«Где ж ты так набрался?!» — «Инна…» — «Какая такая Инна?» — «…на инаугурации». Бородатый анекдот, переделанный на новый лад, отражает добродушное отношение народа-победителя, народа-богоносца к сравнительно новым ритуалам, раз в четыре года (а теперь в шесть лет) подтверждающих преемственность власти, передаваемой В.В. Путиным В.В. Путину.
Удивительно, что церемония инаугурации до сих пор носит налет нешуточной торжественности и напыщенной пафосности, а ведь с годами хочется легкости и праздника. Впрочем, власть уже встала на этот путь: выпить 1 мая пива в баре, принадлежащем сыну Кобзона, вместе с Михаилом Шмаковым, бессменным лидером лейб-профсоюзов двора Его Императорского Величества — это концерт Райкина, совмещенный с монологом Жванецкого и выступлением Петросяна.
Вот и после инаугурации бывшим дуумвирам (тоже слово латинское) было бы логично завалиться в какую-нибудь пиццерию в компании старика Берлускони. Это соответствовало бы древнеримскому происхождению понятия «инаугурация» (авгуры — жрецы, занимавшиеся официальными государственными предсказаниями на основе наблюдений за поведением животных и прочими природными явлениями — отсюда любовь Путина к собакам, тиграм и проч., а также привязанность второго дуумвира к коту Дорофею). А друг Сильвио после пары бокалов вина мог бы спеть свежеинаугурированному хит 1970-х Tanti auguri (Поздравления!), исполнявшийся красавицей Рафаэлой Каррой. В нем, в частности, есть припев, очень подходящий самому Берлускони: «Com’e bello far l’amore da Trieste in giu», что в переводе с итальянского означает: «Как приятно заниматься любовью от Триеста и далее».
Впрочем, нельзя сказать, чтобы с инаугурацией Путина совсем уж не было связано никаких ожиданий. Впервые речь идет о шестилетнем сроке. Чрезвычайно велика степень неопределенности во всем. Как будут развиваться общественные настроения? Как на их возможную радикализацию будет реагировать новый-старый президент? Какими будут первые, вторые, третьи шаги Путина? Как он поведет себя в международных отношениях (все-таки спустя десять дней после инаугурации уже состоится саммит «Большой восьмерки» в Кэмп-Дэвиде)? Вопросов миллион, и далеко не на все из них знает ответы сам Путин. Хотя больше никому не придет в голову задаваться проклятым русским вопросом «Ху из мистер Путин?». С этим есть определенная ясность: это выходец из советских спецслужб с крайне консервативными этатистскими представлениями о политике и экономике с уклоном в русский национализм, сдобренный официозным православием.
Конечно, в своей инаугурационной речи Владимир Путин добрым словом помянет демократию. Но все знают, что не надо придавать этому большого значения. Гораздо больше правды будет в словах о стабильности и преемственности. Собственно, об этом Путин говорит начиная со своей первой инаугурации 7 мая 2000 года.
Вот что тогда, 12 лет назад, было сказано: «Смена власти — всегда проверка конституционного строя, проверка его на прочность. Да, у нас это не первая проверка, очевидно, не последняя… Мирная преемственность власти — это важный элемент политической стабильности».
Собственно, спичрайтерам можно даже не напрягаться, а слово в слово повторить то, что было написано тогда, — все равно никто не помнит.
Вторая важная идеологема Путина — это единство и консолидация народа вокруг всего хорошего, то есть, в подтексте, вокруг него самого. С этим со времен Болотной и Сахарова — очень серьезные проблемы. Но отказываться от миража консолидации перед лицом невидимого внешнего врага и либеральных реваншистов никто не собирается. Вот как благостно об этом рассказывал президент на инаугурации 7 мая 2004 года: «Вместе мы сумели очень многое. И достигли всего этого только сами.
Это мы сами добились высоких темпов развития нашей экономики. Преодолели непростое идеологическое противостояние и сейчас становимся, постепенно становимся, единой нацией».
Сбой в идеологической программе произошел 7 мая 2008 года во время инаугурации Дмитрия Медведева. Вероятно, Путин решил на нем испытать эффективность демократической риторики. Вот что говорил Медведев (сравните сказанное со сделанным — комментарии решительно избыточны): «…считаю своей важнейшей задачей дальнейшее развитие гражданских и экономических свобод, создание новых, самых широких возможностей для самореализации граждан — граждан, свободных и ответственных как за свой личный успех, так и за процветание всей страны. Именно такие люди создают высокое достоинство нации и являются источником силы государства — государства, у которого есть сегодня и необходимые ресурсы, и четкое понимание своих национальных интересов».
Именно эти люди вышли на Болотную площадь. И именно их интересы, приняв на себя руководство партией «Единая Россия», Медведев отказался представлять. Чем и завершил свое президентское правление.
Итак, 7 мая 2012 года мы сможем услышать о преемственности, стабильности, суверенитете, единстве, демократии, но не для болтунов и не под дудку тех, кто хотел бы ослабить Россию. Или о повышении авторитета человека труда. Или о морально-нравственных началах, которые олицетворяет РПЦ. Или о наших ветеранах и обязательном выполнении государством социальных мандатов. Или о необходимости сохранять макроэкономическую стабильность, но в то же время больше расходовать государственных средств на благие начинания. Или о едином евразийском пространстве и втором покорении Сибири.
Конечно, Путин может чем-нибудь удивить, как удивлял в ходе кампании Лермонтовым и примкнувшим к нему Есениным. Но инаугурационная речь — не тот формат. Здесь надо беречь Россию, сдержанно и с достоинством хвастаться, употреблять слова «свобода» и «демократия».
Главный же посыл: чтобы все стало хорошо, но при этом ничего не надо было бы менять.
Это очень сильная мотивация для того, чтобы оставаться у власти. Сам собой новый президент не отсохнет и не отвалится. Придется строить гражданское общество в противовес ему в течение всех шести лет. До следующей инаугурации.