Правда ли, что при помощи России свергнут украинский режим и освободят экс-премьера?
Последнее заявление Виктора Януковича о государственном двуязычии на сей раз свидетельствует вовсе не о том, что скоро выборы, а о том, что надо ехать в Кремль, «на ковер». И на неприятные вопросы российского руководства — о газе, о ЕАС, о Тимошенко — надо промычать хоть что-то жизнеутверждающее в ответ.
В этой связи вспомнилась встреча российских политологов с Владимиром Путиным, которая состоялась 6 февраля с.г. в премьерской резиденции. На ней участники более четырех часов кряду задавали вопросы премьер-министру РФ и делились своими размышлениями по поводу перспектив развития российской политической системы. Путин, словно ища ответы на крайне сложные и крайне важные для себя вопросы, старался больше слушать, чем говорить. Это оказался весьма показательный разговор: фактически Путин обещал (в случае избрания президентом) стать гарантом колоссальной политической трансформации, которая ожидает Россию, — гарантом перехода от неполитического (административно-бюрократического) к политическому типу управления.
Среди тех нескольких вопросов и тем, которые поднял на той встрече автор настоящих строк, два касались Украины: отношение премьера к «делу Тимошенко» и каким он видит перспективу интеграции Украины в Евразийский союз?
Путин был предельно корректен, а потому несколько раз подчеркнул, что российское руководство не имеет возможности вмешиваться во внутренние дела суверенного государства. А также — что искренне не понимает, почему руководство Украины не хочет интегрироваться в Единое экономическое пространство? Ведь это же так выгодно, так самоочевидно!
До инаугурации Путина мы можем лишь гадать, какой будет новая эпоха в российско-украинских отношениях. Однако есть ощущение, что Янукович раздражает будущего российского президента как на концептуальном (геополитическом, геоэкономическом), так и на личностном уровне. По крайней мере так я истолковал слова и, главное, интонации Путина. Достаточно ли этого для того, чтобы российский политический Олимп не только пассивно, но и активно желал плохого «коллективному Януковичу»? Готов ли экс-премьер (через полтора месяца- президент) Путин бороться за свободу экс-премьера Тимошенко? А вдруг Юля Владимировна возьмет да и станет сторонником и проводником идеи о вступлении Украины в Евразийский союз?
Ответы Владимира Путина на наши вопросы о «деле Тимошенко» и о перспективах российско-украинских отношений выглядели следующим образом.
(Далее — цитаты)
Мы не можем вмешиваться в украинское судопроизводство и в украинскую политическую жизнь. Это первое.
Второе. Я убежден, что газовые контракты, которые были подписаны между Газпромом и Нафтогазом Украины, отвечают интересам как России, так и Украины.
Если это единственное основание, по которому Тимошенко находится в тюрьме, я считаю, что это стыдно. Президент Украины Янукович Виктор Федорович мою позицию знает. Даже больше того, это подрывает доверие между двумя сторонами. Повторяю еще раз: мы ничего не делаем, что противоречило бы российским или украинским законам.
Украина впервые разделила контракт на поставку газа для себя и транзит для Европы. Решение получилось сбалансированным — и по транзиту, и по ценам на газ. Это не значит, что мы не можем дискутировать на эту тему. Мы, собственно говоря, в контакте — делаем это — обсуждаем, готовы искать решение.
Как вы знаете, мы приняли решение по российскому флоту в Крыму, и Украина получила достаточно большую скидку. Если сокапитализировать цену этого в цену аренды, то такой цены на аренду в мире нет! Мы платим за это колоссальные деньги! И я бы просил наших украинских коллег об этом не забывать.
Да, нам пошли навстречу по продлению пребывания флота, но то, что мы делаем такой шаг навстречу по цене на газ, — это ведь тоже шаг вперед! Кроме того, мы не применяем штрафных санкций, которые заложены в контракте — мы понимаем, в каком состоянии находится украинская экономика и финансы.
Но влиять на решение украинских властей по поводу Тимошенко мы не можем.
Что же касается Таможенного союза, Единого экономического пространства, то это суверенный выбор украинского народа и украинского государства. Я уже много раз на этот счет говорил — я считаю, что Украине было бы выгодным участие — и не только в связи с ценами на газ. Мы вот для Белоруссии сделали большую скидку… Мы считаем это обоснованным — не только как политический инструмент или политическая «конфетка». Нет! Это сделано исходя из определенной экономической логики. Если мы сняли границы между собой, если у нас единое таможенное, единое экономическое пространство, которое подразумевает, и уже это реализуется, единые инструменты регулирования экономики, транспорта, товарных потоков, то мы исходим из того, что наши партнеры в рамках такой системы должны пользоваться некоторыми льготами и преференциями, чтобы выравнивать их хозяйственные отношения с их контрагентами и партнерами в России. И это справедливо. Поэтому мы эти преференции и даем.
Применительно к Украине. Мы уже посчитали: по нашим экспертным оценкам, присоединение Украины к Таможенному союзу даст совокупный эффект где-то в районе 9 млрд. долларов в год. Украина хочет брать кредит в МВФ — 13 млрд. на 10 лет. Но это ж кредит — его отдавать надо. Хоть и с маленькими, но с процентами. А здесь в год — 9 млрд. без всяких процентов! Кроме всего прочего, это даст возможность нам выстраивать в отдельных отраслях ситуацию более высокой совместной конкурентоспособности на мировых рынках. И там много других позитивных составляющих.
Если украинскому народу, украинскому государству этого не надо, мы не можем навязать им это всё! Это выбор украинского руководства. Я, честно говоря, даже не понимаю, почему украинское руководство не гонится за этим? Они должны были бы попросить нас об этом — чтобы быть в струе этого процесса. Потому что это выгодно для украинской экономики. Это [нежелание интегрироваться] происходит исключительно по каким-то соображениям политического характера.
Причем, тут надо объявить народу — в чем плюсы, в чем минусы [интеграции] — есть ведь какие-то и минусы у этой проблемы. Но они носят тактический характер.
Присоединение к Европе будет нагрузочным для экономики Украины, а интеграция на постсоветском пространстве — плюс. Присоединение к Европе будет означать ликвидацию целых отраслей украинской экономики, высокотехнологических отраслей. Там авиапром украинский никому не нужен — рудимент советского авиапрома будет уничтожен мгновенно! Судостроение никому не нужно будет — оно умрет мгновенно! Есть и другие отрасли. Химия может сохраниться, но только в том случае, если газ будет от нас получать.
Элементарный анализ показывает, что это выгодно для украинского государства, для украинского народа и украинской экономики. Но нужно об этом говорить — нужно прямо об этом сказать, показать на цифрах… И, я уверен, можно будет изменить сознание даже оппозиционных [украинских] партий. Вот, Тимошенко, к примеру, выходит [из тюрьмы] и объявляет о присоединении к Единому экономическом пространству…