Уважаемые читатели! Чаяния нового креативного класса России не понять, не ознакомившись с тем, что именно он креативит. Мы не поймём нынешних политических и идейных настроений творческой, массмедийной и околочиновной элиты — если не узнаем, как она видит наше общее будущее. На торрентах в минувшие выходные появилось эталонное в этом смысле произведение – фантастическое кинополотно «Мишень» по сценарию Владимира Сорокина. В изданиях для Global Russians его премьере, состоявшейся на Берлинале, были посвящены восторженные отзывы. Под Новый год шедевр получил больше всех призов от российских кинокритиков – трёх «Белых Слонов».
Не удивляйтесь, если вы об этом фильме ничего не слышали – именно этот факт и делает его по-настоящему элитным. Ведь если бы о нём слышал кто попало – это было бы не то совсем. И если вам интересно, как видит в эталонной картине креативный класс будущее страны, самих себя и смысл жизни – давайте об этом поговорим.
…В сырьевой слабозаселённой России 2020 года, где все товары китайские, а государство кастовое, неприятный министр недр и его неприятная жена скучают в японском дизайне оттого, что молодость уходит.
Поэтому они собирают компанию неприятных випов и летят из Москвы на вертолёте в бревенчатую алтайскую деревню. Там неприятные местные, одетые как попало и спокойные как индейцы, привозят компанию к большой секретной дырке в железобетонном поле. Дырку разработал совок, и теперь каждый, кто проведёт там ночь, станет бессмертным и вечно молодым. Компания проводит там ночь и летит назад в Москву.
В течение двух последующих часов (фильм идёт почти три) действие неторопливо развивается: министр трахает привезенную с Алтая официантку в платяном шкафу, после чего его отправляют в отставку и убивают железной трубой во время групповухи с низшими классами на природе. Его жена неторопливо изменяет ему с оборотнем в погонах, потом её замедленно насилует толпа быдланов, а затем она лениво бросается с моста под поезд. Тем временем оборотень в погонах долго-долго ездит на служебном квадроцикле по трассе, а потом вдруг убивает двух китайцев чайником. Ну и так далее.
В конце почти все умерли, кроме одной женщины – та догадалась сбежать из кастовой Москвы в деревню и там присоединиться к вечнозелёному местному населению в адибасе. В фильме вообще много недосказанности, отсекающей неподготовленного зрителя – поэтому я при просмотре не понял, о чём он. Но, к счастью, в аннотации к релизу написано, что герои после секретной дырки почувствовали резкое усиление своих страстей и остались один на один со своими взбунтовавшимися «я». После этого я понял, о чём фильм – хотя при просмотре мне казалось, что как герои были отморозками, так и остались.
…Стоит рассказать и о прокатной судьбе картины. Снималась она пять лет, и на неё было затрачено, по разным данным, около $7 млн. Её отвезли на европейский кинофестиваль, где не взяли в конкурс. В отечественный кинопрокат фильм вышел в конце июня и за время проката собрал $73 тыс., отбив 1% (один процент) своего бюджета. Его посмотрели 6,8 тыс. зрителей.
В общем, мы имеем прямо-таки сферическое в вакууме произведение российского креативного класса. Оно создано и абсорбировано этим классом совершенно безотходно — в рамках замкнутого цикла. Между своими. То есть: они сами себе написали сценарий, в котором сами себя обругали и высмеяли, сами выбили денег, сами сняли, освоив бюджет, сами свозили себя на фестиваль, сами посмотрели себя в кино и сами же себя наградили.
Разумеется, к полотну есть несколько вопросов. Например: если авторы хотели соорудить грозный фильм-предупреждение о том будущем, в строительстве которого дружно участвовали последние двадцать лет – то почему фильм никого ни о чём не предупреждает? Вместо этого становится к отвратительному будущему в уникальную —насмешливо-услужливую — позу. Если авторы желали показать недопустимость и невыносимость кастовой России-2020 – то почему единственной предлагаемой альтернативой считается выпадение из жизни где-нибудь километров за три тыщи от г. Москвы? Если авторам отвратительна нарисованная в фильме жизнь – то почему кроме неё никакой другой нет?
Ответ на эти вопросы, уважаемые читатели, существует. Идеология нынешнего креативного класса состоит именно в том, чтобы услуживать с насмешкой и отдаваться в любых позах с презрительной ухмылкой. Такая форма отношений с действительностью — «вдоволь и без греха» — для столичного креативного класса наиболее приемлема. Поскольку снимает вопрос ответственности и обеспечивает удовлетворение потребностей. Креативный класс России не может напрямую признаться в том, что он давно хочет кастового общества и рубить бабло с транзита. Ему необходимо для начала представить себе это кастовое общество как гнусную, печальную – но неизбежность. Такую, с которой он просто ничего не может поделать. А уже потом – расслабиться и получить удовольствие от собственного положения в этой неизбежности.
Другим сферическим в вакууме примером, иллюстрирующим это мировоззрение, является, кстати, высказанное на днях наболевшее Ксении Анатольевны Собчак: «..Как только начались мои протестные высказывания, сразу резко – не на порядок, а может быть, на пять порядков, снизилось количество корпоративов, количество работы, и у меня на сегодняшний момент реальные финансовые убытки за высказывание своей гражданской позиции. И объясню, почему, — потому что основное число корпоративов, а это главный телевизионный заработок, он несравним с тем, сколько платят за любой развлекательный проект – это корпоративы госкомпаний, большие праздники, дни рождения чиновников, и так далее. После того, как я стала высказывать свою гражданскую позицию, люди, естественно, стали бояться меня приглашать, не хотят связываться не хотят, чтобы к ним принимали какие-то меры. Поэтому буквально за три месяца я потеряла больше 300 тысяч долларов чистыми деньгами на всех этих корпоративах».
…К сказанному можно добавить немногое. Тот факт, что мы с вами не имеем к процессу классового креатива никакого отношения — с одной стороны, не может не радовать всякого брезгливого человека. А с другой стороны – не может не настораживать: ведь примерно таким же образом эти люди будут всю жизнь пытаться проворачивать любые вопросы – в том числе и политические.
То есть без нас.