14 февраля социальные сети взорвала предвыборная листовка 27-летнего Максима Каца, который баллотируетс в муниципальное собрание московского районе Тушино. Про муниципальное собрание Кац говорит, что оно “совершенно бессмысленный орган”, а себя представляет как создателя международной компании, в которой работают 500 человек. Корреспондент PublicPost Полина Еременко поговорила с популярным в Facebook кандидатом
— Зачем вам, такому молодому и успешному человеку, баллотироваться на выборах в муниципальное собрание? Вы же сами говорите, что это бессмысленный орган.
— Давай на “ты”. Бизнес для зарабатывания я уже создал. Но это такой бизнес, при котором получаешь деньги из воздуха. Теперь мне хочется сделать что-то полезное для общества. Я уже рассказал что: перестраивать города для людей. Чтобы пешеходам было удобно, пробки исчезли и многое другое. Муниципальное собрание станет первым шагом в этом пути.
— Расскажи про свой бизнес. В твоем предвыборном послании ты говоришь о крупной международной компании.
Я много лет профессионально играл в покер. Это отличная возможность для молодых людей монетизировать математические мозги самым быстрым способом. Для меня это исключительно деньги. Я играл в покер не потому, что мне нравится или я азартен. Сейчас я перестал играть, но у меня большой бизнес по разным странам. Там больше 500 человек. Мы инвестируем в покерных игроков. Находим хороших игроков в мире и финансируем их на дорогие турниры. Мой доход от этого большой: хватает на путешествия, жизнь и еще на предвыборную агитацию.
— А какая у тебя будет предвыборная кампания?
— Агитаторы будут разносить листовки. 20 тысяч напечатали. Еще несколько платных агитаторов будут ходить по домам, рассказывать про меня в деталях. Сейчас, когда я стал хитом фейсбука может появятся и бесплатные агитаторы (смеется).
Раздается телефонный звонок. Звонит студентка и гражданская активистка Вера Кичанова, прославившаяся своим задержанием во время визита Дмитрия Медведева на журфак.
— Вы дружите с Верой?
— Можно и так сказать (улыбается)
— Встречаетесь?
— Да. Мы познакомились по муниципальным выборам. Она же выдвигается от Тушино. И я поэтому ей написал в начале января: “Я тоже выдвигаюсь, давай знакомиться”. Она меня позвала на собрание либертарианской партии, я сходил. Теперь мы видимся почти каждый день. Мне нравятся девочки с мозгами. Это тот случай. Она помогала мне оформить мой предвыборный текст, редактировала его — ошибки, запятые, точки. Она очень любит грамматику, а у меня с ней проблема.
— А если тебя действительно изберут, что ты будешь делать?
— Да ничего. Я же уже сказал — орган бессмысленный. У него даже нет полномочий, он даже не решает, как двор организовать. Он может только рекомендовать. Ну а я там буду собираться раз в две недели, как и положено.
— Что за люди заседают в муниципальном совете?
— Как я уже говорил, там средний возраст депутатов — 63 года. Они ко мне настороженно относятся. Для них я — интернет, Болотная. Они не любят разоблачающие ролики, просто не терпят, как разрушают их установленный порядок. Я был недавно на одном суде , где коммунисты обвиняли единороссов в том, что те не дают им регистрировать своих кандидатов. И вот смотрю: сидят дружно эти противники. И по свойски говорят: “Михалыч на меня в суд подает опять, ха-ха-ха”. А потом подходит их коллега, показывает в мою сторону и говорит: “Вы поосторожней, тут же интернетчик сидит!”.
— И все-таки ты не ответил — тебе-то все это зачем?
— Я хочу увеличить узнаваемость и сделать себе пиар. Муниципальные выборы — отличная возможность рассказать людям о себе. Я хочу чтобы как можно больше людей узнавали меня. Я люблю, когда у меня много читателей (Кац ведет блог в котором, в частности, рассказывает о своих идеях по перестройке городов — РР). Во-вторых — сам процесс захватывает. Весело создавать листовки и команды. И конечно, для того, чтобы претворить свои идеи об идеальных городах в жизнь, мне нужно как-то попасть во власть. Отсюда можно начинать строить политическую карьеру.
— А почему ты именно так решил попасть во власть?
— Я не прочь и по-другому, но у меня нет связей. Впрочем, я не тороплюсь. Сейчас мне 27. Через 10 лет мне будет 37 лет. В 37 я буду очень-очень молодым политиком. У меня еще целая вечность, чтобы реально куда-то попасть. Я пока ощупываю почву.
К нашему столику подходит мужчина и спрашивает Максима, не тот ли он самый Максим. Максим кивает. Мужчина выражает свою почтение. Максим говорит, что такое с ним происходит раза два в месяц.
— Тебе 27. Значит, право баллотироваться у тебя уже давно. Почему ты именно в этом году решился?
— Мне было важно сначала обрести финансовую независимость. Идти во власть без обеспеченного финансового тыла смысла нет, потому что там честно делать деньги непросто. Поэтому теперь у меня доход отдельно, а деятельность отдельно.
— А какая конечная цель? Стать президентом?
— Конечно. Только в связи с фамилией и биографией вряд ли получится. Напоминаю, фамилия у меня Кац. Говорят, человек с такой фамилией не может занимать высокую выборную должность. Потом я был игроком в покер. Многие, услышав это, представляет себе купе, где каталы обыгрывают лохов и всякую жесть. Еще я жил семь лет в Израиле. Многим может не понравится, что человек, который здесь избирается, вырос в другой стране. И если говорить о воспитании и жизненной философии, она у меня израильская. А люди предпочитают избирать людей, который на них похожи.
— Расскажи про свою израильскую жизненную философию.
— Люди, выросшие в России, очень не уверены в себе. Они всегда считают, что у них ничего не получится, что все уже схвачено и куплено. Здесь детям говорят “не высовывайся, делай как все”. В Израиле наоборот. Говорят: “высовывайся, делай как сам считаешь нужным”.
— А почему ты уехал из Израиля?
— Жизнь в эмиграции совсем не простая. Все, кто о ней сейчас говорят, многого не понимают. В любом случае, ты для них чужой, у тебя нет с ними общей истории. Когда они обсуждают, что пережили их бабушки-дедушки или там мамы-папы, мне нечего сказать, у меня-то совершенно другая история. И когда мы в чемпионат мира по футболу вышли — им не было до этого дела.
-А твой отъезд в 17 лет не был связан с армией?
— Нет, это просто так удачно получилось. Я всегда хотел вернуться. А в одну из летних поездок к бабушке в Москву я решил не возвращаться. До армии было еще полтора года, и вопрос об этом не стоял.
— Где ты учился?
— Я ходил в три университета в Москве и все три бросил. Думал экономическое образование получить. Но мне не нравилось. Я быстро перешел на самостоятельный бизнес.
— То есть у тебя нет диплома?
— Нет.
— Это тебе не помешает делать карьеру?
— Помешает. Но я хочу в будущем снова пойти учиться, просто пока не решил, как я это буду делать. С первокурсникам мне не хочется идти — я слишком много знаю и боюсь, мне там будет неинтересно. Но второе высшее нельзя получать без первого. Поэтому пока не знаю.
— За кого ты будешь голосовать?
— За Прохорова. Он и есть молодая кровь. Он управлял большим количеством организаций, и мне нравится, как он это делал. Шансов, правда,боюсь у него нет, и мне бы хотелось, чтобы он об этом честно писал.
— С личной жизнью мы твоей разобрались. А чем ты занимаешься на досуге? Бары, клубы?
— Никаких баров и клубов. Я себя неуютно чувствую в больших компаниях.
— Вредные привычки есть?
— Ни одной. Не курю, не пью, даже не пробовал.
— Ходишь на акции протеста?
— Да, только две пропустил.
— В чем для тебя их смысл?
— Пошел я первый раз из-за моего знакомого Леонида Волкова, который избирался в Екатеринбурге в областную думу, и его сняли по совершенному беспределу. Для меня это был плевок в лицо.
Мы с ним похожи: он тоже сделал бизнес и пошел в политику. Я вдруг понял, после разговоров с ним, что и я могу пойти на выборы, реально что-то сделать. Поэтому мне было очень неприятно то, что с ним сделали. И я пошел на Болотную. Мне вообще симпатичны ребята, которые были на Болотной.
— А с кем еще из оппозиционеров ты общаешься?
— Еще я с Навальным общался. Но у меня и с Навальным, и с Волковым есть тактические разногласия. Я не считаю, что наш режим настолько ужасен, что жулики и воры повсюду. И что первая и главная задача нормального человека — сменить режим. Да, у нас есть некоторые трудности, может кому-то пора на пенсию, но мы совершенно не в той ситуации, чтобы идти на баррикады. Я не считаю, что Путин — это адский ужас. Но послушай, я не люблю рассуждать о том, чего не знаю.