https://www.funkybird.ru/policymaker

«Признаков войны в Дамаске мало»

Научный руководитель Института прикладного востоковедения Саид Гафуров только что вернулся из Сирии. Он поделился с «Файлом-РФ» впечатлениями.

Битву за сердца народа мятежники проиграли окончательно и безнадёжно.

Переход мятежников к тактике индивидуального террора – это уже расписка в полном поражении. Но индивидуальный террор, как известно, против воли масс не работает.

Никому и в голову не приходит обсуждать возможность прихода к власти мятежников – зато вовсю и повсюду разговаривают о предстоящих выборах.

Распространённое суждение: на президентских Башар Асад получит минимум 60–70% голосов против любого возможного кандидата. На парламентских – ожидают, что Баас, коммунисты и сирийские националисты выступят блоком и наберут те же 60% против, главным образом, исламистов.

Об этом говорят люди.

На маленьких демонстрациях и пикетах интересна социальная структура проправительственных активистов.

Подавляющее большинство – простые люди, искренне радующиеся, когда рядом с ними становятся русские.

А чуть в стороне обязательно стоят интеллектуалы, которые разделяют с народом общие идеалы, но окончательно с ним не смешиваются стилистически – народ шумит, кричит и громогласно хохочет, интеллектуалы ведут себя по-сирийски сдержанно и строго. Они вышли выразить свою волю, а не шуметь.

Загадкой остаётся сила влияния сторонников жёсткой линии против мятежников, то есть де-факто противников линии Башара Асада.

Их много. Их влияние чувствуется (президента в Сирии критиковать можно без опасений не только за свободу, но и за карьеру). Некоторые официальные лица от взглядов сторонников жёсткой линии специально отмежёвываются, некоторые другие её пересказывают и мотивируют.

Среди аппарата сторонников жёсткой линии примерно треть (или четверть). Наверняка они пойдут на выборы, но от каких партий – неясно. Должно быть, от Партии арабского социалистического возрождения (Баас), но тогда будет жаркая битва за места в её списках.

И вряд ли партийное руководство перед выборами допустит внутрипартийную дискуссию, ослабляющую партию.

В общем, анализируя происходящее в Сирии и электоральные перспективы, обязательно нужно принимать во внимание эту мрачную, внешне малозаметную силу – сторонников жёсткой линии.

Признаков войны в Дамаске мало, но они есть.

Действует запрет на фотографирование любого военнослужащего и любое упоминание имён военных. Правило разумное и понятное.

Но запрет на упоминание, например, знаменитого на всю Сирию доктора, спасшего много людей главврача военного госпиталя (а сирийцам благодарность очень свойственна) или на фотографирование охраняющего офицерский клуб Дамаска очень важного двадцатилетнего солдатика-дембеля с пышными усами, который с видимым огорчением просит себя не фотографировать и со снисхождением опытного человека говорит: «Ну, ты же сам понимаешь: АРМИЯ», – оставляет ощущение лёгкого перебора.

Военных в городе очень мало, они охраняют государственные объекты. Выбор самих объектов непонятен, потому что здания министерств в центре города не охраняются.

Рядом с военными постами всегда находятся несколько странно расположенные маленькие баррикадки из мешков с песком – сложилось впечатление, что это защита от смертников на заминированных машинах. Никаких оснований для такой версии у меня нет, кроме того, что она всё объясняет – и избирательность постов, и странные места для баррикадок.

У входа в гостиницу расположен рамочный металлоискатель. Совершенно никто не обращает на него внимания, даже когда он страшным голосом свистит и мигает всеми лампочками.

В городе – ещё раз подчеркну – всё абсолютно спокойно. Жизнь вернулась в довоенный ритм.

Если в Дамаске и Алеппо сирийские власти получили практически абсолютную поддержку народа, то за городом всё не так радужно. Постоянно попадаются блокпосты, на некоторых перекрестках установлены блоки из шин, не позволяющие машинам проезжать с большой скоростью.

С другой стороны, нервозности никакой не проявляется. Солдаты бдительны, но спокойны и добродушны. Похоже, что офицерам приходится их постоянно накачивать политбеседами о необходимости постоянной бдительности. Тут ещё надо заметить, что февральский пейзаж средней Сирии довольно уныл. Зелени нет.

Мы посещали госпиталь с ранеными солдатами, говорили, что безвозвратные потери на тот день составили 33 человека. Это был штурм двух кварталов Хомса.

Так как мы обещали на эту тему не распространяться, просто скажу, что Хомс освобождён и съездить туда иностранцам сейчас относительно безопасно. Главное, чтобы только патрули на въезде в город не остановили. Тогда отправят обратно в Дамаск почти без разговоров.

Провокаций власти боятся. Особенно провокаций с нападением на иностранцев.

Раненые производят мощное впечатление. Мужчина, получивший шесть пуль, пролежавший четыре дня в коме, явно под сильными обезболивающими повторяет, как мантру: «Вот долечат меня доктора, и я вернусь. Мы им там покажем. Ещё. В прошлый раз меня ранили, но, вернувшись, я двоих снайперов самолично снял. И ещё поснимаю». О другом он и не думает.

Иностранные журналисты в частных беседах говорят, что мятежники обречены просто потому, что у них нет резервов и неоткуда ждать пополнений.

Все, кто искренне ненавидел режим, уже прячутся в горах, а уголовный и полууголовный элемент, служивший им пополнением за катарские деньги, осознал, что большие деньги – это хорошо, но жизнь всё равно только одна.

Кроме того, обыватели стали их шугать из своих кварталов и деревень, уже не боясь.

Армейские автомобили ездят с гражданскими номерами – это маскировка, хотя на полицейских остались номера специальные.

Главное, чтобы не было иностранной интервенции. Пока сирийцы справляются сами.

Создается впечатление, что местное руководство в Дамаске напугано не самими взрывами в Алеппо (сирийцы к индивидуальному террору со стороны оппозиции морально готовы), сколько тем, что мятежников, попытавшихся ворваться в город после взрывов, передушили и взяли в плен, главным образом, доставшие спрятанное по домам оружие городские обыватели. Они не проявляли свойственное армейским великодушие к пленным.

Поговаривают, что после начала мятежа на чёрном рынке цены на оружие не упали, как следовало бы полагать, а выросли в 10 раз.

Бандитам приходится несладко. Деньги – катарские сребреники – конечно, большие, но и бандитам не хочется умирать.

Иностранных журналистов в Дамаске много, и они ведут непрерывную войну с местной службой безопасности. Журналисты постоянно хотят уехать из Дамаска, а контрразведчики пытаются им помешать.

Журналисты не понимают, но эту войну выигрывают контрразведчики. Дело в том, что их цель вовсе не состоит в том, чтобы не дать журналистам посмотреть страну. Их цель – не допустить провокаций против иностранцев со стороны мятежников.

Когда журналистам удаётся, перехитрив безопасность, уехать в провинцию, они вынуждены делать это настолько секретно, что и для мятежников это остается тайной, и они не успевают подготовить засаду.

А больше ничего безопасности и не нужно. Пускай едут. Пускай снимают. Главное, чтобы их никто не атаковал.

К вопросу о свободе распространении информации. Обнаружил, что в моей гостинице в центре Дамаска свободно принимается и «Аль-Джазира» (на арабском и в английской версии) и «Аль-Арабия», и саудовское телевидение, и эмиратские телестанции.