Сегодня Россия переживает самый настоящий политический кризис. Это хорошо видно по тому, как ведут себя руководители «партии власти».
Борис Грызлов отказался от депутатского мандата — куда же дальше? Впрочем, скоро мы, вероятно, увидим и не такое. Еще вчера преобладание одной партии казалось незыблемым, сегодня же стоит под вопросом существование ее самой. Очевидно, что в ближайшее время на месте «Единой России» (ЕР) возникнет две или три партии. Вообще, всё идет к возрождению мультипартийной системы, предполагающей существование и конкуренцию множества политических групп. Подобное было еще недавно, в 2003 году, теперь можно ожидать римейк.
Либеральная оппозиция такому повороту событий только рада, предсказывая наступление (возвращение) эры «демократии», «плюрализма» и т. д. Между тем, ничего хорошего от этой самой мультипартийной системы мы не видели — и она вовсе не мешала ломать страну в 1990-е годы. Спрашивается, а почему новое издание этого политвинегрета будет чем-то лучше? Не поменяем ли мы в очередной раз шило на мыло?
С партийностью, как таковой, вообще, получается что-то неладное. Даже и на Западе, где партийная система, казалось бы, отработана до совершенства, крепнет ее принципиальное неприятие. Участники многочисленных протестов, потрясающих США и Европу, часто высказывают своё недоверие партийным лидерам всех мастей. И не удивительно, ведь давно уже подмечено, что все они — левые, правые, центристы — действуют, в конечном итоге так, как это выгодно плутократии. Отсюда требование, которое становится всё более популярным — отказаться от партийно-парламентской демократии посредников и перейти к прямой демократии, основанной на постоянном всенародном голосовании по всем важным вопросам.
В России же партийная система, вообще, приживается с большим трудом, причем само ее функционирование происходит крайне неровно — с уклонением из крайности в красность. Так, в феврале 1917 года начался партийный бардак, который изрядно поспособствовал расшатыванию самих основ государственности. Разные партии и группы — от кадетов до анархистов — так и не смогли создать какую-либо устойчивую систему. Её смогли сконструировать лишь большевики, которые очень быстро и достаточно легко покончили со всеми другими партиями. («Возиться» им пришлось с белыми армиями и крестьянскими повстанцами.) При этом сама партия установила военно-политическую диктатуру, которая очень быстро эволюционировала в диктатуру партийной бюрократии.
С этой диктатурой народ, в конце концов, смирился, ибо партия не только владычествовала, но и мобилизовала массы на осуществление масштабных проектов, призванных превратить Россию в индустриально развитую державу. Их реализация резко повысил авторитет партии, а Великая Отечественная война так и вовсе подняла его на головокружительную высоту. Коммунисты ведь и в самом деле были на переднем крае борьбы с захватчиками. И сами захватчики немедленно уничтожали членов ВКП (б), которые попали к ним в руки. Кстати сказать, это привело к тому, что многие вступали в партию «назло немцу».
Однако, после смерти Сталина партийная бюрократия снизила масштабность красного проекта, сохранив и даже преумножив все свои привилегии. Тем самым она все более и более отчуждалась от нации. И в один совсем не прекрасный момент партноменклатура решила демонтировать партократию — с тем, чтобы освободиться от социальной ответственности и присвоить львиную долю «общенародной собственности». Парадокс, но в этом она опиралась на массы народа, который искренне ненавидел партийную олигархию. Произошла грандиозная «разводка», завершившаяся переносом центра власти из партии в госаппарат. (Сначала ее делили с «буржуазным» олигархатом, но потом магнатов оттерли в «экономическую» сферу.) Возникла мультипартийность, не решившая ни одной реальной проблемы, зато поглотившаяся уйму социальной энергии.
Через некоторое время правящая элита не устояла перед соблазном использовать механизмы однопартийного доминирования, но уже без той социальной ответственности, которая была в СССР. Результат известен — воспроизведены оказались лишь недостатки. И теперь систему трясет неумолимый политический кризис, опасно совпадающий с кризисом мировой экономической системы.
Маятник теперь снова качнётся обратно — к мультипартийной системе образца 1990-х. А вместе с ним качнётся и политическое влияние Путина — вне зависимости от результатов грядущих президентских выборов. К власти придут совсем иные люди, «заточенные» под «новые», а на самом деле — старые реалии. И есть все основания полагать, что «новая-старая» система станет ухудшенной копией 1990-х — примерно также, как преобладание ЕР было ухудшенной копией господства КПСС.
Впрочем, пока еще не поздно выбраться из порочного круга партийности. Для этого надо довести то «победного» конца то, что, в общем-то, уже началось. Необходимо полностью дистанцироваться от ЕР и сделать основой политической системы Народный фронт. Сама идея ОНФ замечательна, но вот исполнение… Связка с ЕР вообще обесценивает весь проект, ибо автоматически делает Фронт зависимой от «партии власти». Но даже и безотносительно ЕР (которой, судя по всему, осталось недолго) — провалится идея бюрократического ОНФ, в рамках которого чиновники будут «строить» граждан. Необходим Фронт, в котором разные личности, организации и даже предприятия (а разве они не субъект?) смогут сами координировать свои усилия — при наличии харизматического лидера, но без нового аппарата.
Безусловно, необходима внятно сформулированная платформа — патриотическая и социальная, предполагающая комплекс реальных преобразований — как неотложных, так и на «перспективу». Причем, что очень важно всё заявленное должно выполняться, иначе не стоит и начинать — ОНФ повторит судьбу ЕР. Хотя несомненно, что преобразования должны носить постепенный характер и предполагать широкий компромисс, это плата за устойчивость. И дело тут не в «режиме», дело в Единой России (без кавычек), которая может быть разрушена в ходе какого-нибудь «оранажада.
Возможно (и даже предпочтительно), чтобы глубинные преобразования начал не сам Путин, а тот, кто придет ему на смену — причем, в ближайшее время, через несколько лет. Очевидно, что никаких 12 лет у нынешнего премьера просто не будет — при любом раскладе ему придётся уйти. Но уйти можно по-разному — почётно, не очень почётно и позорно. Вариант с ОНФ предполагает почётный уход с сохранением политических позиций — но уже вне властной вертикали, в рамках Фронта, с депутатским мандатом.
Одним из важнейших преобразований должна быть замена партийной системы на систему соборную (интегральную). Партия происходит от слова «часть» (лат. pars) — и уже одно это указывает на сущность представительной, «опосредованной» демократии. Она основана на преобладании партийных политиканов, вещающих от имени народа, но действующих в интересах олигархических кланов. Между тем, во главе угла должны быть общественные объединения — социальные («сословные»), профессиональные, региональные и т. д. Им нужно, наконец-то, предоставить право быть субъектами избирательного процесса — только так можно выразить интересы конкретных социальных групп. Выразить напрямую, минуя разнообразных политических посредников.
Что же до партий, то им, вне сякого сомнения, найдется место в государственно-политической системе страны. В свое время Сталин, Жданов, Маленков и другие дальновидные руководители СССР предполагали освободить партию от функций государственного управления, сосредоточив ее на идеологии. (Партаппарат от этого «отмахался», что стало одной из главных причин крушения СССР и КПСС.) Это совершенно верный и самобытный подход. Партии должны стать лабораториями, в которых ведётся работа над созданием различных идейно-политических смыслов, столь необходимых для развития страны.
Но делать всё это надо уже сегодня, пока еще есть шанс инициировать необходимые преобразования сверху. Иначе придётся делать это снизу, совсем другим людям, что будет предполагать намного более радикальный вариант.