Широко известно выражение «Пока в ходе боя на землю не ступила нога пехотинца, территория эта не считается завоеванной или освобожденной от врага». А наиболее точное и крылатое название пехоте, этому главному и героическому роду войск «Царица полей!» якобы дал, чуть ли не сам лично И.Сталин в своей речи, произнесенной им 5мая 1941 года на банкете в Кремле в честь выпускников военных академий, именно тогда по воспоминаниям множества присутствующих там лиц, вождь провозгласил тост, со словами: «Во всех войнах главным родом войск, обеспечивавшим победу, была пехота. Артиллерия, авиация, бронетанковые силы защищали пехоту, обеспечивали выполнение задач, поставленных перед пехотой. Крепости, города и населенные пункты врага считали занятыми только тогда, когда туда вступала нога пехоты. Так было всегда, так будет в будущей войне. Первый тост я предлагаю за пехоту. За царицу полей — пехоту! (И.В.Сталин).
Сталин словно предчувствовал, что ждало нашу армию и ее главный род войск всего через месяц с небольшим, а ждала ее жесточайшая битва с врагом не на жизнь, а на смерть.
Основным стрелковым соединением в Красной Армии перед Второй мировой войной являлась стрелковая дивизия, к июню 1941 г. РККА имела в своем составе 198 стрелковых, мотострелковых и горнострелковых дивизий. Из них 103 дивизии, то есть почти более 73 % от всей численности накануне войны дислоцировались на западных границах СССР.
В соответствии с утвержденным 5 апреля 1941 г. штатом № 4/100 стрелковая дивизия основного состава включала в себя 3 стрелковых полка и, в отличие от пехотных дивизий армий других стран мира, имела в своем составе не один, а целых два артиллерийских полка, а каждый стрелковый полк, кроме трех стрелковых батальонов, включал еще дополнительно и батарею полковых пушек калибра 76,2-мм, а также батарею 45-мм противотанковых пушек и батарею 120-мм минометов. В стрелковом батальоне также была своя артиллерия это взвод 45-мм противотанковых пушек и рота 82-мм минометов. И даже каждая из 27 стрелковых рот дивизии тоже имела свои артиллерийские средства поддержки, она располагала двумя 50-мм минометами. Таким образом, в стрелковой дивизии полагалось иметь 210 орудий и минометов (без учета 50-мм минометов), что позволяло классифицировать ее как стрелково-артиллерийское соединение.
До начала массового развертывания механизированных корпусов в 1940 г. многие стрелковые дивизии Красной Армии имели и танковый батальон в составе двух-трех рот легких танков (до 54 машин). А с учетом наличия в дивизии автомобильного батальона (более 400 автомобилей, в военное время — 558) у командира дивизии была возможность в случае необходимости сформировать мощное подвижное соединение в составе разведывательного и танкового батальонов и стрелкового полка на грузовиках с артиллерией.
Задумано было все вроде бы грамотно и умно, однако к началу Великой Отечественной войны танковые батальоны из стрелковых дивизий изъяли, и они сохранились только в трех стрелковых дивизиях Забайкальского военного округа. Таким образом, в июне 1941г. каждая из мотострелковых дивизий РККА имела или правильнее было сказать, должна была иметь штатную численность в 12 тыс. человек, а обыкновенная стрелковая около 14,5 тыс. человек бойцов.
А так как содержать по основному штату № 4/100 все стрелковые дивизии не представлялось возможным по экономическим причинам, то часть дивизий была сформирована в сокращенном составе по штату № 4/120, в соответствии с которым из 27 стрелковых рот были развернуты только 9, а остальные являлись кадрированными (сокращенными). Дивизия такого состава всего насчитывала в те предвоенные годы порядка 5864 человека, да, в ней были почти все предусмотренное штатом военного времени оружие и боевая техника, однако все это, дивизия должна была дополучить только при мобилизации, только после того, когда комдив по приказу из штаба округа получал сигнал на вскрытие особого пакета, только тогда дивизии надлежало принять 6000 резервистов и получить недостающие до штата военного времени 2000 лошадей и около 400 автомобилей.
Из различных источников, в том числе из мемуарной и другой литературы известно, что средняя укомплектованность стрелковых дивизий РККА на 22 июня 1941г. составляла: в Ленинградском ВО -11 985 человек, в Прибалтийском Особом ВО- 8712, в Западном Особом ВО- 9327, в Киевском Особом ВО- 8792, в Одесском ВО- 8400 человек.
Таким образом отмобилизоваться по штатам военного времени все эти дивизии кадра, находившиеся в западных округах так и не успели, многие склады с техникой, вооружением, боеприпасами и военным имуществом враг захватил в первые же дни войны, так и вступили в бой все эти стрелковые дивизии численностью чуть более двух полков каждая, но зато на штабных картах все они были обозначены как полнокровные и боевые задачи эти дивизии выполняли как имевшие в своем составе почти 14 тыс. бойцов.
Пехотные дивизии Вермахта на момент нападения на СССР в отличие от СД РККА были отмобилизованы по полному штату и насчитывали в своем составе почти 16 тыс. солдат, к концу войны немцы довели численность своих пехотных дивизий почти до 18 тыс.человек, таким образом, две, а то и три дивизии Красной армии воевали, как правило, против одной германской пехотной дивизии.
Однако если в период с 1941 по 42 год германская пехотная дивизия все еще превосходила советскую стрелковую дивизию, к примеру, по суммарному количеству пистолетов-пулеметов и пулеметов втрое, а по минометам почти вдвое (имея к тому же в 1,55 раза больше личного состава, то уже к началу 1943 года это количество примерно сравнялось. А в начале 1945-го уже теперь обычная советская стрелковая дивизия примерно вдвое превосходила германскую пехотную как по пистолетам-пулеметам и пулеметам, так и по минометам, при почти примерно равной численности личного состава, стрелковые дивизии Красной Армии к концу войны все больше и больше моторизировались, пересаживались на импортные авто, а германский Вермахт, наоборот, с авто пересаживал своих солдат на лошадей.
Первые месяцы войны показали, что большая часть командиров РККА среднего и младшего звена плохо представляла себе, как нужно правильно организовывать общевойсковой бой, управлять своим подразделением, организовывать взаимодействие между различными родами войск. Самое интересное, по воспоминаниям многих фронтовиков, тех, кто пережил кровавое лето 41 года, наш пехотный солдат из состава кадровой армии был довольно не плохо подготовлен индивидуально, это признавали даже немцы, а вот командиры, увы, на начальном этапе войны полностью уступили поле боя врагу, везде царила неразбериха, растерянность и некомпетентность командования.
Немцы наоборот действовали расчетливо, грамотно, их общевойсковые командиры постоянно проявляли разумную инициативу и выдумку в бою, особенно четко у них было отработано взаимодействие между сухопутными войсками и авиацией, штурмовики Ю-87 постоянно висели в воздухе, малейшая заминка германской пехоты на земле и по запросу танкового или пехотного командира штурмовики с воем неслись на помощь своим подшефным войскам.
Нашим пехотинцам оставалось только одно, это закопаться в землю и держаться, ох как это было не просто держаться, это когда самолеты врага безнаказанно расстреливали всех, даже одиночных бойцов, это когда противник постоянно тебя пытается обойти, это когда ты чувствуешь не уверенность в своем молодом командире роты который только что пришел в полк после ускоренного выпуска из училища и взводом еще не командовал, а получил сразу роту после убитого капитана и сразу в бой. Не просто было и командирам РККА летом 41 года, большинству из них высшее командование напрочь сковало инициативу, у них просто отобрали право на маневр, «стоять на смерть!» и без приказа не отступать, это был главный приказ 1941 года.
Тяжела была служба у пехотного солдата, жил он на войне буквально от нескольких часов до нескольких лет, кому как повезет, кто то погибал при первой же бомбежке, а кому то повезло больше и удалось пройти пешком от Бреста до Москвы и обратно от Москвы до Бреста и дальше до Берлина, Праги или Кенигсберга.
Многие бойцы прошли тысячи километров вместе со своими личными вещами, так, к примеру, вес боевой выкладки бойца стрелкового взвода вместе со снаряжением, личным оружием, боеприпасами и продовольствием «НЗ» нередко составлял почти чуть ли не до 30 кг, пехотинец всегда нес на себе большой запас боеприпасов, если был вооружен винтовкой, то обычно патроны были уложены в двухсекционных подсумках из кожи или кирзы с застежкой на 6 винтовочных обойм, были подсумки еще и дореволюционного образца — кожаные, с откидывающейся вперед крышкой и боковыми застежками, размещались они как правило по обе стороны от пряжки на поясе, те из бойцов кто был вооружен автоматами боеприпасы носили в специальных подсумках-чехлах размещенных также на поясе, пехотинец с ручным пулеметом переносил снаряженные магазины обычно на ремне через плечё, по воспоминаниям многих ветеранов перед боем каждый стремился набрать как можно больше боеприпасов, ими заполняли противогазные сумки, вещевые мешки, карманы и т.п… Тяжелее всех было в пехоте тем, кто был вооружен тяжелым оружием, так, к примеру, расчет станкового пулемета тащил на себе почти 60 кг железа это те кому «повезло» быть при Максиме, плюс коробки со снаряженными лентами, Дегтярев был полегче, где то под 40 кг, свои 82мм батальонные минометы бойцы также переносили на своих руках.
К началу Великой Отечественной войны система стрелкового вооружения РККА в целом соответствовала условиям того времени и состояла из следующих видов вооружения: личное (пистолет и револьвер), индивидуальное оружие стрелковых и кавалерийских подразделений (магазинные винтовка и карабин, самозарядная и автоматическая винтовки), снайперское оружие (магазинная и самозарядная снайперские винтовки), индивидуальное оружие автоматчиков (пистолет-пулемет), коллективное оружие стрелковых и кавалерийских отделений и взводов (ручной пулемет), пулеметных подразделений (станковые пулеметы), зенитное стрелковое вооружение (счетверенные пулеметные установки и крупнокалиберные пулеметы), стрелковое вооружение танков (танковый пулемет). Кроме того, на вооружении имелись ручные гранаты и винтовочные гранатометы.
Самое главное в полевом бою, пехотинцу было быстро и правильно занять позицию и окопаться, все это делалось под огнем врага, для этого у солдата всегда на поясе была приторочена малая пехотная лопата, длиной 50 см, это было не только индивидуальное инженерное вооружение пехотинца, но и его страшное оружие в рукопашном бою, его последний аргумент, применяли лопатки в рукопашных схватках не только русские но и немцы, многие, наверное, читали у Ремарка «на Западном фронте без перемен» где повествуется, как германские солдаты рубились с французами в окопных схватках первой мировой именно пехотными лопатами.
Еще один атрибут советского пехотного солдата, про который нельзя позабыть, это его плотная шинельная скатка, которая защищала его от мелких осколков, а при стрельбе лежа служила нередко бруствером, выручала на переправе, а во время привала ее можно было положить под голову, а саму голову бойца, как правило, защищал стальной шлем СШ-40, был и еще один образец советской каски это СШ-36 (стальной шлем образца 1936 года).
Поражения начального периода войны показали, что требуется пересмотр всей системы подготовки советской пехоты, в особенности ее тактики. Уже в конце 1941 года нарком обороны приказал руководству курсов «Выстрел» подготовить 1 000 командиров стрелковых батальонов, которые бы знали тактику современного боя, умели руководить батальоном в бою и владели всем штатным оружием батальона. Этот выпуск состоялся в феврале 1942 года. Учиться или переучиваться советской пехоте приходилось буквально на лету, так к примеру с учетом боевого опыта первых месяцев войны в тактике самого пехотного боя пришлось отказаться от деления боевого порядка на «сковывающую» и «ударную» группы, теперь ударная сила атаки обеспечивалась участием всего подразделения и его оружия, а устойчивость обороне придавал огонь всех огневых средств. К тому же для командира упрощалось управление маневром и огнем. Основой боевого порядка в атаке вновь стала цепь, для подавления противника использовался огонь на ходу с грубой наводкой на объекты или рубежи. Многому в военном деле учились у немцев, в частности умению взаимодействовать с танками и штурмовой авиацией, так советская пехота, атакуя в тесном взаимодействии с танками и САУ стала часто передвигаться на поле боя, на их броне. С 1942 года при штурме укреплений и в городских боях широко применялись штурмовые группы и отряды, в которых совместно действовали стрелки, автоматчики, пулеметчики, бронебойщики, саперы, химики (с огнеметами и дымовыми средствами), расчеты минометов и противотанковых пушек.
Поскольку бой становился подвижнее, большей подвижности ждали и от пехоты. Не случайно уже с начала 1942 года выдвигаются требования облегчения различных образов стрелкового оружия.
В ходе войны и советская, и германская армии постепенно переходили к траншейной системе обороны, к созданию сильных опорных пунктов и приспособлению населенных пунктов к круговой обороне. Причем главной задачей в такой системе обороны было обеспечение многослойности огня и быстрое маневрирование огневыми средствами.
Боевой устав пехоты» 1942 года (БУП-42), воплотивший в себе опыт войны, гласил: «Огонь, маневр и рукопашная схватка — основные способы действий пехоты». Огневого превосходства над противником пехота добивалась прежде всего повышением плотности ружейно-пулеметного огням и огнем минометов. Так до войны в РККА считалась необходимой плотность ружейно-пулеметного огня в обороне 5 пуль в минуту на 1 погонный метр фронта, однако в начале войны в июле 1941г., когда оборону приходилось вести на широком фронте, средняя плотность огня не превышала 2,5 пули на 1 метр, правда уже к декабрею1942 года она выросла до 3,9 пули и только в декабре 1944-го удалось наконец то превысить довоенное требование и довести плотность стрелкового огня до 7,6 пули на погонный метр. В исключительных случаях посредством маневрирования огневыми средствами удавалось достичь и больших плотностей стрелкового огня, так к примеру, в оборонительной операции под Курском летом 1943 года плотность огня на некоторых участках достигала 8-10 пуль на 1 погонный метр фронта.
Что характерно, в немецких мемуарах дается достаточно высокая оценка подготовки советской пехоты особенно ее действиям в обороне, при этом в период 41-42 г. ее наступательные возможности наоборот оцениваются очень низко и это понятно все наступательные операции того периода закончились для РККА печально, а вот оборонялись наши пехотинцы наоборот очень стойко, даже в самой безнадежной ситуации. Вот что писал в своих мемуарах о нашем солдате германский генерал Курт Типпельскирх: «Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые и новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось… противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению.
Именно благодаря храбрости и стойкости на полях сражений, советскому солдату пехотинцу удалось одолеть в жесточайших схватках одного из сильнейших противников того времени пехоту германского Вермахта.