Член Общественной палаты РФ, представитель Общественного совета ГУ МВД по Москве Ольга Костина, побывавшая во время беспорядков на Болотной площади в качестве наблюдателя, в беседе с нашим корреспондентом дала оценку столкновений оппозиции с полицией, действиям организаторов «Марша миллионов» и предложила меры для того, чтобы избежать подобного в будущем.
— Ольга Николаевна, никто и не думал что «марш миллионов» соберет миллионы, но здесь малое количество переросло в качество. Толпу зарядили на провокацию, на нападение на полицейских. Пролилась кровь. Был создан фон для картинки западным СМИ. Вы находились на месте событий. Как сгущался злой дух толпы, что привел к столкновениям и крови?
— Маршрут от Калужской до Болотной площади проложен давно. Знали, как действовать полиция, наблюдатели и сами участники шествия. Акцию согласовали, поэтому ничего не предвещало неожиданностей, кроме того, что до 6-го числа в twittere и ЖЖ раздавались открытые призывы и обещания устроить провокации при любом раскладе. Так что упрек главы Совета по правам человека при президенте РФ г-на Федотова о том, что полиция была излишне внимательна при досмотре на рамках, наверно, объясним, потому что информационный накал был, действительно, высок.
Не брать эту переписку во внимание полиция не имела возможности. Кстати, на рамках было изъято значительно количество военной пиротехники и запрещенных предметов. Досмотр принес некоторый результат, но вызвал недовольство участников акции.
Часть митингующих спокойно, без шума и грома, прошла на Болотную площадь. Наш коллега — один из наблюдателей находился около сооруженной сцены на площади (наблюдателей было около 40 человек). Мы созванивались, и он сообщал, что обстановка спокойная, играет музыка и люди в оцеплении полиции собираются на место митинга. Теперь я называю это местом происшествия, потому что по-другому язык не поворачивается назвать.
Через некоторое время, подойдя к спуску моста у кинотеатра «Ударник», основная колонна во главе с организаторами остановилась перед сотрудниками ОМОН и стала вступать с ними в дебаты. За ними встали все, кто шел от Калужской площади, не понимая, что происходит впереди. Уже потом многие пожилые люди, желавшие выразить протест против действующей социальной политики, искреннее возмущались, почему им не дали пройти на Болотную, полагая, что это сделала полиция или власть. На самом деле это сделали организаторы марша. Они остановились, собрали хвост и потребовали отодвинуть заграждения от положенного и согласованного кордона до середины площади. С этой целью к полиции направились два волонтера — депутат Госдумы г-н Гудков и его сын Дмитрий. Однако они не представляли организаторов и их соображения о том, чтобы отодвинуть ограждение, не были восприняты всерьез.
Ситуация стала накаляться, началась сидячая забастовка. Было очевидно, что это с самого начала была организованная задача, что подтверждали лозунги «Давайте сделаем красиво!», «Мы никуда отсюда не уйдем!» и т.д. Стало ясно, что место прорыва будет здесь. Остальная часть колонны успела пройти на Болотную, разворачивала лозунги, не подозревая, что происходит на мосту. Но тут пошли провокационные заявления, призывающие вернуться к мосту, где, якобы, задержали и арестовали Удальцова, Немцова и Навального. Люди повалили обратно на помощь своим соратникам.
Истерика по поводу того, что, якобы, полиция заузила проход и пройти на Болотную было невозможно, несостоятельна потому, что после призывов значительная часть Болотной двинулась обратно и без препятствий присоединилась к митингующим. Но это создало давку — люди напирали с двух сторон.
Минут сорок полиция уговаривала участников акции пройти к месту ее проведения — на Болотную площадь и начать митинг. В ответ неслись оскорбления. Полицейских задирали, с визгами и криками бросались под ноги, залезали на головы… В общем, начали применять все, что нужно для прорыва.
Тогда к месту проведения митинга прибыл уполномоченный по правам человека Владимир Лукин с наблюдателями. Они попытались решительно пройти внутрь и поговорить с организаторами митинга. Разговор не получился. Организаторы отослали их в грубой форме. С одного из наблюдателей попытались сорвать бэйджик… Оттуда с трудом выбрался и Владимир Петрович. Стало понятно, что для этих людей нет авторитетов, и нет задачи вести переговоры. Их задачей была организация кровавой провокации. Крики «Даешь кровавое воскресенье!» слышали многие.
— Получается, что организаторы — Удальцов, Немцов и Навальный — ядро гапоновщины?
— По крайней мере, мы называем эти три эти фамилии, потому что физически наблюдали их как организаторов и зачинщиков прорыва и последующих беспорядков. Именно Навальный, Удальцов и Немцов…
Через какое-то время под напором оцепление было прорвано. Начались чудовищные по зрелищности беспорядки, когда люди вываливались через ряды ОМОНа, за ними шел второй вал и т.д. Уже потом на опустевшей площади остались туфли, ботинки и обрывки одежды. Людей месила напиравшая толпа. Это страшно. Думаю, на это тоже был расчет, потому что если поднять панику на массовом мероприятии, например, в толпе болельщиков, то ясно, как будут развиваться события.
— Десятки сотрудников ОМОНа получили химические ожоги глаз. Чем жгли и травили полицейских?
— Их в упор поливали из газовых баллончиков. По глазам, по лицам. При нас к Скорой помощи сотрудники ОМОНа привели троих коллег с ожогами глаз. Полицейские не могли идти сами, их тошнило…
Кроме того, зажженные предметы полетели в полицейских при первом прорыве оцепления. Именно из толпы в толпу летели камни. У меня и других экспертов сложилось ощущение, что часть людей, пришедших туда, была подготовлена. Они хорошо знали, как организовать провокацию и встраиваться внутрь толпы. Мне сообщили, что около сорока человек в спортивных костюмах встроились в толпу и начали хулиганить. То есть, была часть профессиональных провокаторов, которые обладали технологиями по организации подобных провокаций.
— Судя по видео, из толпы нападали на отдельных полицейских, кстати, также весьма профессионально…
— Вопрос имеет два аспекта — тактический и политический. Тактический заключается в следующем. В последнее время полиция пережила такое количество трудностей, начиная от реформирования, развала, безденежья, и заканчивая нарушениями в собственных рядах, которые не добавляют им энтузиазма. В настоящее время в таком состоянии они обязаны противостоять таким развязным уличным выходкам, как вчера, сегодня и, боюсь, как бы не завтра.
При этом у нас не применяется общемировая и европейская практика. Скажем, водометы и иные спецсредства у нас неприменимы. Хотя, если учесть погоду, численность и агрессию 6 мая, с точки мировой практики были все условия для применения водометов. У нас для применения спецтехники и спецсредств нужно личное распоряжение министра.
Полиции пришлось работать дубинами, голыми руками и огнетушителями под градом камней, осколков бутылок, против заточек и слезоточивого газа из баллончиков. Получилось, что полиция была в меньшей степени снабжена средствами защиты и обороны, чем сами т.н. мирные митингующие.
Огромное количество людей из того же движения «белые ленточки» организаторы акции использовали как пушечное мясо.
— Почему тройка организаторов подвергнута условному административному наказанию — штрафу в 1000 рублей, что выглядит чуть ли не как поощрение?
— Мы подошли ко второму аспекту происходящего — политическому. Это шоковая ситуация. Берет оторопь, потому что не только в нашей стране происходят беспорядки волнения, в том числе стихийные и нарушающие общественную безопасность. Но мы единственная почему-то страна, которая считает, что тех законов, которые у нас существуют, достаточно, чтобы отвечать современным вызовам. Разговор о 54 ФЗ, который регулирует шествия, митинги и демонстрации, ведется давно. Когда были первые послевыборные напряжения, Болотная, Сахарова, еще раз Болотная, все политические силы, испугавшись, были до визга счастливы и согласны изменить этот закон, чтобы прописать в нем, наконец-то, соответствующую ответственность организаторов, ответственность перед городом, прописать все виды всех общественных выступлений на улице и т.д. Нужно обозначить рамки того, что можно позволить. Но когда первый страх прошел, решимость и у политиков, и у правозащитников остыла немедленно. Как только выяснилось, что власть терпит все то, что происходит, а полиция стоит спокойно, пыл остыл резко. Закон в итоге не поменяли.
Так что у нас сегодня можно устроить кровавый замес всего за тысячу рублей. Как вы понимаете, любая безнаказанность провоцирует дальнейшую активность.
6 мая надо было пережить провокацию от наблюдателя из президентского Совета г-на Орешкина, который вел себя как человек нездоровый…
— В чем это выразилось?
— После прорыва толпы, люди расселялись, пошла омоновская цепочка, которая выдавливала нарушителей. Сотрудники ОМОНа, сцепившись замком, шли цепью по прямой, расчищая территорию. Внутри этой зоны оказалась группа наблюдателей, в том числе Сванидзе с женой и Орешкин. Мы попросили вывести наблюдателей. Всех вывели, но Орешкин вдруг побежал обратно и бросился на шею омоновцу. У бойца были заняты руки — он в сцепке. Орешкин висел у него на шее, затем повис на пояснице, упал на землю, поранил руку. Оттуда его вытащили. Он попытался ударить в лицо представителя ГУ МВД по Москве, но не дотянулся. При этом Орешкин в окружении наблюдателей орал: «Я член совета при президенте! На, лижи мою кровь!»… Это представитель федотовского Совета! Было всякое, но я вчера впервые увидела истинное лицо этой тусовки. И эти люди развивают гражданское общество в России?..
— Исходя из условного наказания устроителей шабаша, можно предположить, что оно спровоцирует рост подобных рода вылазок?
— Тиражирование решения о штрафе организаторов акции в 1 тыс. рублей и комментариев г-на Удальцова о том, что в стране все изменилось: раньше паковали, а теперь, мол, осознали, что это их победа, на людей здравомыслящих произвела оскорбительное впечатление. И я подозреваю, что это оскорбление не от Удальцова. Это воспринимается как оскорбление от власти. Потому что мы хорошо помним, что г-н Удальцов был приглашен и принят на первом уровне в начале года, стал появляться на федеральных каналах. В марте он говорил, что мартовский митинг пройдет без эксцессов, а на следующий день устроил провокацию.
Да, власть должна быть готова и должна говорить с оппозицией. Но люди, которые ведут себя таким образом, — не оппозиция. Это примитивные полууголовные провокаторы. А Удальцов продолжал сидеть в Госдуме с напыщенным видом, таскаться по каналам и наращивать мускулы политического провокатора.
6 мая была разминка «Кровавого воскресенья», а после триумфального поощрения федеральными каналами и отечественными законами, я не исключаю, что вся эта бригада перейдет на прямой террор.
Мы повторяем свои же, российские ошибки. Вспомните ситуацию с лимоновским движением, когда был этап нападений, повальных захватов приемных и чего ни попадя, а потом несколько человек село. Сразу скажу, что я на стороне не посадок, а крупных штрафов и исправительных работ. Кстати, если вы, как группа «Война» не то что перевернете, но даже пнете полицейскую машину, то в США получите реальный срок, да и во Франции тоже. У нас бы многих остановили исправительные работы и реальные штрафы. Я не думаю, что длительное время нужно законодателям, чтобы внести соответствующие поправки. Но без команды ничего не работает. И я очень боюсь, что сегодняшние события показывают обратную команду — теперь и полиция, мягко говоря, может оказаться в замешательстве.
— Вопрос в дееспособности власти?
— Вопрос в политической воле.
— Какие выводы можно сделать на основе событий 6 мая?
— Либо мы в ближайшее время в связи с общественными и политическими вызовами поменяем законодательство, регулирующее протестную деятельность, пропишем все возможности и взаимную ответственность и полиции (как государства), и митингующих (как общественности), либо мы будем получать тяжелые, грязные и, не исключено, кровавые политические провокации.
Да, это выгодно некоторым представителям и с той, и с другой стороны. В политической риторике очень выгодно одним кидать обвинения в провокациях и работе на американские деньги, а другим обличать кровавый режим и обвинять его в избиении мирных бабушек. Если мы признаем, что пребывание в такой стране не только непристойно, но и небезопасно, то поменяем законодательство в соответствие с мировым. Иначе скатимся в криминализацию процесса и террор. И тогда иного выхода, кроме чрезвычайно резкого закручивания гаек, не будет.