На акциях протеста «За честные выборы», кроме собственно демонстрантов, всегда присутствует ОМОН.
Корреспондент PublicPost поговорил с сотрудником спецподразделений МВД, который нес службу в Санкт-Петербурге во время массовых акций после выборов в Государственную думу, о том, что думают сотрудники ОМОНа про митинги, митингующих и реформу МВД.
— Ка
ие чувства вызывают у рядового бойца ОМОНа участники последних массовых акций?
— Шпана, делать нефиг. Многие уверены, что им деньги платят.
— В декабре 2011 года начались митинги «За честные выборы». Как к требованиям этих митингов относятся в ОМОНе?
— Нам по**й.
— Перед массовыми мероприятиями проводят ли у вас политинформацию? Если да, то кто это делает?
— Да, начальник.
— Применять ли при задержании силу или спецсредства — это делается по приказу или по усмотрению бойца?
— По приказу, но в соответствии с законом о полиции. Насчет силы, бывает, что воспитываем, но начальство этого не поощряет. Просто так никто никого не бьет.
— Иногда задержания проходят очень жестко, иногда, наоборот, спокойно. Вы получаете специальные приказы на «жесткий разгон»? Чем определяется способ задержаний?
— Силой оказываемого сопротивления.
— Кроме политических акций и охраны футбольных матчей, чем еще занимается ОМОН?
— Обеспечение всех массовых мероприятий в своем регионе, несение службы по ООП по месту дислокации, совместная работа с другими подразделениями полиции и госслужбами. Обычная текучка, как и у других сотрудников полиции. Дежурство в городе, ловим на административку, розыск всяких «ошапурков» — наркоманов, скрывающихся от ареста. В такие берлоги залезаем, что потом долго в ванной отмокать приходится. Еще охрана свидетелей, еще есть учебные дни, когда слушаем информацию о новых приказах и инструкциях.
— Есть ли в структуре ОМОНа психолог?
— Был, теперь нет — сократили.
— В МВД прошла реформа полиции, вы ее заметили? Были ли в ОМОНе сокращения? Как вы сами оцениваете реформу МВД?
— Все сырое, будет долго дорабатываться. Сокращения были, аттестация была. Некоторые даже всерьез бегали, волновались, искали поручителей. Потому что есть охламоны, которые ничего не делают, их никто не любит, но взысканий у них нет. Эта аттестация — возможность их уволить.
— В ОМОНе вообще большая ли текучка кадров?
— Текучки нет.
— По слухам, когда ОМОН выезжает в другой город обеспечивать порядок на акции, всем бойцам платят огромные деньги, это так?
— Нет. (смеется)
— Еще один слух, что если удастся задержать на акции «крупную рыбу» Каспарова или Касьянова, то дают премии, это так?
— Нет. (смеется)
— Какая у вас зарплата, если не секрет? Увеличилась после реформы или нет?
— Увеличилась, оклад повысили в два раза. Сырьем тоже вышло в два раза больше. На жизнь хватает.
— Как вы стали омоновцем?
— Решил и стал. Мне нравится эта работа, когда это реально работа, то есть работа в городе — поиск, розыск, поимка и т.д. А сидеть в резерве по суткам, жопу отсиживать мне совсем не нравится.