Вмешательство властей в розничную торговлю спиртными напитками имеет давние традиции во всем мире. В Англии начала XVIII века целью борьбы с алкоголем было улучшение нравов «работающих классов» — то есть низших слоев общества. Хороший джин был настолько дешев, что эти слои имели возможность пить сколько душе угодно (как тогда говорили, «за пенни можно напиться, а за два пенса — напиться смертельно»). Предполагалось, что всеобщее увлечение джином делает простых англичан буйными, стимулируя неповиновение высшим слоям. В целях борьбы с буйством уличные торговцы джином были обложены большим акцизом, а в стране была развернута сеть информаторов, получавших деньги за доносы о случаях нелегальной торговли алкоголем.
Информаторы вызывали в обществе жгучую ненависть. В судебных архивах сохранилось дело жительницы Лондона Сары Миллер, которая в августе 1738 года устроила скандал рядом с домом некоей Энн Адамс «с целью заставить указанную Адамс и остальных отказаться от дачи показаний против лиц, нарушающих закон, и тем самым сделать закон бессмысленным». «Будь проклята ты, доносящая сучка! Ты купила себе роскошную накидку на деньги, полученные за наши разрушенные судьбы»,— кричала Миллер, поддерживаемая огромной толпой, которая намеревалась физически расправиться с Адамс. В конце концов борьба за ограничение розничной торговли была прекращена.
В США принятая в 1919 году 18-я поправка в конституцию, запрещающая «производство, продажу и транспортировку опьяняющих напитков», была направлена на облегчение адаптации в американском обществе бедных иммигрантов. Сторонники сухого закона прямо указывали на «всем известные питейные традиции рабочих-иммигрантов», от которых тем следовало отказаться, чтобы почувствовать себя настоящими американцами. Получилось, однако, совершенно по-другому. Оборот спиртных напитков после введения сухого закона невиданно возрос, превратившись из легального в нелегальный, и контроль над ним взяли как раз бедные иммигранты, решив таким образом разбогатеть. Вместо адаптации в Америке они стали группироваться по национальному признаку: в Нью-Йорке бутлегерская торговля наполовину находилась под контролем еврейской общины, на четверть — итальянской и еще одну четверть делили между собой поляки и ирландцы. Итальянец Джон Торрио, контролировавший торговлю спиртным в Чикаго в 1920-1924 годах, вернулся в 1925 году в Италию с $30 млн, до тех пор подобные суммы организованная преступность никогда не зарабатывала. Как пишет британский историк Пол Джонсон, «будучи самой нетоталитарной страной на свете, Америка просто не имела необходимого аппарата, чтобы сдерживать действие рыночных сил в условиях, когда существовал неудовлетворенный спрос. Чего достиг сухой закон, так только того, что производство и продажа алкоголя перешла от законных к криминальным структурам. Торрио, преемником которого стал Аль Капоне, исповедовал современный ему ленинский принцип тотального контроля: подкуплены были все чиновники без исключения». В конце концов из-за такой трактовки ленинских принципов от запрета на розничную торговлю алкоголем Америке пришлось отказаться.
В России полный запрет на розничную торговлю алкоголем, введенный царскими властями в годы Первой мировой войны, сначала привел к революционным изменениям в государственном устройстве, а потом рухнул. Большевики, при которых этот запрет сохранялся несколько лет, в итоге решили, что ленинские принципы тотального контроля в их исполнении вполне позволяют розничную торговлю разрешить, поскольку о свободном действии рыночных сил уже и речи быть не могло.
На много десятилетий воцарилась система, при которой граждане беспокоились не столько о времени и месте продажи алкоголя (после войны в течение длительного времени водка подавалась даже в студенческой столовой МГУ), сколько о его цене. Происходившее в 1960-е и 1970-е и начале 1980-х годов подорожание водки вызывало всеобщую озабоченность. Антиалкогольные меры, принятые во второй половине 1980-х годов Михаилом Горбачевым, выразившиеся помимо значительного подорожания водки еще и в ограничении государственной розничной торговли, показали, что с действием рыночных сил большевики могут справиться уже лучше, чем американские власти. Рыночные силы с их игрой спроса и предложения проявили себя прежде всего со стороны спроса: покупатели организовали настоящее массовое движение по штурмам винных магазинов. Итогом стало прекращение существования СССР.
В постсоветской России именно расцвет свободной розничной торговли алкоголем стал своеобразным символом свободы розничной торговли вообще. Штурмовать винные магазины гражданам уже и в голову не приходило. И почти одновременно с введением свободы торговли власти стали делать все, чтобы показать: свобода находится под государственным контролем. Сегодня граждане и торговцы могут наблюдать за тем, как государство продолжает демонстрировать свой контроль над розничным рынком. А где это можно сделать нагляднее, чем в торговле алкоголем?
По официальным данным, потребление алкоголя в дореволюционной России было сравнительно небольшим. В 1913 году оно составляло 4,7 л чистого спирта на человека в год. Во Франции в то время выпивалось в семь раз больше. Однако случаев смерти от алкогольного отравления среди французов было в пять раз меньше. В 1914-1923 годах в России действовал сухой закон. В результате в 1925 году душевое потребление в стране составляло около 0,8 л, тогда как в Германии — 2,74, Англии — 6,17, Франции — 17,99.
До 1950-х годов потребление оставалось на стабильном уровне в 2-3 л, а затем стало резко расти. Только по данным Госкомстата, уже в 1970 году на каждого жителя страны приходилось 8,3 л алкоголя в год, с середины 1970-х до середины 1980-х — около 10 л в год. В годы антиалкогольной кампании Михаила Горбачева потребление снижалось до 4 л, но к началу 1990-х вновь выросло до 6,5 л. Официальная статистика не учитывала самогоноварения. По оценкам американского советолога Владимира Тремла, в 1970-е годы реальное потребление было значительно выше и достигало 12 л, в 1984 году — 14,2 л. Для сравнения, по данным ОЭСР, у Франции, лидирующей среди развитых стран по этому показателю, в 1984 году оно составляло 17,3 л, у США — 10,2 л.
После распада СССР пить в России стали еще больше. По данным ВОЗ за 2008 год, РФ с 11,5 л на человека занимает 21-е место в мире, обгоняя США и все страны Западной Европы, кроме Германии и Австрии. Но при этом страна значительно уступает мировым лидерам — Американским и Британским Виргинским островам и Молдавии (более 20 л). Примечательно, что международные оценки уступают данным Минздрава. В 2008 году ведомство оценивало потребление алкоголя в 18 л на человека в год, в 2010 году оно упало до 15 л.