В «Старбаксе» на Арбате за полтора часа до митинга на Новом Арбате есть время и есть кофе (необходимый элемент моего «эспрессо-анализа»), чтобы суммировать элементарные соображения о нынешней политической ситуации.
(1) Нет ничего странного, необычного и плохого в том, что президентом страны становится человек, которого едва поддерживает 50%. То, что у него 49%, а не 57% могло бы быть важным, если бы на выборах было два кандидата и голоса второго были бы «100% — голоса первого». При таких выборах как у нас, очевидно, что Путин пользуется большей поддержкой, чем любой другой кандидат. (Это утверждение трудно обосновать для кандидатов, не участвовавших в выборах, типа Алексея Навального, но можно предположить, что это верно.)
Примеров — полно (стандартная вещь на демократических выборов — голосовать за «наименее противного кандидата»), но можно вспомнить Ельцина — президента, который большую часть своего правления был «президентом меньшинства».
(2) Кандидат, который выигрывает выборы с результатом между 40 и 60 (можно с уверенностью говорить о том, что у Путина нет 60% без прямых фальсификаций), может управлять страной только в том случае, если строит свою практическую политику до какой-то степени «коалиционно». Можно привлекать в правительство людей из оппозиции — из коммунистов, например, или из «москвичей», можно делать какие-то реальные (не PR) уступки, но без этого эффективно управлять невозможно, и это не нормативное («нужно учитывать интересы оппозиции»), а позитивное («ничего не получится, если не учитывать интересы оппозиции).
В плане популярной поддержки Путин сейчас примерно в положении Ельцина в 1993-1994 году — нет сомнений, что он побеждает любого другого «один на один» и также очевидно, что ему не хватает популярности — ни в народе, ни в «элите», чтобы оппозицию не учитывать. В эфире у Соловьёва 4-го марта об этом говорили чуть ли не все, а там была, мягко говоря, «пропутинская» выборка говорящих голов.
(3) Основная проблема с Думой (проблемой в том числе для Путина) состоит не в том, что она «нелегитимна», а в том, что она не представительна. Имея дело с Думой, Путин имеет дело с той половиной населения (и меньшей частью Москвы), которая его и так поддерживает. Новые выборы в Думу через год чреваты для Путина многим, включая утрату «путинского большинства», которое в парламенте-то есть, но лучше иметь дело с чужим, но представительным парламентом, чем со «своим», но непредставительным.
(4) К сожалению, всё, что мы знаем о Владимире Путине говорит о том, что никакого п.2 не будет. Он, похоже, органически не может работать ни с кем, чья точка зрения на то, как должна развиваться наша страна, отличается от его. Он просто не признаёт, что кто-то может (а) любить нашу страну и (б) считать, что в области практической политики нужны не такие шаги, которые считает нужными Путин.
Трудно представить, что новое правительство — прекрасная возможность «расширить коалицию» — будет действительно новым. Что за реплика про то, что «Прохоров мог бы работать в правительстве?» Никому в России работа Прохорова в правительстве не нужна так, как она нужна Путину. Чтобы расширить свою поддержку — хотя бы в Москве, Путину нужно было бы упрашивать Прохорова войти в правительство (трудно представить, что Прохорова мог бы заинтересовать другой пост, кроме премьер-министра, так что надо было бы искать возможное решение с Дмитрием Медведевым). Конечно, голоса так просто не суммируются и из 20% москвичей, поддержавших Прохорова, большей части могло бы не понравиться, что он входит в правительство (хотя, к слову, число поддержавших это, если он станет премьером, будет, очевидно больше, чем если он займёт меньшую должность). Также неочевидно, что это нужно самому Прохорову, так что Путину, которому это нужно очень, пришлось бы идти и на большие уступки.
Честно говоря, от нового путинского правительства я ждал хотя бы «локальной новизны» — лидеров моего («среднего») поколения хотя бы на постах министров образования, экономики, молодёжи и, быть может, вице-премьерских постах, но что-то и насчёт этого у меня сомнения. (И это при том, что нам, конечно, нужно «глобально новое» правительство — потому что «застой» на уровне министров ощущается очень чётко; на уровне замминистров и ниже всё намного лучше.)
Даже PR-ходы в пользу этих людей (которых в России, напомню, половина населения), даются со всё большим трудом. 4 марта вся «команда Путина», как я понимаю, была в ужасе после его выходки на митинге, когда он фактически объявил половину населения страны (и большую часть жителей Москвы) «врагами», от которых страну нужно «защищать». 7 марта «военная» риторика сменилась «уголовной» («цыкать гнилым зубом»), но что-то у меня нет ощущения, что это более популярно…
Всё это, надо сказать, довольно грустно. У Путина в 2012 году есть возможность быть настоящим президентом, но он, не желая заниматься политикой, её будет постепенно утрачивать. Чем это кончится, хорошо известно, а вот сколько продлится — один год или пять — Бог весть.