«Страна символических жестов». Жигулёвское пиво как символ страшного
Итак, дорогие друзья, в первые майские мы получили два известия. Президенты после демонстрации сходили в «Жигули», — и тут же начался распад «Совета по десоветизации». Казалось бы, события не связаны между собой. Но давайте вчитаемся в стенограмму прощальной истерики, выданной главой Совета Федотовым М.А. действующему президенту Медведеву Д.А.
Вот избранные места:
Когда три года назад, 15 апреля 2009 года, состоялась наша первая встреча в Кремле, все мы были полны надежд, планов и ожиданий. К тому моменту Вы уже успели выдвинуть тезис о свободе, которая лучше, чем несвобода. Эти крылатые слова окрылили и нас, тем более что Россия — страна слов и символических жестов. Слова, произнесённые главой государства, это не просто лозунг, это директива, это вектор движения страны. Да, все мы были идеалистами и неисправимыми оптимистами в отношении уготованной нам миссии…
В переводе на человеческий язык приведенная фраза является перелицовкой уже ставшего знаменитым выражения самого Федотова «Демократия — есть диктатура демократа» с намеком на то, что Дмитрий Анатольевич не оправдал высоких надежд. То есть Михаил Александрович, после того как крылатые слова его окрылили, хотел впархивать в кабинеты чиновников и в свою очередь окрылять их, предъявляя им цитаты, нащипанные им из Президента, «не в качестве лозунгов, а в качестве директив». То есть предъявлять свое знакомство с Президентом и повелевать. Предъявлять и повелевать. Чувствуется хватка, наработанная Михаилом Александровичем в период застойных трудов в газетах «Лесная Новь» и «На боевом посту».
Сразу становится понятно, в какую сторону можно развивать гражданское общество такими методами. К счастью для нас и Родины, планы Михаила Александровича по его окрылению не сбылись.
На встрече с Советом в Екатеринбурге 1 февраля 2011 года Вы начертали на проекте программу по увековечению исторической памяти — «проработайте и представьте предложения, тема для России исключительно важна». Так вот единственное, что удалось сделать за это время, — это создать межведомственную рабочую группу по подготовке предложений. 1 марта (точно в срок) рабочая группа представила свои предложения, но они до сих пор не могут даже попасть на Ваш письменный стол из-за бесчисленных согласований и пересогласований. … Мы не сумели довести до конца и дело создания общественного телевидения, о котором Вы говорили. Не наша вина в том, что после 1 марта нас попросту отодвинули от подготовки указа. Остаётся надеяться, что предложения Совета будут востребованы новым Правительством при разработке устава общественного телевидения России, при подготовке поправок в законодательство при создании общественного радио России… И всё-таки главного мы с Вами, уважаемый Дмитрий Анатольевич, добились: мы растормошили-таки общественное сознание, создали условия для того, чтобы население через гражданское участие постепенно превращалось в гражданское общество.
Перевожу: Бюрократический аппарат правительства, возглавляемого Сами Знаете Кем, запорол нам идеи десталинизации и рейдерского захвата телеканала «Звезда» в пользу рукопожатной общественности.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Ваш американский коллега, третий Президент США Томас Джефферсон тоже был страстным поклонником свободы и нравственности. «Всё искусство управления состоит в искусстве быть честным», — писал Томас Джефферсон. В переводе на язык Михаила Булгакова это звучит примерно так: говорить правду легко и приятно.
Как видите, по всем вышеуказанным поводам Михаил Александрович ненавидит Дмитрия Анатольевича. Потому что назвать Президента «таким же поборником свободы и нравственности», как Томас Джеферсон, сделавший восемь детей рабыне-квартеронке своей жены и так и не отпустивший её на волю, — может только человек, который Президента ненавидит лютой ненавистью. Или, как вариант, — набитый дурак.
В целом же Михаил Александрович по части «слов и символических жестов» сделал в последней своей трагической речи всё, что мог. Единственное, что могло бы усилить символический эффект, это если бы, произнеся речь, Михаил Александрович упал и умер. Было бы совсем символично.
Теперь мы только глубже понимаем символику другого светского события, наступившего практически сразу после исполнения Михаилом Александровичем партии умирающего лебедя.
Действующий Президент пошел на первомайскую демонстрацию с избранным Президентом, после чего оба зашли в бар «Жигули» на Новом Арбате и взяли там по кружечке.
Это событие хорошо оттеняет предыдущее — потому что оно сообщает нам не просто о проигрыше либерального клана, но и о том, на какую силовую группу российская власть собирается опираться после этого проигрыша. На группу, которая ходит на первомайские демонстрации и на группу, которая ходит в бар «Жигули».
На нас с вами.
Для рукопожатной элиты это, конечно, страшно. В блогах неминуемы едкие сравнения Путина В.В. с банановыми диктаторами, время от времени лихо заруливающими в фавелы с целью заколдовать дуреющий от близости верховной власти народ.
Штука в том, однако, что этих воображаемых диктаторов отечественная рукопожатная элита ненавидит не за то, что они диктаторы. А за то, что они гнут свой популизм, опираясь напрямую на людей. Ибо в такой ситуации сами элитарии с их умением произносить слова «крылатые слова окрылили» и «Булгаков, Джефферсон, нравственность» — просто не нужны.