Турция ужесточила правила пребывания иностранцев на своей территории. Вводимый с 1 февраля визовый режим допускает нахождение в Турции граждан других стран лишь в течение 3 месяцев, после которых они должны выехать за пределы страны. А вернуться обратно можно будет только по прошествии еще 3 месяцев.
Ужесточение Анкарой визового режима больнее других ощутит Грузия, для многих граждан которой Турция стала едва ли не вторым домом. Предельно простые правила пересечения межгосударственной границы, общая таможня, введения которой добился президент Грузии Михаил Саакашвили, обеспечили комфортные условия ведения бизнеса. Облегченное по этой линии грузинское законодательство сделало страну привлекательной для турецкого капитала и обернулось созданием в Грузии немалого количества совместных предприятий.
Что же подтолкнуло Анкару к ужесточению визового режима? Оговорки турецкой стороны — мол, новые правила распространяются на всех иностранцев, не совсем соответствуют истине. На братский Азербайджан они не распространяются. Во всяком случае, компетентные источники в Баку ни о каких грядущих изменениях в условиях пребывания в Турции не знают. Таким образом, выходит, что нововведение Анкары в региональном масштабе бьет только по Грузии, поскольку с Арменией у Турции нет даже дипломатических отношений.
В эти дни грузинские СМИ пишут о том, что сам Саакашвили просил премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана сделать исключение для граждан Грузии. Но стратегический партнер, коим Турция числится в Стратегии национальности безопасности Грузии, остался глух к просьбам. Впрочем, чтобы совсем уж не напрягать отношения, турецкие власти командировали в Тбилиси парламентскую делегацию во главе с главой комитета по внешним связям Волканом Бозкиром. Но сказать чего-либо утешительного по вопросам визового режима Бозкиру, как очевидно, на вопросы, он лишь повторял одно и то же: новые правила вводятся для всех иностранцев, а не только для грузин.
Формально, не считая граждан Азербайджана, это так. Но больнее всего они бьют именно по гражданам Грузии. Получается, что на смену вольготным, удобным условиям пребывания в Турции, облегчавшим, скажем, предпринимательскую деятельность, приходит режим, ее усложняющий. Ведь теперь, пробыв в Турции максимум три месяца, бизнесмен да и любой человек, вынужден ее покинуть, и въехать обратно лишь по прошествии еще трех месяцев. Таким образом, теперь в этой стране можно пробыть в общей сложности лишь полгода. Скажем, на туристах и отдыхающих это может и не сказаться в серьезной степени, а в иных сферах — очень даже. Есть и морально-этическая сторона дела — на Южном Кавказе должны быть достаточно весомые причины, чтобы вот так отгораживаться от ближних соседей. Что за кошка могла пробежать между Анкарой и Тбилиси? И пробегала ли вообще? Этот момент интересно проанализировать.
Иранский фактор
Одной из главных причин ужесточения Турцией визового режима в экспертном сообществе региона называют напряженность вокруг Ирана. Ситуация, дескать, непредсказуемая, а потому Анкара загодя наводит порядок «в своем дворе» — мало ли кто может «шляться» в смутное время. Версия правдоподобная, конечно. Но тогда возникает вопрос: если уж столь серьезны опасения турецких властей, то они в нововведении не должны были допускать исключений, пусть и для братского Азербайджана. Потому что Азербайджан, как и Иран, отменил визовый режим для жителей ирано-азербайджанского приграничья. Думается, подробно расшифровывать возможную проблематику частично открытой ирано-азербайджанской границы в свете турецких опасений не стоит. Она — на поверхности. Также как и то, что в случае начала военных действий Запада (США) против Ирана, Грузия, хоть и высказалась недавно против войны, неминуемо окажется на стороне западных сил. Если даже и не захочет сама — слишком много вложений сделано Вашингтоном. И вряд ли из альтруистических побуждений.
Криминальный фактор
О другом мотиве решения Анкары пишут грузинские СМИ. По их версии, к ужесточению правил пребывания в Турции иностранцев (в первую очередь, получается, граждан Грузии) власти этой страны решили прибегнуть из-за серьезного ухудшения криминогенной обстановки. Выдавленные из Грузии после «революции роз» криминальные группировки попытались и даже нашли пристанища в различных странах СНГ. Но в последнее время, испытывая заметный дискомфорт в России и на Украине, начали перебираться в Турцию. Правоохранительные структуры этой страны, осознав масштабы возможных угроз, на высшем уровне лоббировали принятие ограничений в отношении граждан соседней Грузии, и преуспели. Однако, чтобы ситуация выглядела пристойно и по-соседски — была принята формулировка «для всех иностранцев».
Личностный фактор
Грузинская оппозиция распространяет еще одну версию мотива действий Турции, утверждая, что отношения между Анкарой и Тбилиси портятся из-за Саакашвили. Его стремление представить Грузию ведущей страной региона давно задевает самолюбие руководителей куда более мощной, чем Грузия, Турции. В оппозиционных кругах утверждают, что грузинская сторона неоднократно получала намеки на нежелательное поведение, однако выводов для себя делать не стала. А недавняя история с освобождением из сомалийского плена турецко-грузинского морского экипажа переполнила чашу терпения Анкары. Находившиеся более года у пиратов матросы были освобождены якобы после уплаты выкупа турецкой стороной, грузинская же свое участие в продолжительной операции, не считая переговоры с участием отдельных чиновников, ограничила предоставлением президентского самолета для перевозки освобожденных моряков из Кении в Стамбул. Однако в торжественной церемонии по случаю их освобождения Саакашвили пытался завысить свою роль, чем озадачил турецких лидеров. И если и были какие-то надежды на то, что Анкара все-таки оставит в силе более чем лояльный визовый режим, то после этого их не стало.
Экологический фактор
Наконец, четвертая версия охлаждения отношений «разрабатывается» экологами и касается энергетических проблем. Дело в том, что в Турции, северо-восточные регионы которой испытывают перманентный энергокризис, было решено построить каскад ГЭС в верховьях Куры, протекающей через все Закавказье. Для большей эффективности работы генерирующего объекта был разработан план по изменению русла реки, да так, что она вместо Каспийского моря, куда впадает теперь, стала бы впадать в Черное. Естественно, минуя территории Грузии и Азербайджана, который в этом случае, к слову сказать, оставался бы без своего стратегического Мингечаурского водохранилища. Подобные спорные ситуации на практике решаются переговорами. Однако грузинские власти сразу кинулись поднимать шум в международных инстанциях. Проект, мол, провалился, а Турция теперь как может, так и будет мстить.
Версия, конечно, не без толики абсурда. Одного желания Турции лишить соседей крупнейшей водной артерии региона в угоду собственным интересам, естественно, недостаточно — вряд ли Анкаре стоит обижаться на Тбилиси, если даже он и поднял шум, не начиная переговоров. И наверное, версия не заслуживала бы ни малейшего доверия, когда бы ни сам президент Саакашвили. Турция на самом деле разработала проект по строительству ГЭС с разворотом русла Куры, подтвердил он, и только в ходе сложных многосторонних (значит, проблема решалась с привлечением третьих сил?) переговоров турецкую сторону удалось убедить отказаться от этого проекта в пользу другого, куда менее опасного с экологических позиций.
Все четыре приведенные версии не без изъяна. Любая из них в той или иной степени может оказаться плодом чьих-то фантазий. Но все это не отменяет главного: Турция, используя гладкую обтекаемую формулировку, «прикрыла двери» для своего беспокойного соседа. А с учетом фактического регионального веса двух стран можно предположить, что на то есть причины.