Для Зюганова президентские выборы 2012 года – самые неудачные. И дело даже не в том, что на этот раз процент поданных за него голосов был самым скромным: в 1996 году в первом туре – 32 %, в 2000 году – 30 %,в 2008 году – 18 %, а сегодня – 17,18 %.
Важнее то, что на всех прошлых выборах он набирал значительно больше, чем его партия на предшествовавших им парламентских: в 1995 году она собрала 22 %, а его результат был выше в 1,45 раза. В 1999 году она имела 24 %, а его результат был выше в 1,25 раза. В 2007 году у нее было 12 %, а он собрал в 1,5 раза больше.
В 2011 году партия получила 19,19 % голосов, а ее лидер на президентских выборах собрал 0,9 от этого числа. Этому можно найти много разных объяснений – в частности, в гипотезах о фальсификации выборов. Но Зюганов и КПРФ на всех выборах говорили о фальсификациях – и все же результаты были другие. К тому же вряд ли можно утверждать, что выборы в Думу были в меньшей степени сфальсифицированы, чем выборы президента. Так что факт остается фактом – за Зюганова отдали голосов меньше, чем за КПРФ. И очень многие из тех, кто раньше всегда голосовал за компартию и за ее лидера, на этот раз голосовали за Путина.
Кто-то потому, что считает: сегодня нет альтернативы «Путин или Зюганов», а есть альтернатива «Путин или оранжевые». И что Зюганов все равно не победит, а отданный за него голос будет потерян. Кто-то потому, что не видел каких-либо внятных успехов Зюганова за 20 лет его лидерства в партии. Кто-то исходил из того, что зычный голос Зюганова, обличающего власть, никогда не подкрепляется конкретными делами. После каждых выборов он громко объявляет их нечестными и чем-то грозит. Но никогда не доводит эти протесты до конца.
А кто-то до сих пор не может забыть 1996 год. На дебатах с Мироновым один из секундантов последнего задал Зюганову вопрос о том, почему он отказался тогда от победы. Ведь вся страна пятнадцать лет шепчется о том, что и в первом, и во втором туре выборов 1996 года победил не Ельцин, а лидер компартии. Недавно это признал, по словам участников встречи с ним, и нынешний президент Дмитрий Медведев.
Зюганов ответил красиво. Он сказал, что страна тогда раскололась надвое – Юг проголосовал за него, Север – за Ельцина. «Я мог, – сказал он, – организовать войну Севера и Юга. Но я не хочу крови и гражданской войны». Правда, когда в Сербии, Грузии, Киргизии и на Украине оппозиция отказывалась признать итоги выборов, никакой гражданской войной это не оборачивалось. И Ющенко стал президентом Украины, несмотря на то, что выборы проиграл. Ведь третий тур голосования, который был объявлен после массовых беспорядков, организованных его сторонниками в Киеве, проходил вне каких-либо представлений о законности. Другое дело, чем Ющенко закончил. Но это уже зависит от того, как править.
Однако интересно и другое: если страх перед гражданской войной заставляет Зюганова отречься от оказанной ему поддержки, то зачем тогда вообще участвовать в выборах? И есть ли у избирателя гарантии того, что победи вдруг Зюганов на выборах, он опять не откажется от победы, потому что снова испугается гражданской войны?
Потенциальные избиратели частью не могли простить Зюганову 1996 год, частью не верили в то, что он готов биться до конца.
Сегодня он отказался поздравить Путина с победой, объявив выборы нечестными. Но, какими бы нечестными они ни были, это не повлияло на главный итог – Путин выиграл их у Зюганова и собрал минимум в два раза больше голосов. То есть в общем исходе сомнений нет.
Но в 1996 году они были. Только Зюганов тогда поспешил поздравить Ельцина с «победой» не дожидаясь ни официального поведения итогов, ни результатов параллельного подсчета голосов. Вряд ли можно утверждать, что результат Ельцина тогда стоил больше, чем результат Путина сегодня.
В одной из поздних работ Энгельса есть слова о том, что теоретически может сложиться ситуация, когда у революционеров будет шанс взять власть, но удержать ее окажется непросто. Иными словами, беря власть, они могут обречь себя на поражение. Но брать ее, по его мысли, все равно нужно. Потому что история мстит за отказ от такого шанса и обычно второй раз его не дает.
Зюганов тогда упустил свой звездный час и второго такого ему с тех пор не представилось. Хотя, подобная возможность у него все-таки была. И весной 1998 года, и осенью после дефолта он мог пойти на обострение ситуации с почти гарантированными шансами на победу в противостоянии с властью. Но он опять от нее отказался.
Каждый раз, проиграв выборы, он говорит об этом, как о большой победе. И каждый раз даже задуматься не хочет о том, что в поражении всегда твоя вина, а не вина твоего противника. Потому что нелепо жаловаться на то, что противник дрался с тобой всерьез: в политике в поддавки не играют. Если ты вступил в борьбу, то должен быть готов ко всему, а не жаловаться, что против тебя боролись нечестно.
Сегодня Зюганов предрекает те риски и угрозы, которыми чревата победа Путина, если не последует изменения нынешнего политического курса. Но он и в 1996 году предрекал катастрофу, как результат второго срока Ельцина. И, кстати, был прав. Только ему это не помогло. Еще он говорил, что Ельцин болен и, может быть, скоро умрет – и тогда власть отдадут ему. Не отдали.
Он и его партия все время ждали, берегли себя, не вступали в серьезный бой. Они надеялись на то, что придет кризис и их призовут, власть сама упадет им в руки. Кризисы приходили и даже власть падала, но только в чужие руки. Потому что последние были энергичнее и настойчивее.
Зюганов – хороший человек. Но за 20 лет руководства его партия сократилась примерно с 600 тысяч человек до менее чем 150 тыс.
Зюганов – добрый человек. Но 20 лет он «чистил» собственные ряды, а за последние пять лет разгромил крупнейшие и самые дееспособные партийные организации: Петербургскую, Московскую, Челябинскую…
Сегодня он в очередной раз жалуется на то, что выборы оказались сфальсифицированы. Но именно его представители фальсифицировали партийное голосование в той же Москве и Петербурге, очищая региональные организации от тех, кто не нравился руководству КПРФ. Зюганов дает понять, что представителей партии выгоняли с избирательных участков. Но громя свои же организации, его люди силой выбрасывали местных коммунистов из помещений их райкомов и также силой не допускали тех, кого опасались, на отчетно-выборные конференции. И когда делегаты все же принимали решения не в пользу ЦК – отменяли итоги конференций. Зюганов обвиняет власть в таком отношении к себе и КПРФ, которое давно стало нормой для его окружения в отношении его же партии.
У Зюганова, кстати, на этих выборах была очень хорошая программа. И кампанию он вел очень неплохо. Его выступления могли понравиться, как жанр чистого политического искусства. Но только голосовать за него они не побуждали.
Он говорит хотя и правильно, но одно и то же и в одних и тех же выражениях. Это может нравиться, но вызывает чувство пресыщения и не рождает доверия. Правильные слова, хорошо поставленный голос – и никаких реальных дел за 20 лет.
Его речи похожи на партийно-политическую литературу 70-х годов. Все вроде написано правильно, но мало кто воспринимал это, как нечто имеющее отношение к жизни. Ни с чем не поспоришь, но мотивировать и мобилизовать этим людей невозможно.
За Зюганова обидно. Ведь столько лет ждет победу, а она все время достается кому-то, кто протиснулся без очереди.