Госдума решила, что дополнительное пленарное заседание надо созвать 8 мая в 15.00. И хотя официально в соответствующем постановлении нижней палаты не написано, что депутаты созываются для дачи согласия президенту на назначение председателя правительства, первые лица Госдумы уже открыто об этом говорят. Спикер ГД Сергей Нарышкин первым пару дней назад заявил об утверждении на этом дополнительном заседании Дмитрия Медведева в качестве премьера. На вчерашней встрече руководства «Единой России» с избранным президентом Владимиром Путиным лидер фракции единороссов Андрей Воробьев тоже упоминал 8 мая в этом контексте.
Эта встреча, так же, как и вчерашнее заседание Госсовета, на котором уходящий президент Дмитрий Медведев выступил с программной речью уже как будущий глава исполнительной власти страны, без сомнения тоже имеют отношение к 8 мая. Правящий тандем спешит закончить ту рокировку, которая была объявлена на съезде «ЕР» 24 сентября 2011 года. А вот с чем связана эта спешка, эта непонятная суета вокруг вопроса, ответ на который тот же Владимир Путин уже несколько раз давал публично – то есть о назначении Медведева премьером, до сих пор неясно. Почему, например, нельзя внести в Госдуму кандидатуру председателя правительства не сразу же после инаугурации президента 7 мая, а скажем, уже после праздников?
Короче говоря, понимания здесь у людей нет, а потому рождаются различные версии и слухи. К примеру, наиболее распространенная из них заключается в следующем: Медведев хочет 9 мая вместе с Путиным стоять на главной трибуне страны уже в качестве официального должностного лица.
Между тем, гораздо интереснее, конечно, знать, что же будет делать Медведев на посту премьера. В его выступлении на вчерашнем Госсовете, к сожалению, прозвучали лишь наметки. Например, завершающий свою деятельность президент вспомнил подробно о главном лозунге своей легислатуры – свобода лучше, чем несвобода. Конечно, быть свободным, а также здоровым, красивым, богатым, умным и так далее всегда лучше, чем впасть в противоположное состояние. И правильно, что свобода, как заметил Медведев, это в том числе и социальное положение человека, и экономическое. Но вот странно, что большим шагом на пути к большей свободе он считает так называемую защиту граждан России от кризиса в 2008-2009 годах. Ведь действия власти в тот период не критиковал только ленивый. Власть же отбивалась по сути дела одним аргументом – мол, не случилось массовой безработицы, бедности и вообще краха. Но сейчас время рассудило участников этой дискуссии: статистика говорит, что экономика таких государств как Китай, Бразилия и Индия, считающихся близкими к России, демонстрируют сейчас гораздо больший рост, чем наша страна. То есть их антикризисная работа была куда более эффективной.
Медведев в своей речи поставил задачу уменьшать бедность россиян и сокращать вопиющий разрыв в доходах. Но описания конкретных механизмов традиционно не прозвучало, а потому заявленные цели выглядят больше пожеланиями, чем планами. Тем более, что больше внимания Медведев уделил своей любимой модернизации, хотя и тут принципиально новых подходов не было оглашено. И, конечно, сказал он опять о защите предпринимателей от чиновников, плохого законодательства и вообще неправильного менталитета наших людей, которые бизнесменов не слишком жалуют.
Среди изложенных им тезисов был и тот, который вызывает у ряда экспертов большие опасения. Речь идет о новой приватизации, правда, прикрытой желанием вывести государство из множества созданных в последнее время госкорпораций и госкомпаний. Также Медведев обозначил как достижение соглашение о присоединении России к ВТО, хотя многие специалисты сейчас подвергают сомнению тот факт, что преимущества от этого появятся быстрее и в таком объеме, чтобы компенсировать российским предприятиям неизбежные потери и сокращения.
Был в медведевском выступлении и фрагмент об усилении борьбы с коррупцией. Посыл о том, что именно коррупция мешает модернизации, выглядел убедительно, перечисление мер – не слишком. Тем не менее, именно к антикоррупционной борьбе докладчик отнес и объявленную властью демократизацию. И тут прозвучало категоричное заявление: «Демократия больше не является бранным словом. Ее престиж восстановлен, а перспективы в нашей стране гарантированы». Кстати, некое оживление демографических показателей он тоже отнес к своим заслугам, пообещав, что власть по-прежнему будет прилагать усилия в этой сфере.
Впрочем, далее перечисления своих политических инициатив и пользы от них Медведев не пошел. Зато подробно рассказал о работе над созданием «открытого правительства». Громадье планов и заявленная цель – сделать исполнительную власть полностью прозрачной для граждан – тоже впечатляют. Остается посмотреть, как все это у Медведева получится. Тем более, что он сам огласил семь критериев оценки успешности своей деятельности. И если интернетизация власти уже во многом и так высокая, то вот увеличение продолжительности жизни на 4 года за ближайшие 6 лет, уменьшение количества бедных семей за предел в 10 %, решение жилищного вопроса большинством россиян – все это пока выглядит больше благими пожеланиями, чем реальными перспективами.
Единственной перспективой, которую Медведев уже скоро осуществит, станет его руководство «Единой Россией». Избранный президент Путин считает, что глава государства должен быть надпартийным. Между тем, полгода назад Медведев начал говорить о том, что в принципе этот российский обычай уже можно было бы изменить.
Впрочем, к Путину и Медведеву здесь вопросов практически нет. Зато есть вопросы к той партии, которая не сама выбирает себе лидера, а принимает того, кого ей дают. Да, конечно, вчера были сделаны попытки выхода из этой неприятной ситуации. Скажем, неоднократно было помянуто, что Путин – это отец-основатель «ЕР» и что он навсегда останется для этой партии великим кормчим. Зато не было сказано ни слова о том, как будет совмещаться консерватизм «ЕР», о котором вчера Путин ей снова напомнил, со всем известным либерализмом Медведева.