История поставила на нас и положила на них. (Дмитрий Быков)
Фальсификация выборов стала лишь катализатором давно зревшего общественного протеста. Негодование россиян вызвано путинизмом как таковым — государственностью, заживо перерабатывающей их в личные богатства немногих «допущенных к Столу». И потому судороги политических реформ без социально-экономического оздоровления могут иметь лишь тактический, но не стратегический характер: они отсрочат агонию — и усугубят ее.
Народу России нужно честное государство, как минимум — честный суд, в котором можно бесплатно (что очень важно) и гарантированно защитить свои права.
Однако протест народа оседлывают не точнее выражающие его чувства и интересы, а более слышные ему: те, кто имеет больше средств, чтобы «докричаться до людей».
В конце 80-х это были представители начавшей (до всяких Гайдаров) разворовывание страны партхозноменклатуры, кооператоров, мафии и спецслужб.
Сейчас — представители либерального клана, опирающегося на глобальные монополии.
Политическая ситуация лишь выглядит как противостояние народа и сгнившей власти. Ее сутью — на данном этапе — является попытка либерального клана убрать Путина как «центра силы» клана силовой олигархии: не удалось сделать это Медведевым, — надо попытаться сделать это восставшим народом.
Честные либералы истово верят, что так нужно «для демократии». На деле так нужно для глобального бизнеса, штурмовой пехотой которого является либеральный клан (в котором оппозиционеры едины с чиновниками — чего стоит выступление бывшего и будущего члена путинского правительства Кудрина на проспекте Сахарова).
Конечно, патриотические камлания не мешают силовым олигархам во главе с Путиным подпитывать Запад финансами задыхающейся от недоинвестирования страны, в которой дети умирают от «нехватки средств» в том самом бюджете, в котором валяется более 6,7 трлн.руб. «неиспользуемых остатков». Силовые олигархи не отличаются от либеральных фундаменталистов в части хранения всех активов — от денег до детей — в фешенебельных странах и, соответственно, в части зависимости от Запада.
Но при этом они, подобно Мубареку и прочим, недостаточно удобны для глобального бизнеса из-за того, что перед передачей ему денег своего народа сначала концентрируют эти деньги в своих руках — приобретая, таким образом, некоторое самостоятельное значение и превращаясь к слабую, но все же сторону переговоров.
А глобальному бизнесу — и исполняющему его волю либеральному клану — нужны рабы и исполнители, нужно прямое внешнее управление, как в 90-е годы.
Именно поэтому путинский «Карфаген должен быть разрушен». Именно поэтому назначение послом США в России Макфола (насколько можно понять, технолога по организации «оранжевых революций»), заблокированное было близкими к Путину республиканцами, состоялось после визита принадлежащего либеральному клану Медведева.
Некоторые лица, удачно превратившие свою эмоциональную неустойчивость в залог финансового благополучия, делают из этой очевидной картины парадоксальный вывод в стиле «назло маме отморожу уши». Мол, если проклятый Запад хочет валить Путина, надо объединиться в его защиту и свести весь протест против политических шулеров к «разоружению перед партией» по принципу «карты на стол». При этом принципиально игнорируется несовместимый с дальнейшим существованием характер самого режима Путина: уничтожение страны ради личного обогащения. В этом, главном отношении разницы между Путиным и либеральным кланом практически нет — и потому защита силовой олигархии является таким же предательством России, что и обслуживание интересов глобального бизнеса в рядах либерального клана.
Выбор между Немцовым, Касьяновым, Навальным, Кудриным, Рыжковым и Ксюшей Собчак, с одной стороны, и Путиным с Чуровым, с другой, носит фиктивно-пропагандистский характер.
Это ложный выбор, который ведет даже не в тупик, а в могилу 90-х.
Обратите внимание: массовые митинги 90-х принципиально отличались и от площади Репина (она же Болотная), и от проспекта Сахарова отсутствием критичного подхода у собравшихся: участники тех митингов верили почти всему, что говорили трибуны-демократы. Теперь же — особенно на проспекте Сахарова — многие выступающие были засвистаны, несмотря на двухуровневую систему защиты президиума от народа и мощные динамики. Это признак понимания важности не только самих слов, но и произносящих их личностей.
Ведь лучшие слова о патриотизме в 2000-е годы писал в тогда еще своем «Коммерсанте» бежавший в Лондон «черный человек» России Березовский. А Дудаев незадолго до первой чеченской войны, когда вовсю шел если не геноцид, то уж точно этническая чистка невайнахского населения, по телевидению объявлял всякого, обидевшего русского, «врагом чеченского народа».
Подобные трогательные примеры наворачиваются на глаза при виде требующей власти Ксюши Собчак (интересно, хочет ли она быть мэром Питера, как папа, или сенатором от Тувы и Брянской области, как мама), ратующего за честность творца людоедской бюджетной политики Кудрина, призывающего к революции Крылова и целого букета персонажей из 90-х годов. Хорошо хоть Ахеджакова не призвала, как в 1993 году, «раздавить гадину!» — хотя не будем загадывать, все впереди…
Критичность аудитории, распространенность заявлений в стиле «я пришел не к Навальному с Немцовым, а показать, что я не овощ» свидетельствует: протестующие понимают ситуацию и не являются рабами либеральных кукловодов всех мастей — от Суркова до Прохорова.
Надо сказать, что либералы тоже понимают это хорошо — и принимают жесткие меры по приватизации митингов и отсечению от них «несогласных». С одной стороны, наличие значительных средств позволяет им быть хозяевами «материальной части» митингов, с другой — достаточно вспомнить хотя бы Интернет-голосование перед митингом на Сахарова, когда все неугодные были обвинены в накрутках и из 19 человек в определяемой Интернетом части списка нелибералом были лишь С.Удальцов, который гарантированно не мог выступить, да соратник Прохорова Ройзман. Список остальных 11 определяла комиссия из трех либералов и одного националиста, а характер митинга был определен инициативной группой во главе с, похоже, почувствовавшим себя фюрером Навальным частью без внутреннего обсуждения, а частью даже и без голосования.
Самое забавное, что в ходе проведения митинга либералы игнорировали установленный ими же сами порядок еще более откровенно, чем на Болотной: и по части выступающих (не говоря уже об их порядке), и по части оглашения в конце каких-то требований.
Правда, среди них достаточно людей, понимающих в ходе ведения переговоров хотя бы такой аргумент, как прямой и грубый «наезд». В результате серии публичных и непубличных истерик к микрофону на Сахарова получили доступ и левые, и националисты. Но эта уступка может и не повториться.
Перед мыслящей Россией стоит сегодня обычный вопрос: что делать? Как бороться за очищение страны от выморочной коррупции, не уничтожая государство плечом к плечу с либералами и уже один раз уничтожившим нашу страну Горбачевым?
Ответ прост: выработкой общих для основной части народа требований, которые в силу своего общенародного характера станут жесткими рамками для любых политиканов, рвущихся к власти, — неважно, из Кремля или из-под забора. Массовое осознание этих требований не позволит следующему руководству России, кем бы оно ни было, превратиться ни в новых горбачевых, ни в новых ельциных, ни в новых путинных (о медведевых из жалости умолчим).
Общими для народа требования станут лишь в том случае, если они выразят на политическом языке тот синтез социальных, патриотических и демократических ценностей, который давным-давно стихийно осуществило российское общество.
Этот синтез несовместим с либеральным фундаментализмом и потому в принципе не может быть приватизирован им, но гармонично включает в себя естественные демократические ценности, — и потому его политический носитель автоматически всосет в себя все здоровее, что есть в современной либеральной тусовке.
С другой стороны, естественность и самоочевидность этих требований не потребует никаких дополнительных усилий по их «внедрению» в общественное сознание: они уже присутствуют в нем в качестве неотъемлемой части, и их надо лишь извлечь из него, огранив специфически политическими инструментами.
Политическая сила, которая это сделает, станет выразителем воли народа — и возглавит страну вне зависимости от фальсификаций и других псевдодемократических процедур.
Однако важно понимать, что «придумать» эти требования нельзя; их можно только услышать, — а для этого нужно широкое, открытое для всех слоев общества обсуждение, не впадающее ни в кухонный маразм, ни в диктатуру очередных «умников».