Дескать, Минску надо срочно ввести мораторий на смертную казнь, а то не пустят в «цивилизованный мир».
Казалось бы, рядовой случай – приведение в исполнение приговора белорусского суда в отношении двух признанных виновными в терроризме молодых людей – поднял настоящую «пылевую бурю» в мировом информационном пространстве. Да, Белоруссия при Лукашенко остается страной, где в качестве высшей меры наказания признаётся смертная казнь. Отношение к данной мере наказания бытует, конечно, неоднозначное, раскол мнений прошел по всем фронтам – собственно общественному, церковному, политическому. Но шум поднялся именно сейчас, и даже глава МИД России добавил к нему свой голос.
Кажется, еще совсем немного, и «гражданское общество», не скованное государственными границами, отнесет Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева к мученикам, почившим в борьбе с режимом Лукашенко. К «жертвам режима» их уже причислили… Охотно вцепились в столь «перспективную» тему и СМИ, напор на эмоции – колоссальный. Убитая горем мать, у которой государство забрало самое дорогое, – что острее может ранить сердце приличной домохозяйки, увязшей в заботах и переживающей за детей? А ей еще и тонко намекают с телеэкрана, что и они в один непрекрасный момент могут, оступившись, тоже стать «мучениками»…
То, что казнь двух молодых людей, признанных белорусским правосудием виновными в совершении терактов в минском метро, будет использована вечными оппонентами режима Александра Лукашенко как внутри, так и вовне Белоруссии, не вызывает сомнений. И уже используется. Информационное поле обрабатывается грамотно: комментаторы признают чудовищность теракта и необходимость жесточайшего преследования злодеев, настаивают на неотвратимости наказания, но при этом подспудно высказывают «смутные сомнения», что именно Коновалов и Ковалев и есть те самые главные злодеи. В медиапространство вливаются некие альтернативные версии, и общий посыл формируется предельно просто: эти двое молодых людей в лучшем случае – какие-то случайные пешки, а то и вовсе первые попавшиеся под жесткую руку батьки мальчишки. В общем, разбираться тут надо, а не пороть горячку…
И вот уже заместитель председателя Верховного суда Белоруссии Валерий Калинкович идет на эфир Общенационального белорусского телевидения, чтобы не столько информировать, сколько именно что отбиваться от обвинений в неправосудном приговоре. «Уголовное дело в отношении Коновалова и Ковалева рассмотрено Верховным судом в строгом соответствии с законом. Виновность осужденных в ходе разбирательства была с бесспорностью доказана и не вызвала у суда никаких сомнений», – рассказал г-н Калинкович. Зампред Верховного суда также отметил, что защитой Владислава Ковалева была подана жалоба в порядке надзора, материалы дела были повторно изучены, и снова никаких сомнений в виновности молодых людей у судей не возникло. Второй обвиняемый, Дмитрий Коновалов, обжаловать приговор и вовсе не пожелал. «Таким образом, утверждения, исходящие от родственников Ковалева, некоторых других лиц и СМИ, о том, что смертной казни якобы подвергнут невиновный, не имеют под собой почвы», – заключил Валерий Калинкович.
Представитель Верховного суда также высказал недоумение относительно обвинений в том, что приговор был приведен в исполнение поспешно. Сам приговор был вынесен еще 30 ноября 2011 года, отказано в помиловании осужденным было в начале марта. Т. е. никакого «утром осудили – вечером расстреляли» и в помине не было, отметил Калинкович. Впрочем, правозащитники в своей критике приговора делают акцент не на временном отрезке «приговор – исполнение», а как раз на молниеносном расследовании теракта: в середине апреля – сам взрыв, а в конце ноября – уже приговор. Тут, конечно, полное конспирологическое раздолье: быстрота расследования и впрямь впечатляет. А вот выводы тут каждый делает, исходя из своих представлений о справедливости государственной машины. Но если имеют право на существование все версии, даже самые диковинные, дерзнем озвучить и такую: следствие просто качественно поработало. А, собственно, чем не версия?..
Отношение России к данной нашумевшей казни вобрало в себя всю противоречивость отношения Кремля к администрации Лукашенко в принципе, и было вложено в уста министра иностранных дел Сергея Лаврова. «Борьба с терроризмом, конечно, должна быть беспощадной. В то же время наше отношение к смертной казни хорошо известно: мы давно объявили мораторий на смертную казнь. На этот счет есть специальные решения, которые были приняты Конституционным судом, и этому мораторию российское руководство привержено. Мы, в принципе, были бы заинтересованы в том, чтобы все европейские страны присоединились к такому мораторию», – заявил РИА «Новости» глава МИД РФ, не упомянув при этом, впрочем, что этот самый мораторий обществом не очень-то и поддерживается. Зато г-н Лавров выразил надежду, что Белоруссия неизбежно наложит мораторий на смертную казнь, «потому что одним из условий участия в Совете Европы является ее отмена». Можно подумать, что для Лукашенко членство в этом самом Совете (в котором и Россия-то непонятно что делает, по большому счету) является какой-то сверхценностью…
Своими размышлениями о правомерности и рисках смертных приговоров в беседе с обозревателем KM.RU поделился руководитель православного медико-просветительского центра «Жизнь», протоиерей Максим Обухов:
– Белоруссия является независимым государством, и сами белорусы должны решать судьбу своих законов, каким должно быть государственное устройство, в котором они хотят жить. И раз белорусы проголосовали за Лукашенко (а он выиграл у соперников с колоссальным перевесом) – значит, они проголосовали и за ту политику, которую проводит белорусский президент. Да, есть несогласные внутри страны, есть несогласные и в Белорусской Церкви, но все же это – их внутреннее дело. Что же касается всех этих многочисленных протестов против смертной казни – они грешат некоторой однобокостью. Если по всей Европе проходят протесты против смертных казней в Белоруссии, непонятно, почему нет протестов против смертных казней в Соединенных Штатах Америки, в самой демократической, как нам говорят, стране, где смертные приговоры – вообще рутинное дело.
Церковь, конечно, по большей части склоняется к отмене смертной казни, но это, повторюсь, внутреннее дело суверенного государства. Тут будет веским слово Белорусской православной церкви. В процессе общественной дискуссии звучат равновеликие аргументы за и против смертной казни. Но в итоге какая-то одна позиция перевешивает, и общество само решает, быть в стране такому виду высшей меры или нет. Главный вопрос, на который однозначного ответа нет, – способна ли в принципе смертная казнь предотвратить какие-то чрезвычайные преступления, выходящие за рамки человечности: массовые убийства невинных людей, детей. Немаловажными следует признать аргументы, что в процессе следствия возможны ошибки, что в итоге приговорить к такой серьезной мере могут и вовсе невиновного. Такие прецеденты, увы, были, и не раз.
Безусловно, можно согласиться и с тем, что пожизненное заключение – это действительно страшная вещь, возможно, страшнее простого расстрела. Пожизненное заключение, когда человек понимает, что ему суждено до скончания века не увидеть мир, – это очень тяжело. Кстати, немалое число пожизненно заключенных просто умирают в первые же годы отбывания своего срока от соматических заболеваний, вызванных как раз сильнейшим нервным перенапряжением, стрессом.
Особо надо говорить о проблеме неправосудных решений, а таковые случаи на постсоветском пространстве бывают нередко. Нередки случаи недостаточной доказанности вины, очень мало оправдательных приговоров. Как показывает практика, если прокуратура и следствие согласны с обвинением, то обвиняемый будет стопроцентно приговорен. Но иногда бывает даже лучше оправдать виновного, чем несправедливо осудить невиновного. И это касается не только смертной казни, но и более мягких приговоров.