https://www.funkybird.ru/policymaker

Леонид Радзиховский: перезагрузка синусоиды

После инаугурации неизбежен вопрос: как будет проходить правление президента Путина?

Россия — не Центр Мироздания, а всего лишь одна из больших стран, к тому же экспортно-ориентированная. Глобальные природные или политико-экономические катаклизмы способны «расплющить в блин» любые внутренние планы. Но допустим, что ничего ужасного в мире в эти 6 лет не случится. Ни одна великая страна на другую не нападет, мировой кризис не войдет в пике, потребность в нефти не уменьшится (но цена и не взлетит до 200 долл.). В общем — Земля с орбиты не спрыгнет. Исходя из существующего баланса сил, чего мы вправе ждать «в отдельно взятой стране»?

Первое. Оппозиция открыла тотализатор — когда Путин уйдет с поста. Рискну предсказать. Путин уйдет 7 мая 2018-го и ни секундой раньше — если, конечно, не пойдет на новый срок. Он избран на 6 лет, и нет законного способа прервать его полномочия. Легитимность президента абсолютна, определяется Конституцией и не является функцией от его текущей популярности. Путин сегодня популярен. Это может измениться. Но и нелюбимые остаются президентами: Кучма, Ельцин… Тут законного развода нет. А «незаконный», т.е. насильственный, тем более невозможен. События декабря 2011 г. это как раз подтвердили. Ни народ, ни оппозиция, ни власть — никто не рискует выйти из правового поля, прибегнуть к реальному насилию. Могут только пугать друг друга (и сами себя) и повторять как заклятие: «только б не было гражданской войны». Так что эта опасность нам не грозит — переболели в 1917-м тяжко, чуть не умерли, иммунитет выработан дорогой ценой, но зато прочно. И слабый рецидив 1991-1993 гг. еще раз этот иммунитет укрепил.

Второе. Очевидно, однако, что самого Путина «тихое сохранение» не устроит. Не для того он шел на третий срок, чтобы просто «скользить — куда синусоида вывезет». Путин знает, что каждый новый срок труднее (как любому чемпиону все труднее выигрывать следующий матч). И, имея полную возможность уйти в зените славы, он приложил силы, чтобы остаться — явно не «инерции ради». Путин остался не потому, что «жалко власть терять», а потому, что верит в свою миссию. Но миссия ему предстоит непростая — на сей раз ветер бьет в лицо «галере». Вызовы, с которыми столкнулась Россия в мае 2012-го, куда серьезнее, чем в мае 2004-го или 2008-го, когда проходили предыдущие выборы. А может, и труднее, чем когда Путина выбрали первый раз.

Третье. Эксперты единодушны: сегодня России необходима модернизация. И не «железок» и инфраструктуры, а всей Системы, сложившейся в «нулевые». Политической, экономической, социальной, административной. Система, в которой мы живем, — рентная. И не только в экономике — все пазлы общества подогнались друг к другу. Сырьевая рента + административная рента + социальная рента (современный вариант православия-самодержавия-народности, причем решающее звено — административная рента). Эта Система, во-первых, очень удобная: извлекать ренту «из-под себя» — из земли или из трона вельможи, кресла офисного планктона, даже из стула пенсионера — куда легче, чем создавать что-то новое. Во-вторых, как выяснилось за «нулевые» годы, система сытная, места почти всем хватало, а рента знай себе растет. И по совокупности этих двух причин Система стабильная. До поры до времени. Вот время и кончается.

Рентная экономика возникла не в «нулевые». Она у нас была уже давно. Но в «нулевые» синусоида цен лихо шла вверх (до 2007-2008), подтянула за собой и подстроила под себя остальные элементы социально-рентной Системы. В результате Система сбалансировалась, показала максимум социально-экономического благополучия за добрых 100 лет.

Но до неба цены не растут. После «звонка кризиса» стало ясно: дальнейшее расширенное воспроизводство ренты становится невозможным. Разбухшая социально-экономическая система не пролезает больше в отверстие нефтяной трубы. Но и вылезти не может — застряли в ловушке. Синусоида остановилась — и поползла вниз. Коварство ситуации в том, что пока еще спуск почти незаметен. ВВП после провала 2008-2009 гг. восстановился, внешний долг низкий, уровень потребления сохраняется — но при этом качество жизни падает, нарастает запах «второй свежести» во всем. Мелким симптомом этого изменения настроения и стала игра в снежки в декабре 2011-го. Конечно, сохранять Систему можно — оппоненты власти карикатурны, а щелкнув «ТВ-образом врага», легко включить в обществе рефлексы оборонного сознания. Но если Систему «подмораживать», то выбор такой: повезет — застой, не повезет — обвал. А шансов на новый подъем прежней синусоиды почти нет.

Но пока ситуация внешне благополучна, психологически трудно решиться на глубокие реформы: лезть из-под ватно-рентного одеяла на пронизывающий холод.

Четвертое. Раз пазлы Системы так хорошо подходили друг к другу, то и кризис ее носит системный характер — одно цепляет другое. Эксперты согласны: эффект низкого старта, восстановительный рост — в прошлом. Нам грозит и дефицит бюджета, и отрицательное сальдо внешнеторгового баланса при растущем экспорте капитала. Но макроэкономическая премудрость мало занимает обычного человека. Вот реальное падение уровня жизни — дело другое.

Никакого волшебного средства экономисты не знают. Резкое увеличение несырьевого (а какого?) экспорта, повышение инвестиционной привлекательности, понижение коррупционного налога, улучшение делового климата… Про все эти цели мы слышим годами. Никто не знает только одного — как их достичь? Ясно, кому это невыгодно — тем, кто снимает административную ренту. Они и «держат кассу». Ну и какими силами преодолеть их сопротивление?

Да, «светские разговоры» либеральных экономистов журчат столько, сколько я себя помню. Но разница в том, что сейчас из виртуальных заклинаний это превращается в витальную потребность. Аналогия: в 1980-е тоже долго щебетали о необходимости отказа от госрегулирования цен, госпланирования производства. И с парашютом из слов слетели в пропасть. Конечно, сейчас до этого далеко, но беда в том, что светофоров на этой дороге нет — вернее, они видны лишь задним числом.

Другая аналогия с «поздним совком» — морально-этическая. Отчуждение «креативного класса» от власти быстро нарастает. Да, декабрьский флешмоб кончился ничем. Но проблема-то осталась! И беспомощность «лидеров оппозиции» отнюдь не делает власть симпатичнее — нет тут игры с нулевой суммой. Даже если отбросить политтусовку, помешавшуюся на «путинофобии», надо признать, что в более широких слоях образованной городской молодежи злая ирония, презумпция недоверия к власти стали нормой. А ведь другого «креативного класса» у нас нет. И без них не двинешь «креативные экономики».

Пятое. Простого способа перейти от рентной парадигмы общества к «креативной» — нет. Перемены должны быть системными, но где «решающее звено»? Тут более тонкая задача, чем переход от плановой к рыночной экономике. Власть может провести «оранжевую эволюцию сверху»: вырастить внутри элиты административных рантье влиятельную и независимую оппозицию, способную менять власть, сохраняя порядок, законы, собственность. Нож конкуренции может слегка разжать зубы административной ренты. Но как найти новые драйверы экономики («вторую нефть»), отбить нишу в мировом разделении труда, отличную от нефтяной скважины? Возможно, один из путей — преодоление конфронтации с ЕС, НАТО и ускоренное движение к интеграции с ними. Да, это трудно, но полная евроинтеграция — это логическое завершение минимум трехвекового цикла русской истории.

В 2000-м пришел Путин — и «синусоида России» пошла вверх. Каков его вклад — спорят бесконечно, но как минимум «факт совпадения» — налицо. В 2012-м синусоида «сбоит». Путин верит, что сможет опять двинуть ее наверх. Для этого надо указать обществу перспективу, дать надежду, вернуть веру. Всего-то…