Сурков, вызывавший такое раздражение оппозиции, теперь кажется не таким уж скверным парнем! Отношения его с обществом — это была игра. Не совсем по правилам, а часто и вовсе без правил, но игра, поединок. Не то что с Володиным… Владислав Сурков снова собирается пойти в гору. Говорят, станет руководить аппаратом премьера. То есть Дмитрия Медведева. Это все лучше, чем вице-премьер по «маниловщине», каковым он сейчас числится. Конечно, не посол в Танзании, но зампред по модернизации для человека его масштаба — это что-то сопоставимое.
Не думал, что так выйдет, но уже начал даже по «Владиславюричу» скучать. Как и многие другие представители прогрессивного человечества. Потому что все познается в сравнении.
А кстати! Помните, каким демоном был Волошин?! А до него Березовский? Серые кардиналы Кремля. Которых, казалось, ничем не сдвинуть с нагретых насестов, не вырвать из их рук приводных ремней и тонких нитей интриг.
А где теперь Борис Абрамыч? А каким мирным, земным и безвредным сделался Волошин? И не такими уж страшными видятся они с большого расстояния сменившихся эпох.
С Сурковым переосмысление произошло еще быстрее. «Кукловод Кремля», вызывавший такое раздражение всесильностью своей, своей подлой хитрованистостью, своим улыбчивым цинизмом, оказался не таким уж скверным парнем! Не находите? Потому что было в нем определенное изящество — да и теперь осталось. Отношения его с обществом, оппозицией, либералами — это была игра. Не совсем по правилам, а часто и вовсе без правил, но игра, поединок.
Вот есть у меня один знакомый товарищ, который знавал Суркова еще совсем молодым, никому не известным гражданином. И Владислав уже тогда вынашивал некие планы и делился своими взглядами на мир. И говорил он тогда о своем глубоком презрении к партноменклатуре, всем этим круглозадым-краснорожим боярам и князькам, и чувствовалось в нем стремление этих людей потоптать. Не из демократических побуждений, а из каких-то физиологических. Помучить, так сказать, «гадов».
И эту давнюю мечту он реализовал — что не может, кстати, не вызывать уважения. Потому что мало кому из нас удается буквально воплотить свои замыслы. Заодно Сурков, конечно, и на всех остальных оторвался. И изрядно утомил порядочных людей. Но был он демоном, а не мясником.
С Володиным другая история вышла. Если Сурков улыбается краем рта и смотрит на окружающих как на дураков, в том числе даже на некоторых руководителей страны, то Володин улыбается широко и добродушно. Смеется задорно. По-человечески совсем не отталкивающе. Видно, конечно, чье мясо ест эта кошка, но так мы же понимали, с кем дело имеем. Однако, сменив на кардинальском посту Суркова, Володин проявил недюжинные таланты — и главное, проявил сюрпризно.
Думали, что он кондовый аппаратчик из путинского призыва провинциальных карьеристов, а Володин оказался еще каким креативным господином! Его подход к делу прост как правда. Точнее — как неправда. Он дешев и сердит. Если Сурков предпочитал, используя мощь государственной машины, играть как кошка с мышкой, то Володин прет напролом. Как канадский хоккеист или британский футболист. А чего кружева комбинаций плести, когда плечи широкие, мускулы стальные и весу под центнер.
Он мобилизовал ресурсы во всем их неприглядном безобразии. Он придумал абсолютно пошлую, но столь же эффективную идею фальшивых митингов. Это был серьезный удар по протестному движению. Потому что оппозиция стала думать, что выиграла улицу, что монополизировала право на шествия и митинги. Потому что справедливо полагала: по доброй воле, по зову сердца никто за власть не выйдет. И это так на самом деле и есть.
Но кто говорил про сердце и добрую волю? Есть бюджетники, есть ряженые, есть малодушные, есть таджики, студенты — да полно всякого народу, который можно свезти автобусами, поездами и самолетами, выпихнуть на площадь, раздать фабричные плакаты, показать по телевизору.
Сколько бы ни собрала оппозиция искренних и честных, Володин всегда соберет больше. Причем не просто больше — а сколько хочешь. Дошло до того, что они 200 тысяч запланировали, но сами отказались от этой планки, поняв, что 200 тысяч им просто некуда будет втиснуть. А так — справились бы, не проблема. Денег в казне на такую мелочовку хватит точно.
И в этом великолепно проявился володинский стиль. Зачем усложнять, если можно сделать просто? Зачем изобретать велосипед с квадратными колесами? Зачем делать вид, что говоришь правду, если и обман вполне прокатит? И все это не снимая улыбки с лица.
Так что в сравнении с ним Сурков оказался, конечно, уже не так страшен, не так кардиналист и сер. Правда, не уверен, что общественности станет легче, если «Владиславюрич» окажется рулевым аппарата Медведева. Потому что будет уже как у Высоцкого — «чтоб творить им совместно зло потом». Там Володин — тут Сурков.
Сурков — это, безусловно, укрепление Медведева. Если бы Дмитрия Анатолича планировали как временную фигуру, а его премьерство — как ритуальное исполнение Путиным некоего реверанса в сторону младшего товарища, то Сурков бы к Медведеву не пошел. Потому что он временно и ритуально работать не станет.
Но то, что Медведеву хорошо, нам с вами… нет, не смерть, конечно, но ничего приятного не будет точно.