Можно уверенно сказать, что главными проигравшими уходящего 2011 года стали левые. Волна социальных выступлений охвативших мир стали теми весами, на которых нас взвесили и признали легковесными.
Казалось бы, все складывается в нашу пользу. За 20 лет миллионы людей досыта «наелись» прелестями капиталистического рая. От либеральных мифов не осталось камня на камне. Капиталистическая, рыночная экономика стоит на гране краха сравнимым с Великой депрессией 1929 года. Лозунг «За права человека!» сегодня пишут только на кассетных бомбах, которые норвежские бомбардировщики сбрасывают на ливийские города. Даже гуманист и правозащитник, которые эти гуманитарные бомбардировки придумал, как я слышал, на днях умер.
Наконец начался новый цикл подъема социальной активности, но здесь левые либо оказались не у дел, либо выступили не самым лучшим образом.
Несмотря на отдельные портреты Че Гевары и Насера, которые оптимисты находили в каирской и туниской толпе, массы пошли за исламскими партиями выражающие интересы национальной буржуазии. Что еще печальнее – под революционную раздачу попали не только откровенные прозападные Мубарак и Салех, но и режимы в Триполи в Дамаске, корни которых уходят в движение левых военных-националистов. Масса ностальгических воспоминаний, ненависть к западному империализму, желание найти в нынешних революциях «своих» заставило многих коммунистов поддержать власти Ливии и Сирии, что представляется мне спорным и неоднозначным шагом.
Напротив, в Европе и США левые играли лидирующую роль в выступлениях против экономической политики западных режимов («отнять все у бедных и поделить между богатыми») и двухпартийного избирательного фарса. Выступления были организованы в лучших традициях «неавторитарного», «нового» левого движения. Все вопросы до бесконечность обсуждались на ассамблеях, требования постепенно становились все более расплывчатыми и бессодержательными, к власти, собравшиеся, не сбирались приближаться и на милю. В конце-концов, власть пришла к самим манифестантам. Озверевшие от сверхурочной работы полицейские долго лупили манифестантов дубинками, поливали их слезоточивым газом и обстреливали резиновыми пулями. Собравшиеся, как убежденные пацифисты, кричали в ответ «Мир, дружба, жвачка!», а затем отправлялись в тюрьму или в реанимацию.
Даже в Греции, где народ уже озверел от неолиберальных экспериментов, демократия фактически ликвидирована, а коммунисты с анархистами сохранили некоторые бойцовские качества, многомесячные протесты имеют КПД близкое к нулю. Власть опираясь на европейский империализм и международные финансовые круги жестко гнет свою линию, а коммунисты с анархистами проводят тысячу первую демонстрацию протеста, начиная от озверения понемногу драться друг с другом.
В конце года, среди зимы, внезапно началось политическое пробуждения и в России, на которое левые тоже отреагировали несколько странно. Представьте себе если в феврале 1917 года меньшевики, большевики, эсеры и анархисты вместо создания Советов, организации красной гвардии, пропаганды в армии, занялись выяснением вопроса кого поддерживать – Николая II или князя Львова? А ведь именно это сегодня у нас и происходит. Выбираем между ЕдРом и либеральной оппозицией Его Величества. Под власть кого нам безопаснее будет листовки расклеивать?
Каковы причины этих неудач? На мой взгляд, здесь, прежде всего, мы можем говорить о тяжелой травме 1991 года — страхе власти и ответственности, которую она влечет, страха критики со стороны буржуазных институтов и обвинений в «тоталитаризме» и «сталинизме». Чрезмерное увлечение горизонтальными и не-авторитарными структурами так же не довело левых до добра. Со старым добрым демократическим централизмом было совершено несколько великих революций, а не-авторитарное движение выдохлось на уровне тусовок на площадях. Еще одна проблема это слабость экономической составляющей программы левых. Давно ли вы читали доступные и понятные для масс исследования о плановой экономике? Зато добрая половина левых вообще не ставит свободный рынок под вопрос и рассуждает о «капитализме с человеческим лицом» (когда я слышу про «человеческое лицо» рука непроизвольно тянется к маузеру).
Многие левые просто отказались от мало-мальского марксистского анализа ситуации и руководствуются субъективными оценками. Мол «Каддафи душка, и няшный пусечка». А «Путин гебешный урод». Поэтому лозунг «За Путина и его народ» не прокатывает, а «народ Каддафи» мы поддержать готовы, даже когда последний с энтузиазмом снимает на мобильник труп любимого вождя.
Так что боюсь, 2011 год мировое левое движение потеряло. Конечно, впереди у нас века, а капитализм как всякий исторический феномен имеет как свое начало, так и свой конец. Но я бы не утешался такими банальностями. Левые не смогли воспользоваться мировым кризисом 20-30-хх годов, результатом чего была победа фашизма и мировая война. «Безумные» Брейвики не страдающие острой формой пацифизма уже отмобилизованы и ждут своего часа для похода на власть. А после их прихода к власти будут мобилизованы и все остальные. Надо же будет что-то делать с сотнями тысяч офисных служащих, которые останутся без работы.
И вряд ли кому-то удастся отсидеться.