямые цитаты из Горбенко.

В ходе переговоров Горбенко настоятельно попросил вывесить в Фейсбуке голосовалку о том, кто готов пойти на Болотную, а кто нет. Уверял, что такого опроса мы никогда не решимся сделать.

Почему бы и нет. Вывесили.

Хорошо бы, чтобы этот опрос получился по-настоящему массовым. Вот он, тут.

Очень любопытный был один эпизод на переговорах.

В какой-то момент мы с Удальцовым заговорили в сотый раз о том, что у людей, выходящих на улицы с протестом, есть свое собственное понимание того, где и как они хотят демонстрировать свой протест, и что мы не можем и не считаем себя вправе ими управлять и пытаться как-то ими командовать. Говорили, что с нами можно договориться о чем угодно, но нас просто осмеют, и слушать не станут.

И тут Горбенко нам говорит: «Да ладно! Хватит нам эту ерунду тут рассказывать! Неужели я не помню, как вы нас тут с маршем на Якиманке обманули?!?»

«А как же мы обманули, интересно?»

«Да вот вы заливали тут нам, что есть какие-то люди, которые все равно пойдут маршем по Садовому, если вам и того не разрешить, и сего, и этого. И что? Пошел кто-нибудь прорываться? Нет, все как миленькие пошли на Якиманку, и никто ни на какое Садовое — и вообще никуда больше — не полез. Все это вранье было…»

Вот, значит, какая у них интересная сложилась картина мира.

И еще: вот, значит, зачем они, — как многие тут заметили, — держали открытым Большой Каменный мост, буквально одной жиденькой цепочкой его перегородили. Ждали, что кто-нибудь таки полезет прорываться. Надеялись. А никто не пошел.