«Странно читать о сыне Сталина обывательские импровизации, — пишет Станислав Грибанов. — Один уважающий себя весьма крупный авиационный специалист… маршал заявил в газетном интервью, что и летал-де Василий с няньками. Эх, добро бы рассуждал так дилетант, человек некомпетентный в летных делах — а то ведь летчик! Неужто неизвестно, что истребитель в боевой машине всегда один. Если летят на задание парой, звеном или эскадрильей — так это принятые боевые порядки. В той же паре ведомый — щит ведущего. А опытный ведущий разве бросит в беде своего ведомого? Так кто же здесь нянька?
26 февраля Сталин вылетал на задание с Ореховым и был тогда ведущим пары. Орехов, что ли, нянька? Да, Владимир Александрович опытный воздушный боец, на него можно было положиться в любой схватке с противником. Но в тот же день Василий летал со Степаном Микояном — и опять ведущим. А Степан-то совсем молодой пилот…
Были боевые вылеты командира истребительного аэрополка Сталина в паре с Власовым, Луцким, Якимовым. А то уходил на задание вообще один…»
Немцы «пасли» не только Якова Джугашвили. Так, уже в марте 1943 года во время осмотра самолета Василия обнаружили, что в соединение рулевой тяги воткнуто шило, которое заклинивало управление самолетом. Происшедшее расценили как диверсию. Нашли ли исполнителя — неизвестно.
Что такое веселая жизнь в промежутках между боями, Василий знал не понаслышке. Сохранился приказ командира полка Сталина, в котором есть такие строчки: «Учитывая важность сохранения людских ресурсов, факт заболевания гонореей расцениваю как членовредительство и впредь на заболевших буду накладывать самые строгие взыскания, вплоть до предания суду».
В 1943 году в карьере Василия произошел провал. Он с друзьями отправился на рыбалку, взяв вместо удочек снаряды «РС». Один из снарядов взорвался в руках полкового инженера — тот погиб, Василий и еще один летчик получили ранения. Узнав об этом, Сталин не на шутку рассердился и приказал снять его с должности «за пьянство и разгул и за то, что он портит и развращает полк», — вот так, ни больше ни меньше. Однако летом 1944 года Василий уже командир дивизии — не иначе как помогла старая привычка спекулировать именем отца. Рассказывают, что, когда на аэродром литовского города Шауляя прорвались немецкие танки и возникла паника, Василий посадил в машину прилетевшую к нему жену и выехал на взлетную полосу, крича: «Трусы! Вот женщина, и та не боится!» — и ведь остановил бегущих, поднял в воздух самолеты. Сохранились и приказы, докладные, рапорты Василия, показывающие, что как командир он вполне соответствовал своему назначению. Но над всем торжествует резюме великого специалиста по войне в воздухе Светланы Аллилуевой: «Его тащили за уши наверх…».
Итак, к концу войны Василий был командиром дивизии. Путь от лейтенанта до полковника он прошел очень быстро, став полковником уже в 1942 году. Однако следующей звездочки ему пришлось ждать четыре года, несмотря на то что как минимум с 1944 года он занимал генеральскую должность — отец не соглашался на производство. Генералом Василий стал лишь в 1946-м, после того как его три раза представляли к этому званию. Наконец, при очередном представлении Сталин недоверчиво спросил министра обороны: «Вы что, действительно считаете, что он достоин?» И только тогда дал согласие.
О пьянстве Василия после войны, о его непотребных кутежах кто только не писал, при этом безмолвно подразумевалось, что командовать он, уж конечно, в таком состоянии не мог. Но Зенькович нашел и другие факты, несколько меняющие привычную легенду. В 1948 году Василий стал командующим ВВС Московского военного округа, и командующим превосходным. В рекордные сроки были построены аэродромы в разоренных войной областях, округ стабильно занимал первое место в соцсоревновании, налет составлял 3 нормы — Василий, сам начинавший не в штабных кабинетах, а в кабине самолета, знал, как готовить летчиков. Ладно, допустим, ему было легче, чем другим, выбивать деньги, стройматериалы, топливо. Но вот опять война — абсолютная проверка достоинств командира. Авиадивизия, которой командовал Кожедуб, прославилась в Корее и, что не менее важно, вернулась почти без потерь — это общеизвестно. А кто знает, что была эта дивизия из округа Сталина и что летчиков готовил лично Василий, месяц не вылезавший из лагеря. За своих подчиненных он дрался как лев: выбивал сносные жилищные условия, гонял в три шеи начпродов, которых сигнал «Васька Рыжий прилетел!» вгонял в панику. Он же первый создал команды мастеров по многим видам спорта. В 1948 году Василий стал депутатом Верховного Совета, раз в неделю регулярно встречался с избирателями — трезвый! — многое делал для тех, кто прибегал к его помощи, даже слишком многое, потому что ловкие люди весьма и весьма злоупотребляли его безотказностью.
Летом 1952 года Василия сняли с командования округом. С легкой руки Светланы считается, что причиной тому стал инцидент на первомайском параде, когда несколько самолетов разбились. Существуют и версии, что все было в порядке, однако Сталин увидел Василия пьяным или услышал в эфире нецензурную фразу и поинтересовался, кто это так «некрасиво» ругается (Сталин что, военных только в кино видел, где они разговаривают исключительно правильными литературными фразами?). Но тогда бы его сняли сразу же, чего тянуть до лета?
Еще одну версию, рассказанную командующим дальней авиацией С. И. Руденко, зафиксировала писательница Лариса Васильева. Оказывается, речь шла не о первомайском параде, а о параде в честь Дня авиации. Парад в Тушине прошел отлично, Сталин объявил благодарность пилотам. Василий услышал и отправился в здание, где находились руководители, «отмечать» успех. Сталин, увидев пьяного сына, спросил: «Это что такое?» — «Я устал!» — ответил Василий. «И часто ты так устаешь?» — «Нет!» Однако командующий ВВС П.Ф. Жигарев поправил его: «Часто!» Василий огрызнулся. И тогда Сталин сказал ему: «Вон отсюда!» — и приказал снять с должности командующего округом и отправить на Дальний Восток.
Вообще-то версия похожа на правду, за такое Сталин мог и снять с округа. То есть обычного командующего округом снимать бы не стал, сначала поинтересовался бы, как тот служит и чего стоит, а сына — мог. Правда, уж коль скоро он приказал закатать его на Дальний Восток, то и закатал бы. Однако письменного приказа так и не последовало, и Василий остался в Москве. Осенью его без экзаменов приняли в Академию Генерального штаба.
«Куда было деваться генерал-лейтенанту? (После снятия с округа — Е. П.). Отец хотел, чтобы он закончил Академию Генштаба, как это сделал Артем Сергеев… Василий согласился, поступил в Академию. Но не был там ни разу — он не мог. Его надо было срочно положить в больницу и лечить, лечить от алкоголизма…»
С. Аллилуева
Если вдуматься, о сколь многом мы судим только со слов Светланы, из книги, написанной ею в соавторстве со специалистами из ЦРУ (это не моя злобная выдумка, это она сама официально признавала). Но что интересно — в личном деле Василия Сталина нет записи о пьянстве. Что это значит — пил, но не больше, чем другие, так, что ли? А сколько, кстати, пили другие в победоносной Красной Армии? На этот счет существует анекдот про то, как маршал Якубовский на Военном совете возмущался: «Почему вы так много пьете? Выпили свои восемьсот, и хорош…». И в самом деле, уж чем-чем, а генеральским пьянством страну было не удивить, и если бы за это снимали, у нас бы армии не осталось…
Существует интересная фотография — Василий в 1960 году, когда, по утверждению сестры, он уже практически не был человеком. Каждый из нас видел алкоголиков в последней стадии. А на этом фото — человек с живым, умным лицом, умными глазами и без малейших признаков алкоголизма, без малейших! Другое дело, что эта легенда кому-то очень нужна.
По свидетельству Александра Бурдонского, сына Василия, как-то раз он сказал его матери: «Галка, ты меня тоже пойми, ведь я жив, пока жив отец!» В это не очень верится. Нет, не в то, что он так сказал, а в то, что сказал это Галине Бурдонской, своей первой жене. Слишком он был тогда молод, да и ситуация была не такая…
Поженились Василий Сталин и Галина Бурдонская в декабре 1940 года. Вскоре у них родился сын Александр. Когда Василий связался с киношниками, а особенно с их бабами, Галина ушла от него, потом они помирились, в 1943 году родилась дочь Надежда. Однако в 1946 году Василий встретил дочь маршала Тимошенко, черноволосую, цыганского вида красавицу, и женился второй раз. Галину он выгнал из дома, оставив детей у себя и запретив матери видеться с ними. Екатерина тоже родила двоих детей, а по отношению к старшим была образцовой мачехой — малышей бросали одних, нередко забывая даже покормить. Очень скоро, в 1949 году Василий встретил Капитолину Васильеву, пловчиху, влюбился и женился в третий раз, удочерив девочку Капитолины от первого брака и прихватив с собой двух детишек Галины. Капитолина пыталась обуздать его, отучить от водки, но не вышло… Может быть, Александр путает мать и вторую мачеху?
Однако кому бы ни говорил Василий эту фразу, она сбылась. После смерти отца его очень быстро уволили из армии и практически сразу арестовали. За что? Недавно были опубликованы материалы следственного дела: построил на средства округа бассейн, сделал на даче (казенной!) бетонную лестницу, содержал на казенный счет профессиональных спортсменов, всякие прочие мелочи — вроде охотничьего домика или лошадей для своего удовольствия. В общем, опять же, если за такое арестовывать, всю Красную Армию под гребенку надо отправить в Лефортово. Даже трофейного барахла, и того у него не было — другие генералы набивали дачи под завязку!
Василию Аллилуеву самое большее впаяли бы выговор и отправили в какой-нибудь сибирский округ. Василию Сталину дали восемь лет. Срок он отбыл почти весь, лишь в 1960 году его освободили. При освобождении предложили сменить фамилию — Василий отказался. Его вызвал Шелепин, о чем-то они долго разговаривали. Вернувшись, Василий сказал, что лучше будет жить без паспорта, чем с другой фамилией.
Затем была встреча с Ворошиловым. Почему-то их беседу стенографировали, почему — совершенно непонятно, она была сугубо личной. Климент Ефремович к тому времени был в руках Хрущева и компании, по выражению Молотова, «тряпкой». Стенограмма эта сохранилась. Разговор, с одной стороны, какой-то домашний — Ворошилов на правах старого друга отца увещевает Василия не пить, образумиться, «жить нормально», обсуждает с ним какой-то дебош в санатории, по поводу которого на него поступил донос. Василий соглашается: да, надо, исправлюсь, помогите с работой… «Ты носишь фамилию великого человека, ты его сын, и не должен это забывать…» И вдруг: «Я бы на твоем месте изменил фамилию». Ворошилов все время говорит: сестра твоя живет правильно, ведет себя хорошо… Василий отмалчивается, пока тот не задает прямой вопрос: «Ты с ней встречаешься?» — «Не знаю, я у нее не бываю». — «Почему? Она любит тебя». — «Дочь, которая отказалась от отца, мне не сестра. Я никогда не отказывался и не откажусь от отца! Ничего общего у меня с ней не будет». И снова та же тягомотина.
Феликс Чуев рассказывает другое: когда Хрущев после XX съезда попросил Василия написать об отце, как тот безобразно вел себя в семье, издевался над сыном, тот ответил: «Все вы, вместе взятые, не стоите ногтя моего отца!» Зачем была эта беседа с Ворошиловым? Что, проверяли, не одумался ли сын Сталина? Не одумался…
В том же апреле 1960 года Василия вернули в тюрьму досиживать срок, вроде бы после какой-то автомобильной катастрофы. Освободился он в 1961 году, по официальной версии, законченным инвалидом, с больной печенью, язвой желудка и полным истощением организма. Однако дочь Надя утверждает иное: отца тогда осмотрел профессор Бакулев и говорит, что Василий был здоров, не считая болезни сосудов ног от многолетнего курения. «У него умирают ноги! — сказал он. — И бычье сердце». И заплакал.
При освобождении его все-таки заставили сменить фамилию — просто выдали паспорт на имя Василия Джугашвили и отправили в Казань, где он вскоре умер, как считается, не то после какой-то попойки, не то в пьяной драке. Однако дело это тоже путаное, темное, и есть серьезные основания думать, что ему «помогли» уйти из жизни.[87] Срок давать было уже не за что, значит, надо бессрочно… Его семья до сих пор уверена, что его убили. Василия похоронили на Арском кладбище в Казани. Через два года последняя, невенчанная жена его, Мария, поставила памятник с надписью «Единственному» и фотографией Василия. Прошло несколько дней, и фотографию кто-то расстрелял. Это было время, когда положено было ненавидеть Сталина, а люди наши легковерны, ох как легковерны…
О том, какой человек был Василий Сталин, говорит история с его реабилитацией. Те, кто служил с Василием, упорно добивались ее, почти пятьдесят лет — ради опустившегося мерзавца такое бы делать не стали. И вот осенью 1999 года Военная коллегия Верховного суда по протесту Главной военной прокуратуры полностью реабилитировала Василия Сталина по статье 58.10, по которой он был осужден за то, что высказывал «клеветнические измышления в отношении высшего руководства страны по поводу организации похорон его отца». Что же касается обвинений в преступной халатности, то Военная коллегия переквалицифировала ту же статью на более мягкий ее пункт, «без отягчающих обстоятельств», по которому ему полагался срок в 4 года, так что он подпадал под амнистию 1953 года. Таким образом, российская юстиция, правопреемница советской, запоздало попыталась реабилитировать себя еще перед одним невинно осужденным, благо сам Василий лишен возможности сказать, что он обо всем этом думает. Ведь такую статью 58.10 можно носить, как орден.
P. S. Много, очень много странного во всей этой истории… Еще один пример. У нас почему-то все, что написано, считается правдой. Существует в природе три документа — заявление Василия, написанное им в тюрьме в 1955 году, по поводу своего обвинения, личное письмо Хрущеву и письмо в ЦК партии после разоблачения «антипартийной группы». Все три бумаги чрезвычайно многословны. Цитирую три небольшие выдержки из этих трех документов, не выбирая, навскидку.
«Не знаю, может быть, я и не прав, но во мне было столько переживаний, что они должны были находить какой-то выход наружу. Если этот выход был резок и не сдержан в подборе выражений, то его нельзя отнести к разряду клеветы на правительство, этого не было и не могло быть. Она (резкость) относится к крайне раздраженному состоянию, которое вполне объяснимо обстановкой, и странно изображать ее клеветой…» и дальше, дальше все та же жвачка. Это из заявления с просьбой разобраться в его деле.
«Бывают моменты, когда сливаешься с выступающим в единое целое. Такое ощущение было у меня сегодня, когда я слушал Вас. Буду откровенен до конца, Никита Сергеевич! Бывали и бывают моменты, когда я ругаю в душе Вас… Но, слушая Ваши выступления, а особенно сегодняшнее, вся злость пропадает и кроме уважения и восхищения ничего не остается. Ведь верно говорите и замечательно действуете!» Это из письма Хрущеву.
«Создается впечатление, что он (речь идет о Булганине. — Е. П.) чувствует за собой какую-то силу или считает партию настолько глупой, что позволяет себе слишком свободно каламбурить. Номинальный лидер?! Нет, он собирается быть не номинальным лидером, как это видно из его же выступления! Номинальным же лидером (то есть пустышкой) он стал не по своей воле (ибо сие не от него зависело), а по воле партии. Выступление его не искреннее, а смесь фарисейства с трусостью». Это из письма по поводу «антипартийной группы».
А вот подлинное письмо Василия, правда, более раннее, 1940 года, но гарантированно написанное его рукой (тоже выдержка навскидку).
«Люди тут собрались по 1000 и 2000 часов летавшие, почти все орденоносцы. У них очень большой практический опыт. И вполне понятно, что им надоело летать на старье, когда есть новые хорошие машины. Это мне все равно на чем летать, так как у меня этого практического опыта мало. А им, конечно, хочется нового».
А теперь скажите мне: по стилю, по построению фраз, по изложению — похоже, что эти четыре документа написаны одной рукой? Если их прочесть целиком, есть тут и еще одна странность — но об этом потом…