Не хотелось верить в то, что теперь стало реальностью. После двух президентских сроков Путин меняет конституцию, и следующие два срока он вновь будет президентом. И это человек, который говорит, что Россия идет в направлении к демократии. У меня складывается впечатление, что дальше уйти от демократии уже невозможно.
КРИСТИНА КУРЧАБ-РЕДЛИХ, собственный корреспондент ряда польских СМИ в России: Во-первых, конституцию изменили после того, как Медведев занял пост президента. Это было нужно именно затем, чтобы гарантировать следующему президенту почти пожизненное пребывание на троне.
Следующему президенту или конкретно Путину?
КРИСТИНА КУРЧАБ-РЕДЛИХ: У Медведева была какое-то время надежда на то, что ему удастся чего-нибудь добиться.
Все гадали, хватит ли ему амбиций конкурировать с Путиным.
КРИСТИНА КУРЧАБ-РЕДЛИХ: Может, амбиции такие у него и были, но возможностей для этого у него не было. Понимаете, мы смотрим на Россию так, как если бы это была немножко другая Польша и говорим о демократии там, где абсолютный авторитаризм. От тоталитаризма авторитаризм отличается только тем, что тоталитаризм бьет по каждому, а авторитаризм — только по несогласным. Оппозицию Путин подавил в самом начале своего, скажем так, правления. Все СМИ, прежде всего, телеканалы, которые служат источником информации для 80% россиян, он взял под контроль кремлевской администрации.
Я бы хотела особенно подчеркнуть: у Путина нет конкурентов. Он пришел к власти и держался у нее всегда за счет нечестной игры на выборах. В 2000 году Путин проигрывал в первом туре, он набирал 48% голосов, а Зюганов, лидер Коммунистической партии Российской Федерации — 52%. Но приспешники так быстро поработали с урнами, что за пару часов у Путина оказалось 52%, и второго тура уже не понадобилось. Это первое.
В 2004 году у Путина не было никаких соперников. Жириновский, лидер другой партии, выставил своего телохранителя на президентские выборы, чтобы у Путина была ну хоть какая-то конкуренция.
Смех да и только.
КРИСТИНА КУРЧАБ-РЕДЛИХ: Смешно, конечно. В 2008 году состоялись не выборы Медведева, а вотум народного доверия Путину, у которого, повторю, нет никаких соперников. Надо отдавать себе отчет в том, что это люди, которые никогда не выступают в открытых дискуссиях. Ни разу не удалось посадить Путина в прямом эфире один на один с каким-нибудь журналистом, даже российским.
Скажите, пожалуйста, а почему, в таком случае, говорят, что россияне любят Путина. Мы видим спектакли, когда Путин наставляет Дерипаску, российского олигарха, и говорит: «Бери ручку и здесь расписывайся: все зарплаты выдашь».
Потом Путин появляется в больнице: «Что у вас за старое такое оборудование?» Вызывает губернатора, показывает ему бормашину и говорит: «Если не обеспечишь здесь нового оборудования, то я тебе зубы повыдергиваю без наркоза». И кажется, что россиянам это нравится, они любят Путина, кажется, что россияне — народ, которым должна управлять сильная рука.
КРИСТИНА КУРЧАБ-РЕДЛИХ: Это совсем не так. Мы все никак не понимаем, что россияне столетиями живут в порочном круге. У них нет подлинного выбора. Такая возможность была только, когда выбирали Ельцина. Его избирали полностью демократическим путем. Сотни тысяч выходили на площади в поддержку демократии. Потом эту демократию у них отобрали. И при Путине ее снова нет. Так россияне существуют в порочном круге выборов без выбора: неважно, как проголосуют, все равно известно, как говорил Сталин, кто победит.