Главная тема радио «Шансон»: уничтожение российской промышленности либеральными реформаторами
Татьяна Устинова (ведущая):
— Здравствуйте, уважаемые радиослушатели самого лучшего радио на свете, радио «Шансон». Я рада, что мы все тут опять, и с нами два прекрасных и умных человека: главный редактор еженедельника «Аргументы недели» Андрей Угланов и директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук Михаил Делягин.
Уважаемые радиослушатели, кто понимает в экономике, может смело включать диск с песнями. Кто в экономике, как я, не понимает, немедленно присоединяйтесь к нам. Выхода у нас нет, мы не можем сами ничего придумать, мы можем только спросить у людей, которые в ней что-нибудь понимают. Хотя Вы, Андрей, журналист по образованию?
Андрей Угланов:
— Ну, я сначала МАИ закончил и чуть в космос не улетел… А потом уже журфак…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Скажите, экономическая наука существует?
Андрей Угланов:
— Да, конечно, существует.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Тогда почему в ней не существует законов, которые, как в физике, срабатывают всегда? Почему нельзя сказать, что кризис в экономике наступит 28 мартобря 3811 года, — потому что мы, экономисты, все подсчитали в соответствии с точно известными нам формулами?
Андрей Угланов:
— Я могу сказать по понятиям…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Лучше словами…
Андрей Угланов:
— Как только финансовые международные группы начинает припекать, они начинают копошиться и вступают в контакт с представителями других финансовых групп. Например, Министр финансов США был в России, когда бюджет США припекало, и нужно было, чтобы Россия не продавала американские гособлигации. И они не были проданы, — а если бы их продали, то, может быть, мировой кризис уже давно разверзнулся бы.
Татьяна Устинова (ведущая):
— То есть сейчас он не разверзнулся… И то, что нам о нем говорят, — вранье…
Андрей Угланов:
— Как только еще пару-тройку триллионов американских бумажек напечатают, кризис может наступить.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Итак, мы понимаем, что экономическая наука существует, но что она собой представляет, мы не понимаем. Некое изъятие долларов по просьбе некоего министра…
Андрей Угланов:
— Нет, это был один из примеров. Те же самые просьбы были направлены и китайцам. Китайцы могут давно наводнить рынок этими бумажками. 2 триллиона у них уже скопилось.
Михаил Делягин:
— Ну, не все эти международные резервы у них в долларах. И на 10 млрд.долл. они американских ценных бумаг за прошлый год продали.
Андрей Угланов:
— Но я хочу вклиниться: если говорить об экономических законах, то, конечно же, сегодня там сам черт ногу сломит… Еще раз хочу извиниться за терминологию, но весь экономический мир живет «по понятиям»… Законов нет, есть узкие договоренности между различными группами интересов.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Объясните мне тогда, если мир живет «по понятиям», почему тогда, если есть экономические законы, мы, следуя им, не можем себе заранее «подстелить соломку»? Зная, что по закону всемирного тяготения стакан со стала всегда упадет вниз, а не вверх…
Михаил Делягин:
— А зачем «стелить соломку»? Возможно, Вы зарабатываете на том, что стакан упадет и разобьется, — это Ваш заработок…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Кто зарабатывает? Теория заговора, мировое правительство, масоны?
Михаил Делягин:
— Я этих слов не говорил. Зарабатывают спекулянты на рынках. Для спекулянта самое скверное, если рынок стабилен. Если он бурно растет или бурно падает, он на этом зарабатывает. Ему нужны резкие, как говорил Столыпин, потрясения. И, когда все участники процесса заинтересованы, чтобы стакан упал, он падает.
Что касается физических инженерных законов, в экономике есть маленькая деталька: половину значимых факторов Вы не можете количественно оценить в принципе. Причем четверть факторов оценить количественно нельзя даже в теории, а другую четверть Вы можете посчитать лишь с очень большим отставанием. Даже главный показатель, величину экономики, ВВП считают с отставанием на 3 месяца, с погрешностью, Вы будете смеяться — 3%. То есть мы знаем, какой была наша экономика 3 месяца назад с точностью плюс-минус 3%. А при таких погрешностях делать точный расчет нельзя.
Другим отличием экономики от точных наук является то, что законы, например, физики действуют всегда. Если же большое количество субъектов экономике договорится, что стакан падает вверх, то какое-то время мировые рынки могут вести себя так, как будто стакан падает вверх. Потом выяснится, что он падает в другую сторону, но это будет потом.
Татьяна Устинова (ведущая):
— И мы это посчитаем, и скажем, что, ребята, три месяца назад с вероятностью 99,9% стакан-то оказывается вниз падал, а не вверх…
Михаил Делягин:
— Бывают еще более смешные вещи. В США перед прошлыми президентскими выборами все дружно говорили, что никакой рецессии нет. После выборов авторитетные экономисты собрались и сказали: «Ой, а знаете, рецессия уже идет 11 месяцев, с начала года, ну надо же, какая незадача!»
Татьяна Устинова (ведущая):
— Это политические интересы уже играли.
Михаил Делягин:
— Да, это политические интересы. В физике они не работают: если партия будет Вас учить не по Райкину, а что газы при нагревании сужаются, они все равно будут расширяться. А в экономике какое-то время они могут и сужаться.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Какая ужасная вещь — Ваша экономика.
Андрей Угланов:
— Я хочу сказать о ВВП. Как считают ВВП. Это среднестатистические показатели…
Татьяна Устинова (ведущая):
— ВВП — это не Владимир Владимирович Путин…
Михаил Делягин:
— ВВП в хорошем смысле…
Андрей Угланов:
— Это Делягин сказал… Один из показателей — статистические данные по продажам. Так вот в Америке устроено так, что в данные по продажам входит стоимость холодильника, который был продан, и стоимость этого же холодильника, который был куплен.
Михаил Делягин:
— То есть входит два раза.
Андрей Угланов:
— И еще входит и стоимость при перевозке. Это не законы физики…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Да, это нам еще в институте МФТИ говорили, что есть ложь, наглая ложь и еще статистика…
Михаил Делягин:
— Можно вспомнить стандартную задачку из учебника первого курса: что происходит с ВВП, если профессор женится на своей домработнице? Ответ: ВВП Америки падает на величину зарплаты домработницы, потому что она больше ее не получает.
А в нашей стране регионы получают трансферты федерального центра на основе такого показателя, как валовый региональный продукт. Так вот он считается с опозданием на один год, с погрешностью, которая по ряду регионов превышает 50% и, строго говоря, как следует из объяснений Росстата, его вообще нельзя учитывать при количественных сравнениях, а только при качественных. То есть нельзя определить, на сколько экономика одного региона больше, чем другого: можно определить только, больше она или меньше. Когда на основании такого размытого показателя начинают раздавать деньги, — можно только рукоплескать. Я описал эту методику и дал проверить математикам, нет ли ошибок в расчетах, и люди написали на меня «телегу», что я фальсифицирую правительственные документы, потому что они не верили, что на основании такой ерунды можно распределять миллиарды рублей. Потом выяснилось, что я их не фальсифицировал, и всем было очень весело.
Вопрос от радиослушателя:
— Маленькая Голландия имеет очень рентабельное сельское хозяйство, можно ли привлечь инвестиции в российский АПК — для обеспечения продовольственной безопасности?
Михаил Делягин:
— Нельзя привлечь, потому что Россия вступает в ВТО, правила которой резко ограничивают поддержку российского сельского хозяйства. Когда было принято окончательное решение о присоединении, государственный Сбербанк и государственный Россельхозбанк просто прекратили кредитовать животноводство. Про российскую говядину можно забыть. Мы потеряем более 10% производства свинины, — производители будут раздавлены импортом, поддерживаемым Евросоюзом.
Правила ВТО характерны тем, что никто не вступает в нее на равных условиях: условия для новых членов постоянно ужесточаются. Поэтому Европа своих производителей субсидировать может, а Россия, исходя из позиции правительства, может в гораздо меньшей степени.
Татьяна Устинова (ведущая):
— В прошлом году я была на Алтае, и меня поразило не только место, но как раз животноводство. Это традиционно животноводческий край, там потрясающие пастбища, круглогодичные, и я все думаю, какого лешего мы возим говядину и свинину из Новой Зеландии…
Вот статья Путина, называется «Нам нужна новая экономика»… Старая какая у нас?
Михаил Делягин:
— У Путина много прекрасных слов. Большинство их я помню по 2000-му году, но впервые их услышал от Николая Ивановича Рыжкова году в 85-м. Может не эти самые, но общий смысл с того времени практически не изменился. Наше руководство говорит всегда правильные вещи, вот только делает по-другому. Если бы мы создали нормальное сельское хозяйство, тема бы утратила актуальность, но, поскольку мы сельское хозяйство уничтожаем, то восстановление его является вечно актуальной темой.
Андрей Угланов:
— Маленькая поправочка: сельское хозяйство уничтожаем не мы, а люди, которые совершенно не профессионалы. Посмотрите, кто сегодня министр сельского хозяйства?
Михаил Делягин:
— Профессионал по организации SPA-салонов, насколько могу судить…
Татьяна Устинова (ведущая):
— А профессионалы куда девались?
Андрей Угланов:
— А это политика современного руководства. Посмотрите, кто командует гражданской авиацией?
Татьяна Устинова (ведущая):
— Про авиацию мы отдельно, это нам очень близко. А каким должен быть Министр сельского хозяйства?
Андрей Угланов:
— Он должен хотя бы закончить профильный вуз и знать, что корова ест и откуда у нее навоз высыпается. Он должен знать, что такое минеральное удобрение. У нас есть сельскохозяйственная академия, — самая лучшая, кстати, такой не было нигде, и у нас были лучшие сорта картофеля и яблок. А какая пшеница, — я был в Орловской области и видел там пшеницу не с одним, а с четырьмя колосками, которая дает урожайность до 80 центнеров с гектара. А не так как сейчас — 15, в лучшем случае — 20.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Вы хотите сказать, что в Советском Союзе было просто всего завались?
Михаил Делягин:
— В Советском Союзе достижения науки и техники часто не реализовывались и массово не применялись, но они были. Почему сейчас не допускают профессионалов и, более того, их отовсюду вычищают?
Потому что профессионал любит предмет, который он знает. Не может не любить — и потому не может уничтожать свою отрасль.
Специалист по сельскому хозяйству может уничтожать ВПК, но он не способен уничтожать сельское хозяйство: он его любит. А функционал государства заключается, насколько могу судить, в разворовывании всего и вся и вывоза награбленного в фешенебельные страны, где это все легализуется. В виде фольклорного домика в Париже или либерального дворца в Австрии.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Но это же процесс конечный…
Михаил Делягин:
— Он ограничен только ограниченностью советского наследства. Алчность либеральных реформаторов границ не имеет.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Сколько можно построить домиков в Париже?
Михаил Делягин:
— Сколько угодно, а потом мы можете заняться политической партией, пойти в президенты, заставлять проституток возить Вам в Куршавель презервативы чемоданами… Были бы деньги, а как пустить их на ветер — это не сложно…
Вопрос от радиослушателя:
— Экономикой надо управлять. В нашей экономике очень много дыр и кровопийц, которые используют ее. Я занимаюсь биржевой торговлей, то есть фактически ничего не произвожу. Деньги должны работать, тогда экономика будет развиваться, а они проходят мимо, и некому за этим следить, хотя есть министерства, которые пытаются управлять экономикой, но управление у нас очень плохое.
Андрей Угланов:
— Нельзя сказать, что экономики практически нету. Вот, например, в Кирово-Чепецке, — это маленький городок в Вятской губернии, — есть огромные фабрики по производству мягкой мебели. Они сегодня держат 60% рынка мягкой мебели всей России. Они вынуждены дробить себя на индивидуальные частные и малые предприятия, чтобы как-то существовать. Есть у нас — и прекрасно работают — заводы моторостроительные и авиационные. Какие-то удалось сохранить, какие-то разрушили…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Про авиацию молчите, потому что я живу в Жуковском, у меня папа всю жизнь летал… Мои родители живут в Кратово, с Магометом Толбоевым мы дружим и любим его, — поэтому авиация это такая боль, это как кровоточащая рана…
Андрей Угланов:
— Я могу назвать лежбища этих негодяев, которые сегодня громят авиационную промышленность, моторостроение…
Михаил Делягин:
-Это не негодяи, это хозяева Российской Федерации…
Татьяна Устинова (ведущая):
— О профессионалах. Что касается самолетостроения, то человек, который управляет этой отраслью, должен знать формулу Циолковского и что такое подъемная сила…
Михаил Делягин:
— Ему достаточно знать формулу откатов…
Андрей Угланов:
— Сегодня за авиационную промышленность отвечает социолог… Точно так же как за здравоохранение — бухгалтерша, а за обороноспособность — бывший мебельщик…
Михаил Делягин:
— Никто из реформаторов ни за что не отвечает, иначе все они уже давно стояли бы у стенки.
Вопрос от радиослушателя:
— А неужели нашему государству не нужна автомобильная промышленность? АЗЛК, ЗИЛ похоронили… И сколько это будет продолжаться? Почему мы должны давать кому-то зарабатывать деньги? Что же будет с автомобильной промышленностью….
Михаил Делягин:
— То, что Вы назвали «нашим государством», мне представляется машинкой по переработке биомассы, которую в праздничные дни именуют населением, для личного обогащения людей, которые эту машинку оседлали. И все.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Вы же работали на госслужбе? Зачем так о сотоварищах…
Михаил Делягин:
— Вот как раз потому, что я работал на госслужбе и видел все с близкого расстояния. У меня такое личное мнение от этого и возникло. Хотя я не только с Ясиным и Немцовым, с приличными людьми я тоже работал — с Аксененко, Маслюковым, Куликовым, даже Примаковым чуть-чуть.
Для российских либералов российский автопром — это смертельный враг, потому что он отнимает деньги потребителей у западного автопрома. А, поскольку для либерала солнце всходит на Западе, — и для многих еще и над конкретными городами, — поэтому любое ущемление западных хозяев мира для них недопустимо. Поэтому Россия вступает в ВТО на кабальных условиях, поэтому либералы уничтожают заводы, поэтому модернизация стала ругательством, а Сколково — просто девелоперским проектом.
Андрей Угланов:
— То же самое про авиапром. Boeing и AirFrance дали через наших чиновников столько денег, чтобы он был разрушен… И сегодня российские чиновники, как порядочные люди, не могут вернуть бабло… Американцы не могут вывести ракеты в космос без наших двигателей, даже они поддерживают у нас производство при том, что не хотят этого, — потому что они произвести у себя то, что делал Советский Союз, просто не могут. Им давно за три копейки переданы все чертежи, но чертежи это одно, а технология выплавки стали, которая находится в газогенераторе в ракетном двигателе, — это другое, этого сделать они не могут.
Михаил Делягин:
— Есть еще один фактор. У нас был такой феномен в Советском Союзе, как слесарь, фрезеровщик, токарь 6-го разряда. Это были люди, которые на станке с допуском 1 см делали детали, грубо говоря, с точностью 1 мм…
Андрей Угланов:
— Я бы даже сказал, одна сотая миллиметра…
Михаил Делягин:
— И когда Вы получаете техническую документацию, — соответствующие рабочие, которых высокое начальство по именам знало, к ней же не прилагается…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Так что российская экономика держалась на Левше, который подковал блоху?
Михаил Делягин:
— Ни в коем случае: на миллионах таких Левшей… И на НИИ, которые знали как этих Левшей готовить, чтобы они еще и передавали свои знания.
Андрей Угланов:
— Мало того, была огромная система станкостроительных заводов. «Красный пролетарий» был разгромлен совсем недавно, под сурдинку разговоров Медведева о модернизации. Хотя он давал станки на экспорт: до последнего в Японию экспортировали станки и в США. И сегодня вместо того, чтобы Медведеву защитить этот завод от бандитов от конкретных, он молчит об этом и вида своего не показывает, и премьер так же себя ведет.
Михаил Делягин:
— Надо было написать об этом в Твиттере, — глядишь, и узнал бы. Там лимит жесткий: 134 знака, — а больше в мозг, вероятно, не помещается.
Андрей Угланов:
— Я слышал такой анекдот, что у президента Медведева в свитере завелись какие-то блохи — так народ реагирует на его увлечение Твиттером и блогами…
Вопрос от радиослушателя:
— Когда мы говорим о емкости рынка или измерении экономики, мы всегда касаемся показателей. Но мы никогда не говорим, что ВВП измеряется в энергетике, грубо говоря, любой товар — это 90% энергии. Поэтому измерять его лучше в энергии, это самый лучший эквивалент…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Спасибо большое, Михаил заснул…
Михаил Делягин:
— А? Куда Чубайса? Нет, я не заснул, я просто хочу узнать, как в киловатт часах можно измерить биржевые спекуляции? К примеру…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Все ждут волну экономического кризиса, что это за вторая волна? Какая она? Что это? И что она должна с нами сделать? То есть, что произойдет?
Михаил Делягин:
— В мире сложился глобальный рынок. На глобальном рынке естественным образом возникли монополии и начали загнивать — по учебнику. Раньше, когда монополии начинали загнивать, открывали форточку в соседнюю страну, создавали конкуренцию, и монополии приходили в чувства. К сожалению, в силу недостаточной развитости межпланетных сообщений, открыть форточку с нашего глобального рынка некуда. Поэтому они будут гнить.
На поверхности это проявляется как кризис долгов, который перерастет в депрессию. В мире сейчас сжимается коммерческий спрос: у бизнеса становится все меньше денег, компании все меньше тратят. И государство, чтобы поддержать экономику и хотя бы сохранить необходимый для ее существования спрос, вынуждено вливать в нее деньги. Поэтому у всех кризис долгов: и у китайцев, и у европейцев, — про американцев уж и не говорю.
Понятно, что печатать деньги и, соответственно, наращивать долги бесконечно нельзя: в какой-то момент они обесценятся, и мир попадет в ситуацию, когда ни у кого нет денег, работы нет, и экономика стоит. Это то, что в 1998 году у нас было в течение одной недели, а в 1929-32 годах по всему миру. Ближайшие полгода это не произойдет, год, скорее всего, тоже, — так что пока можно дышать.
Вопрос от радиослушателя:
— Я житель Московской области. Недавно было принято решение о расширении Москвы за счет Московской области. Было нарушено масса законов. Как повлияет на экономику, которая на ладан дышит, появление в бюджете только выпадающих доходов от 30 до 40 миллиардов рублей? Почему такие решения принимаются, а эксперты не дают оценку?
Михаил Делягин:
— На самом деле 40 млрд.рублей, на фоне обвинений, которые выдвигаются в адрес ближайшего приближенного г-на Громова, некоего Кузнецова, — это копейки. Об этом даже не стоит говорить. Там речь шла о 20 млрд долларов, — и, как пишут в титрах американских фильмов, ни одно животное не пострадало.
Теперь объясняю, зачем расширили Москву. Москва вообще хороший город: как говорят жители Средней Азии, его для них построил непосредственно Аллах. Но есть проблема: москвичей развелось много, — мешают. Поэтому для их выселения из хорошего города создается отдаленный анклав, «Сучьи выселки», — это не ругательство, это уже градостроительный термин.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Это место вполне историческое, которое существовало на месте нынешней окраины Люберецкого авторынка.
Михаил Делягин:
— Сейчас идет ликвидация хрущевок. Раньше, при Лужкове, который, за что его ненавидят либералы, «развел в Москве социализм», люди при переселении получали жилплощадь по санитарным нормам. Ведь со времен Хрущева в тех же комнатушках родилось еще два поколения людей, — и по санитарным нормам из одной старой квартиры расселялись иной раз в 3-4 новых квартиры. Причем в том же самом районе: у вас было на это право. Естественно, бюрократия людей всячески ущемляла, уговаривала, стращала, иногда обманывала, — но права у людей были, они их, как могли, защищали и в огромной массе случаев добивались своего.
А теперь все сделают проще. Прежде всего, Вы лишаетесь права требовать переселения в рамках своего района: Вас будут переселять в пределах города. Жили Вы, например, в Новых Черемушках, — а теперь будете жить даже не в Северном Подольске, который шутки ради называют Южным Бутово, а непосредственно на границе с Калужской областью, которая теперь оказывается тоже Москвой.
И, кроме того, новое жилье получать Вы будете не по санитарной норме, а сколько было. Жили Вы ввосьмером на 60 квадратах — вот 60 квадратов и получите, и ни сантиметром больше.
Вот в чем смысл расширения Москвы! Хорошо это будет Подмосковью или плохо, я не знаю. Что законы при этом нарушены, — да, конечно. У нас при девелоперских операциях, операциях с недвижимостью, которые обеспечивают глобальные спекуляции и глобальное обогащение, вообще редко кто смотрит на законы. Помнится, в Москве гостиницу взорвали без всякой документации, слава Богу, что хоть постояльцев сообразили выселить.
Вопрос из интернета:
— Ипотеку брать или не брать? Страшно…
Михаил Делягин:
— Как говорят сейчас, «смертная казнь была заменена преступнику на 25 лет ипотеки, и эта необоснованная жестокость вызвала негодование всей правозащитной общественности». Если есть возможность, ипотеку, да и вообще кредиты, лучше не брать, особенно под наши проценты.
Конечно, даже по статистике рубль обесценится за десять лет, поэтому, если у Вас стабильный доход в валюте, Вы можете брать кредит в рублях. Но, если у Вас доход в рублях, поймите: Ваши доходы обесценятся за десять лет так же, как и Ваш кредит. И совсем не факт, что Вы этот свой доход в условиях кризиса сохраните. Перед кризисами лучше себе кредит на шею не вешать.
Вопрос от радиослушателя:
— Здравствуйте! Меня беспокоит судьба моих родственников, которые живут в Мурманске. Раньше это был потрясающий порт. Сейчас всю рыбу в Норвегию сдают, шельф с газовыми месторождениями тоже Норвегии отдают, — а в Мурманске люди остаются без работы. Порт заглох, — это Северный морской путь. Какая перспектива Мурманска на будущее?
Татьяна Устинова (ведущая):
— Переформулируем: северные территории будут развиваться?
Михаил Делягин:
— В ближайшие 5 лет в России мало что будет развиваться.
Татьяна Устинова (ведущая):
— А что же будет развиваться, может быть профессиональное образование…Об этом говорил президент в своей статье…
Андрей Угланов:
— Все давали предвыборные обещания, исчисляемые триллионами рублей в год. Путин дал самые незначительные обещания, но и они составляют один триллион рублей. При том, что в России весь бюджет в год примерно 11 трлн рублей, — это чуть меньше 10%. Но говорить о развитии территории, тем более северных, конечно, очень сомнительно…
Михаил Делягин:
— Поправка: неиспользованные денежные средства, которые валяются в федеральном бюджете, 1 марта составляли 5,4 трлн рублей. Можно сделать «пятилетку Путина», выполняя его обещания пять лет подряд, только из уже накопленных средств, — не поднимая налоги ни на одну копейку.
Но ведь обещания даются в условиях «сувенирной демократии» не для того, чтобы их исполнять, а для обезболивания и обездвиживания Вас до 4 марта.
А 4 марта прошло — какие обещания?
Ельцин в августе 96-го года подписал Указ, который отменял все его предвыборные обещания. Потому что он, наивный уральский мужик, обещания давал в виде Указов, поручений, постановлений, — словом, нормативных актов. А обещания, которые даны в форме статей, даже отменять не надо…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Девушка спрашивает, что ей делать с двумя образованиями, — ни по одному она не работает… Уважаемая, ни один из нас не работает по нашему образованию… Может, только Михаил?
Михаил Делягин:
— Планирование народного хозяйства. Тоже не работаю…Хотя около…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Ну, ничего нельзя с этим поделать в деструктивный период, как говорил Остап Бендер. Про реструктуризацию профессионального образования: я хорошо помню, как мне родители говорили, что, если буду плохо учиться в школе, пойду в ПТУ. Это была страшилка такая. И вдруг выяснилось, что менеджеры среднего звена, а также бухгалтеры никому не нужны. Перебор случился, фатальный. А токари, фрезеровщики 6-го разряда, они куда-то делись. Что делать? ПТУ открывать?
Андрей Угланов:
— Они сейчас открываются, колледжи, ПТУ. Есть даже программа правительственная…
Татьяна Устинова (ведущая):
— Кто будет востребован?
Михаил Делягин:
— Инженеры-технологи.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Технологи чего?
Михаил Делягин:
— Забудьте про все сложное. Технологи производства табака, мыла, алкоголя, особенно пива. Предметов первой необходимости, которые проще произвести здесь и, которые иностранцы уже производят здесь.
Далее: вся инфраструктура. Особенно электроэнергетика и железнодорожный транспорт. С авиатранспортом беда, даже уже с атомной энергетикой большие проблемы, потому что там платить не будут, отрасль либералами реформирована…
Андрей Угланов:
— В пессимизм не хочется впадать… Я хочу рассказать про комплекс С-300, С-400. Мне посчастливилось быть знакомым с генеральным директором «Алмаз-Антея», комплекса на Ленинградке, где конструируются системы ПВО, С-300 и С-400. А С-500 — это уже противоспутниковое оружие. Его зовут Игорь Рауфович Ашурбейли, — его выгнали ровно год назад питерские мальчики, которые эти денежные потоки подгребли под себя. Так вот он, пока его не выгнали, привел из МВТУ, МАИ и других вузов 200 молодых ребят, инженеров, которым дали работу, которые получили довольно большую зарплату в районе 40 тысяч рублей при поступлении. Они составили основу конструкторского бюро по комплексу, в том числе С-500, и по так называемому высокоэнергетическому оружию. Так вот сегодня все это разрабатывается. И дальше начнется возрождение ОПК. Новый статус получат такие институты, как МВТУ имени Баумана, МАИ, питерский институт имени Бонч-Бруевича. На их основе будут возникать какие-то колледжи или ПТУ. И вот это через 10 лет создаст основу и предпосылку, что возрождение страны какое-то будет.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Михаил Делягин напророчил нам глубокую депрессию…
Михаил Делягин:
— Именно в условиях глубокой глобальной депрессии иметь хорошую ПВО просто жизненно необходимо!
Андрей Угланов:
— Россия осталась единственной страной в мире, куда все загнившие монополии могут двинуться сегодня. Потому что у нас в хозяйственном отношении пустыня, которой требуется дороги, заводы, строительные комплексы. Это последняя территория, кроме Африки. Отраслевые руководители хотят построить огромные нефтеперерабатывающие заводы, — но кремлевское руководство не хочет этого, потому что оно контролирует нефтянку. Спасибо за внимание.
Татьяна Устинова (ведущая):
— Пока!