Президент Сенегала Абдулай Вад официально признал поражение во втором туре выборов и поздравил кандидата от оппозиции Маки Селля с победой, сообщило государственное телевидение страны…
Речь идет о человеке, нам знакомом. Том самом, кто, будучи председателем ОАЕ, год назад первым поддержал агрессию против Ливии, а в телефонном разговоре с Братом-Лидером попрекал полковника тем, что ливийские деньги, выделенные Сенегалу, шли прямо на целевые проекты, а не в руки «людям, знающим как ими лучше распорядиться».
Вот этот-то 85-летний дед с тяжелым характером и сынком Каримом, определенным в вице-президенты и (ежели что) наследники, по всем раскладам просто обязан был сохранить престол. За ним стояло самое большое (около 35% всего населения) племя, ему были полностью лояльны силовые структуры, его открыто поддерживали высокие дяди из довольного услужливым стариком Парижа.
Более того, на его стороне было и право. Протесты оппозиции насчет того, что поправка к Конституции, принятая в 2001-м, не позволяет Ваду идти на третий срок, были однозначно высосаны из пальца, поскольку принята она была как раз во время первой каденции деда, а закон, — как подтвердил Конституционный суд и признал «цивилизованный» мир, — обратной силы не имеет, так что первая каденция была как бы не в счет.
Таким образом, после первого тура выборов, выйдя с 34% голосов на вершину списка из 13 кандидатов и опережая ближайшего конкурента, адвоката Макки Селля, на целых 9%, «ночной старик», как его называли подданные, не особо волновался за будущее. Ему оставалось только договориться с двумя-тремя бывшими соперниками, купив их (и их племена) постами и денежными выплатами, и всё…
А не вышло. То есть, конечно, охотники нашлись, но два вовсе уж аутсайдера (4% и 2,8% голосов) погоды не сделали. Все хоть сколько-то серьезные фигуры, в том числе и бронзовый призер, популярный певец Юссу Н’дур (14% голосов), отказали деду в поддержке, сплотившись вокруг г-на Селля, — так что во втором туре уверенный в успехе старец получил всего 44% голосов. И даже, вопреки прогнозам парижских экспертов, не стал оспаривать результат, хотя, как они утверждают, имел заверения от месье Бруни, что «Франция отнесется с пониманием». Напротив, в беседе с победителем, поздравив, просил «уважения к возрасту и заслугам», однако, похоже, никаких гарантий не получил.
К сожалению, на европейских сайтах серьезной аналитики еще нет, там пока что ограничиваются сообщением о цифрах, зато сенегальские обозреватели смакуют «новость № 1» вовсю. Сходясь, при всем различии мнений, по двум пунктам: во-первых, что «Абдулай-Камень рассыпался, опасаясь гражданской войны, в которой ни его, ни Карима, за которого он боится больше, чем за себя, не спасли бы ни солдаты, ни французские парашютисты», а во-вторых, что главной причиной объединения большинства политиков вокруг «Кандидата-Два» стала четкая позиция, занятая им в прошлом году по «ливийскому вопросу». Если кто не в курсе, тогда г-н Селль во всеуслышание обвинил главу государства в «подлости и предательстве», и с ним согласилось подавляющее большинство сенегальцев.
В общем, «можно с уверенностью сказать, — подытоживает некто Усману Седар, политический комментатор Радио Дакар, — что решающим голосом, разрушившим планы Вада, перечеркнувшим карьеру Карима, избавившим Сенегал от наследственной монархии и открывшим всем нам перспективы, на которые мы так надеялись, был голос Муаммара Каддафи, который вовсе не так мертв, как кое-кому хотелось бы».