Господин кандидат!
Я, как и весь российский народ, внимательно выслушал Ваше выступление перед собранием Ваших сторонников. С большим воодушевлением я воспринял Ваш призыв умереть прямо здесь и сейчас, прямо немедленно. У меня, было, даже забрезжила надежда, что внимающая Вам публика тут же выполнит Ваше страстное пожелание.
Но, к сожалению, этого не произошло. Никто не умер. Дальше слов дело не пошло. То ли Вы не вдохновили высокое собрание личным примером, то ли они восприняли слова о смерти «под Москвой» буквально. Поскольку Лужники находятся, всё-таки, пока ещё не «под» Москвой, а непосредственно «в» оной, ситуайены, по-видимому, сразу после собрания разошлись приобретать билеты на электрички и прочий транспорт. С тем, чтобы умереть во славу России где-нибудь под Вязьмой. Вместе с Вами, в один день. Прожив вместе с Вами и под Вашим руководством очень долго, и, если верить пропаганде, невероятно счастливо.
Ваше глубокое знание творчества столпов русской литературы меня порадовало. Жаль только, что, процитировав Лермонтова, вы упустили строчку: «Богатыри – не вы!». А это, учитывая характер собрания (как и то, что горячо приветствовавших вас ситуайенов заманили на мероприятие элементарными дешёвыми подачками), было бы честно и откровенно.
Кроме того, Вы совершенно напрасно обошли стороной любимого Вами Киплинга. Собрание в Лужниках, поверьте мне, напоминало сцену из «Книги джунглей» гораздо больше, чем «оранжевая тусовка» на Сахарова. Хотя бы потому что на Сахарова пришли Люди, пришли самостоятельно, по зову души. А то, что передвигалось в Лужники мелкими скачками на запах мандаринок, к человеческому можно отнести, разве что, по видовому признаку.
Порадовали Вы меняя своей последовательностью. Внешний враг «из-за бугра», оказывается, никуда не исчез! А то я уж испугался – не приведи Господь, что с Америкой случилось! Кем тогда будем пугать детей? И внутренние предатели тоже головы приподняли. Тоже радует. Потому что я никак не мог понять – кто это у нас ребят в подлодках топит, освобождаемых заложников травит, самолёты роняет? Теперь ясно – предатели.
А предатели – это те, кто не поддерживает Вашу кандидатуру. Они все, поголовно, враги России, смотрят за бугор и ждут подачек. Вот с ними-то и нужно идти в последний и решительный бой. Ура! За Родину! За Путина! Заставили!
Господин кандидат! Слово «уважаемый» я упускаю не по невнимательности. Просто я и есть тот самый предатель. Правда, я не враг России, за бугор не смотрю и подачек не жду и не получаю. Но голосовать я за Вас не буду. Почему? Да хотя бы потому, что имею на это право. Хотя бы потому, что другие кандидаты тоже не кажутся мне врагами России. Хотя бы потому что Прохоров выше, а Миронов тише. Потому, что Зюганов за коммунизм, а Жириновский не пойми за что.
И вот за то, что мой голос будет отдан не за Вас, Вы в очередной раз оскорбили меня. С кондомом Вы меня уже сравнивали. С мартышкой – тоже. За маленькую денежку я своё мнение уже высказывал. Теперь вот я — предатель.
Знаете, Ваши оскорбления мне лично уже надоели. Ваше хамство меня не удивляет – такая славная биография, как у Вас, не побуждает надежд на высокое аристократическое воспитание и интеллигентность. Чекистское хладнокровие даже делает Вам честь – если в Вас и есть что-то человеческое и доброе, то Вы сумели спрятать это очень глубоко. Настолько глубоко, что увидеть это «что-то» невооружённым глазом просто невозможно.
В отличие от Вас, господин кандидат, я служил действительную. Не проходил сборы, не получил звание по окончании ВУЗа, а сразу после школы – в сапоги. И служил не при штабе, не при кухне. Служил в войсках, находившихся, на стыке семидесятых-восьмидесятых годов, в постоянной боевой готовности. У нас, в мирное время, каждую минуту шла война.
За время службы наше подразделение передислоцировалось трижды. И последним место службы, откуда я демобилизовался, был Большой Уссурийский остров. Да, господин кандидат, тот самый остров, который Вы отдали китайцам. Которые, в свою очередь, во времена моей службы были вероятным противником №1.
И это вы меня называете врагом России? Я, господин кандидат, на первом курсе института не бегал вербоваться в КГБ, «в разведчики». Я вкалывал на предприятии и одновременно учился. У меня двое детей, а своего жилья у меня нет. И теперь никогда уже не будет. Если только домовину не считать домом. У меня нет и работы. Потому что я, неплохой, смею думать, журналист, не могу получить работу в силу своих взглядов. И эту систему построили Вы.
Я уже никогда не смогу поехать в Сочи, где похоронены мои тётя и бабушка, и где я прожил добрый кусок моего детства. Я уже никогда не побываю в Латвии, где покоится моя мама, и где прошла моя юность. Я не смогу побывать там, потому что дорога с Дальнего Востока для меня закрыта финансовым шлагбаумом.
И я не жалуюсь. Я никогда не жалуюсь. Я не считаю деньги в чужом кармане. Я уважаю предприимчивых людей и удачливых бизнесменов. У меня нет акций Газпрома, но я не считаю, что меня обокрали и не вижу в каждом миллиардере вора. Я уважаю политиков, уважающих меня. Я – успешный человек. У меня есть дети, есть семья, есть друзья. У меня есть свои читатели. Их мало, но они есть. У меня есть единомышленники.
И я, не выезжая отсюда, из Благовещенска, был на Болотной и на Сахарова. Я шёл с людьми по Садовому кольцу и аплодировал проезжающим мимо машинам, украшенным белыми ленточками. И снова буду там, даже не приближаясь к вокзалу. Мы все будем там. Когда Вам говорят, что там, на Болотной, было 100 000 человек, не верьте. Нас там было и будет гораздо больше. Нас – миллионы. И я – среди лучших людей. Среди людей, которых Вы называете врагами и предателями.
Вы считаете, что я — предатель и враг России? Значит, я – в хорошей компании.
Спасибо за поздравление с праздником. И Вас так же. Примите подарок.