В Иерусалиме широкой публике впервые представлены экспонаты, имеющие непосредственное отношение к аресту одного из самых страшных нацистских преступников — Адольфа Эйхмана, человека, лично ответственного за истребление в лагерях смерти миллионов евреев. Чтобы предоставить его суду, разведслужбе Моссад пришлось спланировать беспрецедентную операцию.
Михаэль и Люба — впервые вместе на публике. Два звена секретной цепи, для которых выставленное под музейным стеклом — не экспонаты. Тайна, разделившая жизнь на «до» и «после». И агент Моссад, скрывающий лицо за их спинами, тоже — не часть выставки.
«Все эти фальшивые паспорта, справки — я все это держала в руках, выписывала авиабилеты на вымышленные имена. Я жила в Буэнос-Айресе, и мне просто прислали телеграмму: вы обязаны помочь. Идите работать в авиакомпанию «Эль-Аль», готовьте самолет. С вами свяжутся», — рассказывает участник операции Люба Волк.
Любе, прошедшей Аушвиц, верили. Поэтому назначили первым звеном секретной цепи. Но кто полетит на любином самолете в Израиль, она узнала лишь после его вылета из Аргентины. Фальшивые паспорта, фальшивые аргентинские номера — фабрика подделок операции Финале. Адольф Эйхман, отвечавший за окончательное решение еврейского вопроса, строитель концлагерей, бежавший за океан. Кто и как нашел его — тайна Моссад. По одной из версий — бывший узник концлагеря Фридман, по другой — слепой аргентинский еврей Херман, узнавший о награде в 10 тысяч долларов.
«Мы знаем лишь результат — выкрал Эйхмана Моссад, это вызвало международный скандал. На суде впервые появились те, кто пережил холокост. Об этом раньше говорить было не принято даже в Израиле. И вдруг жертвы обрели лица и имена», — говорит историк Неоми Ицар.
«Из всех, кто на портретах я одна вернулась. Когда начался суд, я увидела — вот тот, кто подписал приказ убить маму. Мне кажется, его зря казнили. Он должен был жить и знать, что его тюремщики — евреи, которых он так ненавидел», — говорит бывшая заключенная концлагеря Аушвиц Хана Вертхаймер.
Хана обходит портреты соседей по пражскому гетто. Бодрясь, они позировали художнику в бабочках и пиджаках. И уезжали — в лагеря Эйхмана.
Михаэль — последнее звено секретной цепи по другую сторону океана — Эйхмана ему вручили уже в Израиле. Следователь обвинения, собиравший материалы всюду, где Эйхман решал еврейский вопрос. Говорит, даже в голову не пришло спрашивать, как тот оказался посреди Иерусалима.
«Он все время говорил: это не я. Меня трясло, но была жесткая инструкция: пальцем не трогать, чтобы не заявил, что признался под пытками. Еще в Аргентине он подписал согласие лететь в Израиль. Это тайна — как его убедили и на что он наделся», — рассказывает участник операции, бывший следователь Прокуратуры Михаэль Голдман.
Пальцем не трогать — на выставке есть слепок перчаток, в которых агенты Моссад брали Эйхмана. Вся группа побывала в его лагерях, и агенты договорились не прикасаться голыми руками к своему палачу. И шприц — которым его накачивали наркотиками — чтобы не мог позвать на помощь полицию в аэропорту.
«Теперь могу сказать: выбрали пилота, похожего на Эйхмана, он специально разбился на машине в Аргентине. И под видом этого раненого вывозили Эйхмана. Сразу после этого мне пришлось бежать из страны — остававшиеся там нацисты угрожали расправой», — говорит Люба Волк.
Слепой еврей из Буэнос-Айреса Херман тоже был вынужден бежать — и еще 10 лет требовать у Моссад заплатить обещанные 10 тысяч. То, что получить их помог бывший узник концлагеря Фридман — лишь косвенное доказательство того, что один из них мог быть человеком, который нашел Эйхмана.
Сегодня бесспорным и абсолютно прозрачным остается одно — финал истории, стеклянная будка, в которой Эйхман предстал перед судом народа. Детали операции, и это подтверждают сотрудники Моссад в частных беседах, до сих пор скрыты в архивах спецслужб. До тех пор, пока жив последний участник операции.