МАЙКЛ МАКФОЛ, посол США в России: Здравствуйте!
Рад вас видеть. Как вы объясняете недоброжелательность, с которой вас встретили?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Я не совсем это понимаю. Об этом следовало бы спросить российские СМИ. Думаю, что, если делать какие-либо предположения, это связано, возможно, с избирательным периодом здесь. Люди чувствительно воспринимают вещи. Я могу это понять. Однако у нас есть своя политика, и мы продолжим ее проводить, у нас никаких проблем с этим нет.
Ваше прибытие сюда сопровождалось скандалом. Сейчас, когда прошло уже две-три недели, сожалеете ли вы вообще по поводу неудачного выбора времени для встреч с лидерами российской оппозиции?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Нет, я ни о чем не сожалею. Я сожалею о том, как это могло освещаться в новостях.
Вы приехали, чтобы завершить неоконченное дело, которое касается российской революции?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Нет. То, что я написал, будучи профессором в Стэнфорде… Я бы с радостью встретился с другими профессорами из Стэнфорда, Гарварда или МГУ и обсудил, что я 15 лет назад понял правильно и что — неправильно. Но я здесь сегодня не в качестве профессора Макфола, я выступаю в качестве посла Макфола, представляю президента Обаму и всю его администрацию с тем, чтобы проводить нашу политику.
Премьер-министр Путин публично высказал мнение, что США оказывают моральную и финансовую поддержку оппозиционным движениям с целью дестабилизации России. Что бы вы на это ответили?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Это неправда. Тут ответ простой. Мы не поддерживаем здесь оппозиционные партии или движения с целью дестабилизации России. Это не входит в нашу политику. Мы этим не занимаемся.
Какая у вас сейчас главная задача?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Как член администрации, скажу, что это, безусловно, Сирия. Происходящее в Сирии должно прекратиться. Асад неизбежно падет. Единственный вопрос: добьемся ли мы этого посредством переговоров и сведем кровопролитие к минимуму, либо мы будем сидеть сложа руки, позволив кровопролитию продолжаться. А это приведет к обострению конфликта, еще большей крови, и позволит большему количеству экстремистских политических группировок в Сирии использовать кризис в своих целях.
Вернемся к ПРО. Это очень важный вопрос для атмосферы и психологии отношений России и США. И его характер предопределен другой эпохой. Как вы считаете, российская сторона может пойти на компромисс?
МАЙКЛ МАКФОЛ: В российской прессе существует множество мифов или недопонимания — я пока не разобрался, что это – о том, что мы можем, и чего не можем. И мне, как человеку, который писал о прошлом, о холодной войне, это напоминает обо всех великих достижениях, которых от нас ожидали во время «звездных войн» 30 лет назад. Но физика есть физика. Можно иметь свое мнение, но, в конце концов, все нужно обсудить на основе научных фактов. И тогда мы сможем убедить наших российских коллег, что система не направлена против них, о чем многократно говорил наш президент. У нас нет таких намерений. Мы не заинтересованы в еще одной гонке вооружений с Россией. Это будет плохо для России и для Соединенных Штатов. Мы не можем себе этого позволить.
Чего добивается посол Майкл Макфол?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Мне многому нужно научиться, у меня есть свои козыри — научное сообщество и даже то, что я был политическим деятелем в Вашингтоне. Определенные культурные аспекты здесь отличаются. Я учусь и я рад учиться, я всегда к этому стремлюсь. Но у меня, безусловно, есть одно преимущество — я с самого начала участвую в разработке и проведении этой политики. Я работал советником президента еще за два года до того, как он стал президентом.
Были ли вы обескуражены спустя первую неделю своего пребывания здесь?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Нет, я этого и ожидал, что касается… Даже если бы у нас не было встреч с оппозицией.
Но я имею в виду разгром на Первом канале, в «Известиях»… Они вернулись в 18 век, когда власть диктовала СМИ, что публиковать… Вас обозвали эдаким Робеспьером. Это было слишком, разве нет?
МАЙКЛ МАКФОЛ: Это всего лишь значит, что нам есть, над чем работать. Есть некоторые стереотипы, существующие здесь уже десятилетиями. И одна вещь, которую я лично хочу осуществить в качестве посла — побороть эти стереотипы. Я не солдат холодной войны. Я не воюю в холодной войне. Это часть прошлого.
Дата выхода в эфир 16 февраля 2012 года.