С.ДОРЕНКО: …Я ВТО не симпатизирую, потому что обычные продукты экспорта России не нуждаются ни в каком ВТО. Мы экспортируем деготь, воск, пеньку, дизентерию, девок, нефть и газ.
А.ОНОШКО: А импорт? Мы переплачиваем втридорога за все.
С.ДОРЕНКО: Милочка, не права. Мы никому не переплачиваем, мы платим акцизы собственной стране, чтобы учителя и врачи были учителя и врачи.
А.ОНОШКО: Эта безумно дорогая одежда — это мы учителям и врачам?
С.ДОРЕНКО: Кому ты переплачиваешь? Родине. Тебе жалко родине? А учителя и врачи?
А.ОНОШКО: А я не уверена, что это им идет.
С.ДОРЕНКО: Экспорт русский ни в каком ВТО не нуждается, а импорт защищен высочайшими, грабительскими, свинскими акцизами, которые идут учителям и врачам. Тебе не должно быть жалко. Ты должна понимать, что это и есть твой патриотизм. Я хочу найти хоть одного человека, которого бьет ВТО. По вашему предприятию ударит вступление в ВТО. Сейчас очередной всплеск в прессе. Коммунисты и социалисты наши дивные — справедливороссы, они подают в Конституционный суд, желая доказать, что это меняет Конституцию. Я очень им сам сочувствую, но я не понимаю, за что я им сочувствую. Вот вашему конкретному предприятию мешает ВТО. Расскажите. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Андрей, Москва. Хотел бы уточнить, что речь идет о ввозных пошлинах, а не об акцизах. Второе. Все-таки уровень цен на ту же одежду связан не столько с высоким уровнем пошлин, а сколько с отсутствием конкуренции.
С.ДОРЕНКО: Спасибо вам огромное. Картельные сговоры на каждом рынке и нет конкуренции.
СЛУШАТЕЛЬ: У нас вообще очень малоконкурентная среда, поэтому идеалистическая идея вступления в ВТО — именно создать эту среду. Если это получится, то замечательно. Но опыт других стран показывает, что это получится.
С.ДОРЕНКО: Вы считаете, что получится?
СЛУШАТЕЛЬ: Хотя пошло ссылаться на опыт других стран, но в данном случае сошлюсь. Так случалось у всех и всегда.
С.ДОРЕНКО: Посмотрим. Я очень разделяю точку зрения Андрея, что вообще Россия — это, конечно, захолустье, с точки зрения рынка. Нам здесь продают любой товар как диковинку. Поскольку Россия действительно играет роль мирового захолустья сегодня, то нам любой товар здесь продается в качестве диковинки, поэтому минимум три конца мы платим за все.
А.ОНОШКО: Закончится это все сейчас?
С.ДОРЕНКО: Нет.
А.ОНОШКО: Почему нет, если будет конкуренция, если придут не посредники, а фирмы, торгующие чаем китайским или еще чем-то? Нет нормальной дешевой детской одежды.
С.ДОРЕНКО: Придя на рынок, они установят цены, исходя из сложившейся цены рынка. Допустим, я бы был чайной компанией китайской, которая приходит на русский рынок. Я понимаю, что здесь на чае, здесь вообще вместо чая продают пыль, которую я бы в унитаз спускал, продают мусор и русские пьют мусор, любовно называя заваренный мусор чаем. Я бы понял, что если мусор стоит столько, который веником замели где-то рядом с туалетом, значит, чай должен стоить, наверное, в 100 раз дороже.
А.ОНОШКО: Вы же говорите о конкуренции. Вы сделаете свой чай чуть дешевле и будут покупать его, а не мусор.
С.ДОРЕНКО: Нет, я не сделаю чуть дешевле. Я узнаю, что сложившиеся цены на рынке на чай означают против Маляндао, это юго-запад Пекина, 7-15 концов, то есть в 15 раз дороже. Что я, урод какой-то в три раза дороже продавать? Если я начну продавать в три раза дороже, то меня здесь просто расстреляют группа автоматчиков.
А.ОНОШКО: Как же ВТО?
С.ДОРЕНКО: Группа автоматчиков, которым плевать на ВТО.
А.ОНОШКО: Тогда нам вообще все равно, вступаем мы или нет? Чего тут говорить, если ничего не изменится? Давайте вступим уже.
С.ДОРЕНКО: Полосонут рожок полный в меня за то, что я торгую в три конца, потому что положено торговать в 7-15 концов.
А.ОНОШКО: Нельзя быть тогда против ВТО в таком случае.
С.ДОРЕНКО: В России все минимум три конца. Мы минимально переплачиваем в 3 раза. Россия — захолустье, и любой товар, который привозится в это захолустье, носит характер диковинки. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Возим товар из Китая. Если ВТО нам поможет снизить цены, с удовольствием ее снизим. Но ситуация такова, что на таможне пошлины считают даже не по той цене, по которой мы покупаем в Китае, а по средней цене, по которой мы продаем в России.
С.ДОРЕНКО: А вы текстиль привозите или что?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Стройматериалы.
С.ДОРЕНКО: Типа фурнитуры какой-то?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Нет, дорогостоящие отделочные материалы. Получается, что мы бы с удовольствием снизили цену, потому что в Китае мы покупаем эту плитку, к примеру, по 30 долларов за квадратный метр, а таможня нам пошлину считает по цене, которая в России — по 100 долларов за квадрат.
С.ДОРЕНКО: Получается, что вы вынуждены продавать по 150 или по 200.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Конечно.
С.ДОРЕНКО: Она купила в Гуанчжоу плитку, она договорилась с фабрикой, фабрика ей по рисункам делает, притом добрая фабрика делает ей по немецким рисункам. Я не говорю про эту женщину, не хочу наговаривать, но вообще это делается так. Берется каталог немецкий, везется в Гуанчжоу, китайцам тычется пальцем — хочу такую и такую. Они с презрением относятся к авторскому праву, им насрать. Это как в Турцию ты приезжаешь, тычешь пальцем в любой французский каталог, тебе за ночь шьют куртку. Причем в последний каталог — весна-лето-2012, а уже можно осень-зима следующая. Никого не парит, чей каталог. Точно так же в Китае. Ты показываешь им строительные каталоги американские и немецкие, они тебе все это дело строгают, моментально отправляют. Шиппингом же занимаются наши люди в Гуанчжоу, русские, или в Гонконге. Они тебе все это поставляют здесь, как хочешь — на Ярославский вокзал, в порт Петербурга. Как скажешь, так и будет. Она говорила, что платила бы с 30 долларов за квадрат элитной плитки, но таможня не хочет этого признавать, таможня берет со 100 долларов пошлину.
А.ОНОШКО: Пошлина — это сколько?
С.ДОРЕНКО: Много. Таким образом, у нее плитка выходит вдвое уже, дальше покатились, она ее продает за 150-200. А там она стоит 30 долларов за квадрат. Значит, 5-6 концов — это обязательно в виду того, что Россия — захолустье.
А.ОНОШКО: И начали с того, что она будет рада, если ВТО поможет снизить пошлину.
С.ДОРЕНКО: 5-6 концов — это минимум на плитке. То же самое унитазы, раковины, фарфор.
…
СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, когда вы рассматриваете эту тему, нужно также и рассматривать, что Вова столько лет у власти и он ни при чем.
С.ДОРЕНКО: Мы не можем. Есть страна, у страны есть символы власти, прописанные в Конституции. Говорите просто Путин, но не говорите ничего обидного.
СЛУШАТЕЛЬ: Я же его по имени.
С.ДОРЕНКО: Не надо фамильярности.
СЛУШАТЕЛЬ: И он ни при чем, что у нас таможенные сборы большие, не развита конкуренция. Вокруг него все воры, взяточники, а он ни при чем.
С.ДОРЕНКО: Давайте так. Вот я пытался войны на рынок или вы пытаетесь. Вы вообще связаны с торговлей?
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я обычный гражданин.
С.ДОРЕНКО: Когда пытаешься войти на рынок, кучка людей, которые окопались на этом рынке, устанавливают тебе правила. Вражда может принять самые агрессивные формы, если ты выкатываешься из синдиката, из сговора. Вот эта вещь стоит столько. Если ты торгуешь дешевле, то вокруг тебя начинается атмосфера слухов, тебя заказывают. Не обязательно сразу убивают, но…
СЛУШАТЕЛЬ: Но мы живем в стране, где есть законы.
С.ДОРЕНКО: Давайте исходить из того, что мы живем в окраинной стране, в Уркаине, говоря словами Пелевина, мы уркаинцы. Мы в стране, которой владеют правоохранители — Уркания. Я не думаю, что это президент регулирует. Я не знаю, если бы я был президентом, как я смог бы это опрокинуть. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Николай. Вы еще не учитываете такие моменты, как стоимость аренды, стоимость кредита. Например, для еды еще стоимость размещения товаров в крупных торговых сетях. На фоне всего этого таможня очень маленькая.
С.ДОРЕНКО: «А как мы можем конкурировать с Азией с ее зарплатой в несколько долларов?» — 207-й спрашивает. Это колоссальная и удивительная ошибка.
СЛУШАТЕЛЬ: Зарплата как таковой не является, мне кажется.
С.ДОРЕНКО: Они думают, что китайцы работают за горсточку риса.
СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас китайцы уже работают достаточно задорого. Люди, которые занимаются торговлей в Китае, говорят, что уже у них не хватает рабочих, потому что приток из деревни иссяк, а те, кто более менее качественные, уже хотят получать нормальную зарплату.
С.ДОРЕНКО: Давайте скажем этим людям, вот 207-й, что азиаты работают за горсть риса и в конце жизни в качестве награды за добродетель покупают себе велосипед. Это не так. Азиаты приезжают на переговоры на «Порше-Кайен», на «Ауди-А6», прекрасные рестораны, увешанные жадеитами на юге по 50 тысяч евро каждый. Это абсолютная ошибка считать, что они получают мало.
СЛУШАТЕЛЬ: Может, где-то в Камбодже или Индонезии еще работают.
С.ДОРЕНКО: Может быть. Можно в Лаосе встретить племена, которые живут на 2 доллара в день. Но не надо рассказывать это про китайцев, которые заполоняют собственные рестораны. Посмотрите, пожалуйста, стоянки у этих ресторанов. Китайцы, которые живут в городах — это очень обеспеченные люди. …
Я бы очень хотел поспорить со всеми, что несмотря на ВТО, у нас ничего не изменится.
С.ДОРЕНКО: Начали мы с того, что предприятия наши страдают, закончили тем, что торговля в России носит эксклюзивно-окраинный характер, синдикаты, картельные сговоры, картельные цены. Никакая ВТО ничего не изменит, я считаю. Давайте попробуем проголосовать и поговорить. Вы считаете, что ВТО может изменить ситуацию с монопольными и картельными ценами — 916-55-81. Ничего не изменится — 916-55-82. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я по ВТО хотел сказать.
С.ДОРЕНКО: Мы за все импортное переплачиваем в 3-15 раз, по моим подсчетам.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу привести пример, чтобы сняли люди розовые очки. Автомобильный рынок. У нас есть рекомендованные цены производителя. На мой взгляд, ничего не изменится, просто таможенные пошлины, которые уходили в пользу государства, будут уходить в пользу коммерсантов.
С.ДОРЕНКО: Гениально.
СЛУШАТЕЛЬ: На мой взгляд, ВТО — это уступка нашего рынка в пользу транснациональных корпораций. В этом все и дело.
С.ДОРЕНКО: Мы же живем по рекомендованным ценам. Я приведу
…
С.ДОРЕНКО: Я хотел вам привести примеры цен на автомобили. Давай «Мазду-СХ7» найдем. Я на американском рынке сейчас. Она стоит 20 тысяч 350 долларов. Это уже MSRP, это уже цена конечная. Но есть очень заряженные машины.
А.ОНОШКО: У нас «Мазда-СХ7» начинается с миллиона 184 тысяч.
С.ДОРЕНКО: То есть с 60 тысяч. Есть совсем заряженные машины — компьютеры, спойлеры, дефростер, специальные диски, вся в коже, электрическое управление креслами. Если полностью заряженная СХ-7 стоит 32 тысячи на американском рынке.
А.ОНОШКО: А ввести нельзя, потому что растаможку придется платить такую же?
С.ДОРЕНКО: Да. Я сейчас дам пример «Мерседеса». Вот Е-350 купе — 49 тысяч, то есть 1,5 миллиона стоят в Америке. Е-350 седан «Фирматик», двигатель 550 стоит 60 тысяч — миллион 800. Но это со всем фаршем. В Америке без фарша не продается. Е-350 — 48 тысяч.
А.ОНОШКО: С приходом ВТО все изменится?
С.ДОРЕНКО: Ничего не изменится.
А.ОНОШКО: Почему?
С.ДОРЕНКО: А вот ничего не изменится.
А.ОНОШКО: Тогда чего его бояться? Давайте мы вступим.
С.ДОРЕНКО: Есть сложившийся рынок. С вас дерут три шкуры. Вы привыкли, стонете и платите. «Форд-Мустанг» поколения 2013 года стоит 22 тысячи. «Мерседес» С-класса, АМЖ 63-й взять или взять 600-й. 600-й стоит 160 тысяч. 160 тысяч умножаем на 32, получаем 5 миллионов. А у нас он стоит 8….
«Подъем» на «РСН» 4 июля 2012 года