Я голосовал за Прохорова. Я сделал это, внявши простой логике: никаких выборов, в европейском понимании слова, все равно нет: фараон давно сам себя назначил и жрецы заранее нарисовали процент (потому что если не Он, то кто?) — зато у населения есть возможность, воспользовавшись случаем, провести своего рода референдум по вопросу о пути развития страны.
И взявши «чуровскую» погрешность, получить более или менее реальную картину мира.
Коммунистический путь (для тех, кому не хватило векового кровопускания) представлял четвертого марта бессменный Зюганов. Для тех, у кого чешется национальное, имелся неувядаемый Жирик.
Миронов символизировал пустое гладкое место.
Либеральный путь развития страны, за недопуском в избирательные списки всех остальных, представлял Михаил Прохоров. И набрал — как минимум в столицах и крупных городах — очень существенные оптимистические проценты! Сразу после выборов он сказал, что благодарен каждому, кто… ну и т.д.
Сказал, что постарается оправдать кредит доверия.
Уже пятого весь этот кредит, целиком, пошел псу под хвост: Михаил Дмитриевич признал победу Путина в первом туре! Меня, своего избирателя, что интересно, не спросив…
Уже были опубликованы графики распределения голосов по явке, математически подтверждающие то, что мы понимали эмпирически: выборы, при малой их свободе и вообще никаком равенстве, были чудовищно подтасованы, а Михаил Дмитриевич, в вечерних новостях, смиренно сидел напротив патрона и глядел на него печальными преданными глазами. Снизу вверх, насколько это возможно…
Поздравлял с победой.
Путин встречным образом хвалил его за проведенную компанию и по-отечески благословлял на создание праволиберальной партии; обещал поддержку.
Ну, еще бы ему такого не поддержать…
Досадно, однако. Странно звучит, но утром пятого марта Прохоров мог проснуться лидером оппозиции! Психологических предпосылок для этого было действительно мало, но чем черт не шутит в переходные периоды? Однажды на наших глазах семя свободы проросло аж через секретаря ЦК КПСС…
Не случилось.
Впрочем, это все лирика. А практическая сторона вопроса состоит в том, чтобы мы сами наконец твердо научились отличать реальность от наваждения.
И едва придя в сознание после десятилетнего обморока, не позволили в очередной раз развести себя этим вассальным либерализмом при фараонском дворе.
Если есть надежда, то она — только на себя.