Президент помиловал Сергея Мохнаткина.
Вот, казалось бы, радостная новость. Нет, серьезно. Мохнаткин, севший буквально ни за что, совершивший два невообразимых преступления, — во-первых, шел в неподходящее время мимо неподходящего места, а во-вторых, повел себя как человек, как порядочный человек, — заступился за женщину, которую безо всякой нужды мордовал ОМОНовец, — выйдет теперь на свободу.Впрочем, строго говоря, выйдет, но пока еще не вышел: по крайней мере, на момент, когда пишутся эти строки, Мохнаткин в тюрьме. Представители ФСИН сообщили прессе, что отпустят его не раньше, чем получат президентский указ о помиловании, а это «может занять несколько недель». С учетом того, что сидеть Мохнаткину оставалось месяца, кажется, два, милосердие президентское совсем как-то обесценивается. Но все-таки президент помиловал Мохнаткина. Если обдумать, если хотя бы просто повторить про себя эту короткую фразу, улавливаешь странный запах. Запах какой-то фальши. Как часто бывает, если речь о российской политике, слова будто просят — «Возьми нас в кавычки»!
«Президент». «Помиловал». И все сразу встает на свои места. Так это, значит, издевка, ирония. Веселая шутка. Понимаете.
Президент не помиловал Ходорковского, потому что Ходорковский не просил о помиловании. Президент помиловал Мохнаткина, потому что Мохнаткин просил о помиловании. Адвокат говорит, — он вины не признал, а просто указал, что угрозы для общества не представляет. Наверное, это хорошо и важно, что человек, в заключении оказавшийся как раз за то, что проявил в себе человеческое, не хочет терять достоинства ради выхода на свободу. И вынужден прибегать к подобной казуистике.
Но странность, конечно, не в этом.
Сначала его арестовали. Ни за что. Потом навесили абсурдное совершенно обвинение. Бил ОМОНовца в автозаке. Что-то вроде того. Хочется спросить следователей, прокурора, судью — а доводилось ли им видеть ОМОНовцев вблизи, особенно — в деле? Наверное, ведь доводилось. И если да, — то либо они обвинение свое из пальца, мягко говоря, высосали, либо же, — если они все-таки всерьез к своему обвинению относятся, то зачем сажают человека, которого явно надо лечить? Ну вот не станет вменяемый человек и пытаться вступить в драку с ОМОНовцами в автозаке.
Напомню, судили Мохнаткина за то, что он одному из бойцов правопорядка сломал нос.
(И это, заметим, я отвлекаюсь еще от рассуждений о том, что вообще делали ОМОНовцы на Триумфальной 31 декабря 2009 года; надо ли разгонять мирные гражданские акции со всей полицейской жестокостью; что нам обещает 31 статья Конституции РФ, и так далее. Допустим, люди, сознательно пришедшие на площадь, и в самом деле что-нибудь нарушали. Мешали гражданам ехать на дачи, как давно объяснил нам Путин Владимир Владимирович. Но ведь вопиющая абсурдность ситуации в том, что Мохнаткин-то просто шел мимо, и об акции этой не знал вообще. И на беду свою, с детства усвоил, что нехорошо это — когда здоровый вооруженный мужчина бьет женщину, даже если мужчина при этом в форме.)
Итак — арестовали, слепили нелепейшее обвинение, судили, осудили. Срок свой — два с половиной года — Мохнаткин почти до конца отсидел. И вот теперь, о радость, о счастье, президент Мохнаткина помиловал. И мне кажется, что да — это история действительно про милость. Про удивительную, просто невообразимую снисходительность. В ней, с самого начала, целая куча помилованных преступников. ОМОНовец, который бил женщину. Коллеги его, которые арестовали случайного прохожего. Следователи, которые лепили дело. Прокурор. Судья, осудивший невиновного человека. И так далее, без остановок, вплоть до президента, который наконец невиновного помиловал ввиду того, что он, несчастный этот невиновный, угрозы для общества не представляет.
Вот по-моему, все эти люди — преступники. И раз они на свободе, значит, кто-то их помиловал. И есть неприятное подозрение, что тогда их помиловали — и теперь продолжаем миловать мы с вами, граждане Российской Федерации. Какие-то мы с вами излишне милосердные. Слишком, что ли, внимательно смотрели в свое время фильм про банду «Черная кошка» — красиво там эпизодический герой про милосердие рассуждает. А раз продолжаем миловать, значит, и дальше будем радоваться тому, что изредка, под занавес очередного президентского срока, из тюрьмы будут выпускать очередную случайную жертву. Радоваться и даже удивляться невообразимой этой доброте.