Публикуем перевод аналитической статьи известного американского социолога, одного из основателей мир-системного анализа — Иммануила Валлерстайна, о ситуации вокруг конфликта в Сирии.
Башар-аль-Ассад достиг нынче определенных высот — он стал одним из наименее популярных людей мира. Практически каждый осуждает его, называя тираном — кровавым тираном. Даже те правительства, что отказались выступить с осуждением Ассада, советуют ему прекратить репрессии и пойти на определенные уступки оппозиции. Но как же ему удается игнорировать все эти советы и продолжать использовать силу для удержания политического контроля над Сирией? Почему не началась внешняя интервенция с целью вынудить его уйти с поста?
Прежде чем ответить на эти вопросы, давайте сначала оценим силы, которыми располагает Ассад. Начнем с того, что он располагает довольно сильной армией, и до сегодняшнего дня, за некоторым исключением, армия и другие силовые структуры страны остаются лояльны режиму. Во-вторых, в нынешнем конфликте, который все чаще определяют термином гражданская война, Ассад все еще располагает поддержкой, по меньшей мере, половины населения страны.
Ключевые правительственные посты и офицерские должности в руках алавитов — одной из подгрупп шиитов (алавизм — группа ближневосточных религиозных течений, на стыке ислама, христианства и доисламский верований; с 1973 года признается шиитскими имамами в качестве направления в шиизме; алавитское меньшинство является объектом ксенофобских предрассудков суннитских фундаменталистов — прим. ред.). Алавиты являются меньшинством в стране и, естественно, опасаются прихода к власти оппозиционных сил, в особенности суннитов. Кроме того, другие крупные меньшинства Сирии: христиане, друзы и курды — тоже весьма настороженно относятся к приходу суннитов к власти. И, наконец, крупная торговая буржуазия страны еще не отвернулась от Ассада и режима партии БААС.
Но достаточно ли этого? Если бы дело касалось только этих пунктов, то я сомневаюсь, что Ассад мог бы долго продержаться. Режим давят экономически. Вооружение оппозиционной «Свободной Сирийской армии» поставляют иракские сунниты и, вероятно, Катар. Меж тем мировая пресса и политики всех мастей с каждым днем все громче в унисон осуждают Ассада.
Тем не менее, я не думаю, что даже через год или два Ассад уйдет с поста, а его режим претерпит существенные изменения. Дело в том, что те, кто громче всех осуждают Ассада, на самом-то деле вовсе не хотят, чтобы он ушел. Давайте, перечислим их по порядку.
Саудовская Аравия. Ее министр иностранных дел сказал в интервью New York Times, что «насилие должно быть остановлено, а у сирийского правительства больше нет шансов». Звучит достаточно грозно, если не учитывать, что затем он добавил: «международная интервенция исключается». Дело в том, что Саудовская Аравия хочет заслужить доверие за свою оппозиционность по отношению к Ассаду, но и очень боится тех, кто может его сменить. В Саудовской Аравии знают, что в Сирии после Ассада (которую, вероятнее всего накроет анархия) будет базироваться «Аль-Каеда», а саудиты знают, что ее целью номер один является свержение саудовского режима. Поэтому: «никакой международной интервенции».
Израиль. Да, Израиль зациклился на Иране, а баасистская Сирия продолжает оставаться дружественной Ирану силой. Но, несмотря на это, Сирия была относительно спокойным арабским соседом Израиля — островком стабильности для него. Да, сирийцы помогали «Хизболла» — но эта группировка тоже последнее время вела себя относительно спокойно. Зачем Израилю рисковать? Чтобы затем иметь дело с Сирией, бурлящей после свержения баасистов? Кто потом захватит власть в Сирии? Не попытаются ли они затем усилить свое влияние с помощью объявления джихада Израилю? Не приведет ли падение Ассада к нарушению относительной на данный момент стабильности Ливана, и не закончится ли всё это усилением и возрождением радикализма «Хизболла»? Израиль может многое потерять в случае падения Ассада, а приобретет немного.
США. Правительство США красиво говорит — но разве вы не заметили, как оно осторожно ведет себя на практике? Заголовок Washington Post от 11 февраля гласил: «Резня продолжается, США не видит для Сирии «благоприятных вариантов». В статье говорится, что у правительства США «нет аппетита, чтобы начинать военную интервенцию». Нет аппетита, несмотря на давление таких интеллектуалов неоконсерваторов, как Чарльз Краутхаммер — который достаточно честно признает, что «дело касается не только свободы». В действительности, как он утверждает, речь идет о свержении иранского режима. И не поэтому ли Обама и его советники не видят здесь «благоприятных вариантов»?
Их уже вынудили участвовать в ливийской операции. США, конечно, не понесли в Ливии крупных человеческих потерь — но разве они приобрели в результате какие-то геополитические преимущества? Разве новый ливийский режим — если, собственно, можно говорить о существовании нового ливийского режима — хоть чем-то лучше прежнего? Не положено ли таким образом начало длительной внутренней нестабильности, как и в Ираке?
Поэтому, когда Россия наложила вето на резолюцию ООН по Сирии, я представил себе, какой вздох облегчения это вызвало в Вашингтоне. Ведь сейчас на Обаму оказывается аналогичное давление с целью вмешаться и начать такую же кампанию, как и в Ливии. Российское вето, таким образом, защитило Обаму от нападок республиканцев. И теперь Сьюзан Райс, посол США при ООН может спокойно осыпать русских всеми проклятиями. Они были «отвратительны» — сказала она. О, это так дипломатично.
Франция. Она всегда ностальгировала по бывшему своему господству в Сирии. Французский министр иностранных дел кричит, угрожает…. но ввести войска? Вы, должно быть, шутите? Скоро ведь выборы, а отправка войск — мера совсем не популярная, особенно если в Сирии Франции не светит такой же «кусок пирога», как в Ливии.
Турция. За последние десять лет Турция существенно улучшила свои отношения с арабским миром и гражданская война у собственных границ ее вовсе не радует. Турция хотела бы видеть в Сирии хоть какой-нибудь, но политический компромисс. Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу гарантирует, что Турция «не поставляет вооружение и не оказывает военной помощи перебежчикам из сирийской армии. Турция хочет быть другом для всех». Кроме того, есть еще курдский вопрос — и Турция не хотела бы, чтобы Сирия оказывала помощь турецким курдам — ведь до сих пор она от этого воздерживалась.
Тогда кто же хочет вторжения в Сирию? Вероятно, Катар — но у него, несмотря на все его богатства, для этого недостаточно военной мощи. Что же у нас в таком случае в «сухом остатке»? Сколь бы громкой ни была риторика, насколько бы неприятным ни был сам факт гражданской войны, никто в действительности не желает ухода Ассада. Так что, он, по всей видимости, останется.