Есть бородатый советский анекдот об альпинисте, который, покорив очередную вершину, огляделся и с восхищением произнёс: «Какая красота!». На что горное эхо по привычке отозвалось: «Мать!.. мать!.. мать!..»
Эхо раздаётся не только в горных ущельях. У столицы нашей Родины тоже своё эхо имеется, и оно хорошо известно широкой публике. Работает по указанному выше анекдотическому принципу: чего ни скажи в пространство, в ответ раздаётся привычное, однообразное. Чего ни случись на просторах необъятной, а информационная цепочка стандартна: «Пропала собака, пегая, сука, падла, ненавижу эту страну».
Но тут дело такое: свобода слова, в том числе и для «эх». Как объясняют всегда: не любо — не слушай. Другим-то любо, и они волну либеральной радиостанции с гулким названием ловят с удовольствием, никогда и никуда не переключаясь. Ведь именно на волне 91.2 fm докладывают обществу горькую правду, а на прочих волнах льют в уши зазевавшимся гражданам сладкую патоку лжи, разбавляя концентрацию танцевальной музыкой.
Однако на этой неделе полыхнуло: независимый фонтан желают заткнуть. Основной акционер станции «Эхо Москвы», холдинг «Газпром-медиа», потребовал досрочно прекратить полномочия совета директоров. В связи с этим Совет покинули Евгений Ясин и Александр Маковский, а также о своём выходе из Совета объявили главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов и его первый заместитель Владимир Варфоломеев. Известие подлило бензинчика в общий предвыборный костёр: цензура! Цензура! Опять гайки закручивают!
Что ж, может, оно и так, но со стороны процесс выглядит неуклюже. Кто же так закручивает, простите? Образец того, как надо быстро и надёжно затыкать рот оппозиции, нам продемонстрировал в 2007-м году вечный наш либеральный маяк: Михаил Саакашвили. Второго ноября в том году в Тбилиси начали проходить масштабные митинги протеста. А уже седьмого ноября люди были разогнаны резиновыми пулями и слезоточивым газом, и вооруженная полиция фактически штурмом взяла оппозиционный канал «Имеди», уничтожив при этом часть аппаратуры. Спустя месяц, когда власти Грузии разрешили возобновить вещание, выяснилось, что журналистам работать просто не на чем. Теперь «Имеди» вновь в эфире, само собой. Правда, канал давным-давно не является оппозиционным и прославился с тех пор только фейковым репортажем о нападении России на Грузию, из-за которого в маленькой южной стране случилась небольшая паника с приступами и инфарктами. Но, как видим, эти факты не мешают журналистам российским наносить регулярные визиты в Тбилиси, неизменно отзываясь о качестве грузинской демократии в самых превосходных тонах.
Да вот чужой опыт наши авторитарные власти никак усвоить не могут. Действия их буквально поражают своей неэффективностью. Бюрократы, что сказать. Вместо того, чтобы просто взять и повернуть рубильник, как это сделал в сентябре 1993-го их предшественник, власти затевают какие-то тягомотные юридические процедуры, какие-то Советы директоров зачем-то собирают, холдинги какие-то, финансы, обоснования… Голова пухнет. А в это время радиостанция продолжает вещать, как ни в чём не бывало, и главный редактор на месте, и его заместитель, зато есть лишний информационный повод, чтобы ещё раз поговорить о цензуре и о том, куда мы все катимся.
И ведь это не первый такой случай. Два месяца назад на дыбы встали сотрудники ИД «КоммерантЪ»: они писали открытые письма, хлопали дверью, апеллировали к общественности. И всё из-за того, что собственник ИД оказался недоволен публикацией фото с нецензурной надписью и уволил двух человек. Странно, об этом сегодня никто и не вспоминает. «Коммерсантъ» выходит и по-прежнему обличает всех и вся по периметру, генеральный директор ИД, который театрально подавал в отставку, на месте. С теми, кого тогда уволили, как-то договорились. Зато пошумели знатно, позаламывали руки, попроклинали душителей свободы.
Зачем это всё? Что за спектакль перед нами разыгрывают? А если не спектакль, то что? Как это назвать?
Догадки и предположения — зыбкая почва. И лучше пустить впереди себя какого-нибудь крепкого мужчину. Дмитрия Быкова, к примеру. Того, который «гражданинпоэт». Сегодня Дмитрий блистает на «Эхе Москвы», ведёт там постоянный блог, заседает в одних и тех же комитетах с Сергеем Пархоменко. Это потому, что всё течет, всё меняется. В 2006-м году Дмитрий Львович написал о такой родной ныне радиостанции весьма нелицеприятную статью. Она называлась «Йеху Москвы» и была позже опубликована в последнем номере политического глянца «Мулен Руж». И вот что Дмитрий Быков говорил там:
«Хамство “Эха” вошло в пословицу…»; «Евгения Альбац уже кричала мне однажды: “Вон отсюда, ваше присутствие мне противно!”, но дело происходило в самолёте, и выполнить её просьбу я не мог при всем желании»; «Нежность и восторг — для своих, и всё это пылко, на грани экзальтации; чужим достается вполне дворовая, с блатным подвизгом злоба»; «У нашей демократии всегда был неистребимый привкус блатоты — что в экономике, что в журналистике, что в культурных пристрастиях»; «Надо было в самом деле постараться, чтобы собрать на одной радиостанции Пархоменко, Альбац и Ларину, известных именно нетерпимостью к чужому мнению».
Выводы в той статье Быков сделал вполне конспирологические:
«И тут мне приходит в голову страшная мысль — страшная, потому что к такой мере чужого цинизма я всё-таки не готов: что, если это сознательная тактика? И главная цель этой тактики — окончательно скомпрометировать те идеалы, за которые “Эхо” якобы стоит горой?»
И последним ярким штришком в тексте шла финальная фраза:
«Поистине многим требованиям надо удовлетворять, чтобы высказать простую и скромную мысль: не бойся противного оппонента. Бойся гадкого единомышленника».
Что же произошло с тех пор? Отчего нынешние единомышленники Дмитрия Быкова вдруг перестали быть гадкими? Разве Пархоменко изменился, перестал хамить направо и налево? Разве Ларина сделалась терпимее к чужому мнению? Разве Алексей Венедиктов перестал ручкаться с властями (об этом тоже есть в статье)?
Нет, всё как всегда. Машинка работает по-прежнему. «Эхо Москвы» сплачивает вокруг себя самых оголтелых сторонников, а это, в свою очередь, дает возможность властям сплачивать своих. Выборы, нужна явка. В моде протестное голосование. Но не только против властей. Многие четвёртого марта проголосуют против «Эха Москвы»: как раз против хамства, против злобы, против нетерпимости и оголтелости. Обе стороны в результате получают свою выгоду. И опять вылезает анекдотическое: «Мойша, они будут учить нас делать бизнес?».
Все в прибытке. Кроме общества. Потому что изящные манеры ведущих «Эха Москвы» давно распространились повсюду, сомкнулись с простыми нравами сетевых обитателей («это интернет, деточка, здесь могут и на … послать»). Везде у нас теперь то ли прачечная, то ли министерство культуры.
Вот Станислав Говорухин вспоминает в интервью ленинские слова о том, что интеллигенция не мозг нации, а нечто более вязкое. И соглашается с ними. Тут же заслуженному режиссёру в блоге эхом отвечает интеллигентная дама, редактор либерального сетевого издания, вежливо называя Станислава Сергеевича «старой обезьяной».
Вот популярная журналистка ведёт полемику с другой, ещё более популярной: «Оля! Оставь свою торгашескую манеру всё мерять на баблос. Ты — зарвавшаяся особа, ни разу не проверившая ни одного сведения, которое беззастенчиво размещаешь где попало. Я никогда не думала, прочитав твой пьяный бред, что бабу, которая старше своего мужа на 10 лет, может так колбасить, что она уже и не шурупит башкой».
Вот автор, извесный своими трогательными интонациями, обращается с очень коротким открытым письмом к правителю, начиная его так: «Упырь, ты — крыса!» Когда-то подобное можно было увидеть только на стене в подъезде, в котором жили неблагополучные семьи.
А сегодня слова «мразь», «тварь», «продажная гнида», «опарыш», «бандерлог» — это законные синонимы слова «оппонент». Тех же, кого современная риторика всё ещё иногда изумляет, называют «ханжами».
Поэтому ничего удивительного нет в том, что Дмитрий Быков больше не замечает необычности «Эха Москвы». Публичные люди такое теперь носят. Это общий фон. Вот и сам Быков называл в стихах Поклонную гору «быдлодромом» — Поклонную, с которой паломники кланялись московским церквям. Поклонную, которая сегодня является частью мемориального комплекса Победы. Что ж, Быков слился с пейзажем. Среда затягивает — это на самом деле так.
Перестаёшь подбирать слова. Какая разница, что ты скажешь, если эхо со всех сторон всё равно отзовётся предсказуемо. Возможно, что и Тютчев теперь смог бы точно предполагать, как.