Ещё можно «благородно уйти». Уйти достойно. Самому. Обратиться к гражданам с проникновенными словами (как некогда сделал Ельцин), примерно такими: « Моя кандидатура на высший государственный пост вызывает неприемлемо высокую напряженность и конфронтацию в обществе, чреватую расколом общества, перспективой гражданской войны, гибели России. Взвесив все «за» и «против» , я снимаю свою кандидатуру. 12 лет я вёл вас курсом, который считал правильным. Если это действительно так, то с другим человеком во главе Россия продолжит этот курс. Но пускай это будет её добровольный выбор.
Если бОльшая или просто большАя часть российского общества считает, что надо идти другим путём, другим курсом, то надо дать такой шанс. Подлинная демократия — это свободный выбор народа. Дай Бог, если другой курс будет более эффективным, более приемлемым для России. Если — нет, то, пускай, так же демократически народ вернётся с необходимыми поправками на путь, предложенный мной. Главное, чтобы эти поиски исторического пути проходили в условиях гражданского мира, минимальной конфронтации, возможности демократического поиска исторических альтернатив».
Президентские выборы через неделю, а менее чем через две недели 95-летие Февральской 1917 года революции. Моделируя основное положение возможного (невозможного) обращения одного из кандидатов к гражданам, мы опираемся на его и его сторонников понимания перспектив процессов, разворачивающихся на наших глазах, а именно: если президент не Путин, то гражданская война. Иного не дано. Люди, собирающиеся на массовые митинги против фальсификаций на выборах в Государственную думу и за честные выборы президента, исключают для себя не только революционный, но сколько-нибудь насильственный путь защиты своих прав. Мы сами, придерживаясь непопулярной ныне теории общественного развития, считаем, что революции нельзя вызвать по чьему бы то ни было произволу, самому горячему хотению и самыми героическими, но несвоевременными, выступлениями. Таким образом, «революционную» парадигму анализа нам задаёт власть, а не наше желание пугать, кого бы то ни было, грядущей революцией. Вместе с тем, именно власть, путинское неосамодержавие создаёт революционный кризис в стране.
Любимый и авторитетный для нынешней власти философствующий монархический публицист И.А.Ильин писал о Февральской революции: «Так неожиданно, так быстро, в несколько дней, и притом столь трагически и столь беспомощно сокрушился, отменился и угас монархический строй, тысячелетняя твердыня».
Перед нами в обличии «суверенной демократии» с её вертикалью чиновничьей власти, отнюдь, не «тысячелетняя твердыня». Эта политическая постройка рассыплется, как карточный домик, от одного серьёзного удара. Её системный стержень, способ связи элементов — коррупция. Субъекты властвования, так называемая, элита — переплетение государственно-частных организованных преступных групп (кланов). Национальные богатства России — объект разворовывания, присваивания и распродажи.
Со стороны своей духовной составляющей (интеллектуальной, моральной, идеологической) система построена на тотальной лжи, пронизана ложными основаниями, занята продуцированием исключительно мифологем. 20 лет это позволяло удерживать в повиновении народ, деморализованный переходом от социализма к капитализму, разрушением СССР, трудностями адаптации к новым общественным условиям. Но лгать, выдавать чёрное за белое, невозможно бесконечно. Жизнь всё чаще раз за разом будет тыкать носом в правду новое молодое поколение, макать его лицом в «достижения эпохи стабильности и суверенной демократии». Камлания путинских пропагандистов о «лихих 90-х» для них будут пустым звуком, а несвобода, нищенские зарплаты, отсутствие жилья — реальностью «достижений».
Монархист В.В.Шульгин писал об обстоятельствах свержения царизма, что в таком огромном городе, как Петроград, нельзя было найти несколько сотен людей, которые сочувствовали бы власти. Существующие сегодня в России неосамодержавная форма государства и политический режим тоталитарной диктатуры стремительно приближаются к положению, когда во всей России не останется и нескольких сотен людей за пределами чиновничьего круга, готовых связать свою дальнейшую судьбу с нынешней властью.
Что останется власти? Применить силу? Что «за душой» у этой власти со стороны силовой её составляющей? ОМОН? Он может разогнать 100-500 человек «несогласных». Против 1000 человек — это будет уже сомнительно. Несколько десятков тысяч «сметут» бравых «космонавтов» и не заметят. Причём герои «космоса» обычно «работают» против людей, не оказывающих сопротивления. Малейшее сопротивление, как показали события на Манежной площади 10 декабря 2010 года, ставит их в «неловкое положение». А тут народный бунт, революция. Таких можно огрести. А им это надо?
Внутренние войска? Конечно, в нынешней России — это главный род войск. Их «размножали» и готовили для подавления народных выступлений. Но, использование против народа внутренних войск — это возможное, почти неизбежное кровопролитие. Это введение режима военного положения, которое само по себе неудобно как «последний (или предпоследний) довод королей». А капли пролитой крови способны стать катализатором, детонатором социальной термоядерной реакции.
Опять же, это поставит вопрос перед нормальными вооружёнными силами (армия, авиация флот), чью сторону принять? И ответ на него совершенно не очевиден для власти, несмотря на трёхкратное приращение денежного довольствия. 27 февраля 1917 года приказ стрелять в демонстрантов вызвал у солдат обратную реакцию: желание, подкреплённое действием, стрелять в тех, кто отдаёт подобные приказы. Много сделано в «новой России» для низведения обороноспособности страны до ничтожного уровня. Окажется ли достаточно обещаний великого оборонного будущего для сохранения лояльности армии в условиях внутреннего кризиса?
При таком развороте событий не что благородно уйти, но убежать, скрыться где-либо на пространстве земной суши будет уже не возможно. Весь политический класс, виновный в развязывании войны против собственного народа, будет обречён.
А пока можно достойно и благородно уйти, загрузившись под шею личными материальными достижениями. Стоит взвесить все «за» и «против». Возраст выхода на пенсию ещё не повышен. Мемуары, горные лыжи, гражданская активность и благотворительность.
И многие будут даже сожалеть. Публицисты и историки будут писать об «упущенных возможностях», найдут кучу привлекательных черт в последнем полусамодержавном властелине.