В Европе немало регионов, часть жителей которых с радостью бы получили паспорт нового независимого государства. За примерами далеко ходить не нужно: север Италии, Бельгия, Страна Басков и Каталония в Испании. А вот Шотландия уже целых три века вполне сносно уживается под сенью некогда ненавистной британской короны. Уже назначена дата референдума, позитивный результат которого наметит жирную линию раздела острова Великобритания.
Что же не нравится скоттам, и каким образом они намереваются строить экономику своей маленькой, но гордой страны?
Путь к цивилизованному разводу
Идея об обретении независимости Шотландии появилась далеко не вчера. Ведь фактически в каждой национальной автономии мира существуют политические движения, которые ставят перед собой подобную цель. Только способы ее достижения бывают разные. Далеко за примерами ходить не надо — Соединенное Королевство уже который год, дестабилизируют столкновения в Северной Ирландии, иногда сопровождающиеся терактами. В тихой и мирной Шотландии дело обстоит по-другому — развод может состояться самым что ни на есть цивилизованным способом.
Дело в том, что весной прошлого годы выборы в тамошний парламент с подавляющим преимуществом выиграли сторонники отделения от остальной Великобритании — Шотландская национальная партия. Результаты выборов позволили ей сформировать первое в истории страны однопартийное правительство, которое возглавил первый министр (именно так звучит должность) Алекс Салмонд. Этот энергичный политик и пламенный оратор выдвинул идею всешотландского референдума по вопросу выхода из состава Великобритании: «Датой проведения референдума должна стать осень 2014 года, — сказал Салмонд, — Это самое важное решение, которое Шотландии предстоит принять за последние триста лет». Причем вопрос будет конкретным, то есть «да» или «нет». Если первое, то страна сразу же начнет процедуру развода.
Официальный Лондон, скрипя зубами, заявил, что итоги народного волеизъявления признает. Но с небольшой поправкой. Дескать, приспичило вам отделяться, так голосуйте прямо сейчас! Секрет подобной позиции понять не мудрено — дело в том, что сторонников независимости в Шотландии не так уж и много — от 40 до 50% опрошенных избирателей. Провести референдум в этом году означает поставить на карту все, рискуя недобрать каких-то пару процентов до принятия нужного решения.
Три года отсрочки перед началом второй волны мирового кризиса и растущего недовольства правительством консерваторов в Лондоне позволят с лихвой покрыть «недостачу». Это отлично понимают англичане, упирая на экономическую неопределенность. Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмэрон считает, что «если лидер SNP (Шотландской национальной партии) Алекс Салмонд хочет референдум о независимости, почему мы ожидаем 2014 года? Очень вредит Шотландии то, что бизнесмены все время спрашивают: «Будет ли Шотландия частью Соединенного Королевства? Останутся ли они вместе? Должен ли я инвестировать?».
Алекс Салмонд, в свою очередь, упирает на то, что все надо хорошенько обмозговать: «Не думаю, что нам стоит торопиться с этим. Полагаю, у нас должно быть время на то, чтобы изложить все аргументы, тщательно обсудить эту тему, а затем прийти, как страна, к какому-то выводу». Существуют и дополнительные нюансы. Дело в том, что в 2014 году в Глазго состоится статусное спортивное мероприятие — Игры Содружества, а также пройдет празднование 700-летия разгрома шотландцами войск английского короля Эдуарда II под Бэннокберном. Националисты уверены, что эти два события повысят число сторонников независимости.
Кто, кому, и сколько должен
Не меньше вопросов встает и перед простыми шотландцами — теми самыми, кому придется через три года принять участие в историческом голосовании. На одной чаше весов — национальная гордость, стремление улучшить свой уровень жизни и надежды на экономическое процветание Шотландии. На другой — отказ от достаточно стабильной жизни в Соединенном Королевстве и поддержки мощнейшей экономики, курируемой из Лондона. Непросто вот так сразу взять и нарушить уклад, создававшийся на протяжении трех веков.
На сегодняшний день Шотландия является наиболее обособленной среди всех автономий Великобритании. Здесь есть собственный парламент, церковь и правовая система. По большому счету, для обретения настоящей самостоятельности Эдинбургу не хватает лишь возможности определять характер международных отношений и — правильно — проводить национальную экономическую политику.
А проводить есть что — именно у берегов Шотландии находится до 90% британских запасов нефти и газа. И запасы немалые — по их количеству Соединенное Королевство уверенно держит пальму первенства в Европе. Понятное дело, что лидеры Шотландской национальной партии в обращениях к избирателям упирают, главным образом, именно на этот, весьма аппетитный, кусок пирога. Кроме того, Алекс Салмонд не забывает и о других отраслях экономики. На днях он произнес речь в рамках так называемых «Янговских чтений», во время которых с лекциями выступают топ-политики Великобритании.
По информации BBC, первый министр автономии поделился планами относительно экономического развития самостоятельной Шотландии. По его мнению «независимость даст Шотландии возможность применять рычаги управления — такие, как налог на корпорации или пошлины на алкоголь, — при помощи которых можно будет ускорить восстановление экономики и улучшить жизнь людей». Также «правительство Шотландии придерживается политики, направленной на сохранение бесплатного университетского образования, отсутствия платы за выписку медицинских рецептов и бесплатного личного ухода за престарелыми, поскольку это служит общему благу».
Глядя на хаос, спровоцированный реформой здравоохранения в Англии, Салмонд благодарен за то, что Шотландия имеет собственную позицию в этих вопросах, передает его слова BBC. Между тем, согласно последним социологическим опросам, более 60% шотландцев проголосуют за независимость, в том случае, если будут получать всего на 500 фунтов стерлингов больше ежегодно, в результате улучшений в экономике страны.
Однако, нефть и газ это далеко не панацея, которая позволяла бы строить далекоидущие планы по оздоровлению экономики. Ведь официальный Лондон одной рукой отбирает, а другой — дает. В частности, денежные субсидии, которые в той или иной мере касаются едва ли не всякого жителя Шотландии. Социальная политика Эдинбурга намного мягче общебританской — здесь бесплатное обучение, высокие пенсии, дешевая медицина. И если отсечь эти средства, то Шотландия даже с нефтегазовым сектором останется в «минусе».
Но есть нюансы. Во-первых, правительство Великобритании категорически против того, чтобы отдавать права на все нефтегазовые месторождения близ берегов Шотландии. И тут предстоит еще тот спор.
Во-вторых, уже начинают ломаться копья вокруг государственного долга Великобритании, а конкретнее — $287 млрд, которые должен Королевский банк Шотландии. Гордые скотты, ни на секунду не сомневаются, что они к этим обязательствам не имеют никакого отношения, хотя этот банк в разгар мирового финансового кризиса устоял на ногах благодаря вливаниям из бюджета Соединенного Королевства. Аргументы Салмонда в этом вопросе эмициональны, и не лишены логики. Дескать, вы командовали, вы и отвечайте, почему банк едва не рухнул…
И, наконец, немало дров наломал непосредственно премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмэрон, который недавно отказался поддержать инициативу Франции и Германии по ужесточению финансовой дисциплины в Евросоюзе. Мол, мы на это пойти никак не можем, и сами разберемся, что делать. Его слова были крайне негативно восприняты не только в ЕС, но и в Шотландии, которая, в свою очередь, мечтает сходу стать членом этого союза государств.
Алекс Салмонд, первый министр Шотландии:
«После того как Шотландия обретет независимость, у нас останутся общими не только монархия и валюта. Мы сохраним наше общественное единство. Это будет уже совсем не то ограниченное недогосударство, которое больше не служит интересам ни Шотландии ни Англии»
Дэвид Кэмэрон, премьер-министр Великобритании:
«Я верю в будущее Соединенного Королевства. Я верю, что мы будем сильнее, если будем едины, а не расколоты. Откровенно говоря, мне вообще грустно, что мы вынуждены обсуждать этот вопрос»
Майкл Мур, британский министр по делам Шотландии:
«В настоящий момент существует дефицит ясности в отношении самого референдума и последствий его исхода, что порождает экономическую неопределенность. Это негативно воздействует на создание рабочих мест и инвестиции. Для того, чтобы в законодательном порядке провести референдум о независимости, у шотландского парламента должны быть правовые полномочия на это. Правительство Великобритании придерживается четкого мнения, что у этого парламента таких полномочий нет»
Секретарь Кабинета министров Великобритании Гус О’Доннэл:
«Угроза разделения королевства вполне реальна. Великобритания в течение нескольких лет рискует перестать быть единым государством»
Никола Стуржон, заместитель Премьер-министра Шотландии:
«Есть и такое в Шотландии мнение, что нужен короткий шаг к независимости. Тогда почему мы должны отказываться от этого пункта? Это вопрос демократии и мы должны услышать то, что люди хотят сказать»