События последнего года на Ближнем Востоке ставят под сомнение два знаковых достижения Путина за 12 лет пребывания у власти. Теперь, пытаясь представить акции протеста в самой России продолжением «арабской» политики Запада, он уделяет растущее внимание ближневосточному региону.
После выступления 24 февраля в Сарове, где Владимир Путин высказал критику в адрес США в контексте «арабской весны», озвучил позицию по Ирану и изложил принципы региональной политики России, в сегодняшнем выпуске «Московских новостей» он еще более детально представил свое видение ситуации на Ближнем Востоке. Оно включает в себя четыре ключевых аспекта: оценка последствий «арабской весны», критика региональной стратегии Запада, планы и задачи российской дипломатии, анализ «демократизации» арабов в контексте внутренней политики России (на фоне президентских выборов 4 марта).
Запад и «арабская весна»
«Арабская весна» вначале воспринималась с надеждой на позитивные перемены… Однако скоро стало ясно, что во многих странах события разворачиваются не по цивилизованному сценарию. Вместо утверждения демократии, вместо защиты прав меньшинства — выталкивание противника, переворот, когда доминирование одной силы сменяется еще более агрессивным доминированием другой, — отмечает российский премьер. — Негативный окрас развитию ситуации придало вмешательство извне в поддержку одной из сторон внутренних конфликтов — и сам силовой характер такого вмешательства. Дошло до того, что ряд государств под прикрытием гуманитарных лозунгов с помощью авиации разделались с ливийским режимом».
По его убеждению, «нельзя допустить, чтобы «ливийский сценарий» кто-то попытался реализовать в Сирии».
«События показывают, что стремление внедрить демократию с помощью силовых методов может — и зачастую приводит к абсолютно противоположному результату. Со дна поднимаются силы, в том числе и религиозные экстремисты, которые пытаются изменить само направление развития стран, светский характер их управления», — отмечает Путин.
Подвергая резкой критике вмешательство Запада в дела Ближнего Востока, он ясно дает понять, что США и ЕС методами военного, политического и информационного воздействия способствуют захвату власти в странах региона исламистами.
Иран
В том же контексте Путин рассматривает иранскую проблематику: «Несомненно, Россию тревожит нарастающая угроза военного удара по этой стране. Если это произойдет, то последствия будут поистине катастрофическими. Их реальный масштаб представить невозможно. Убежден, решать проблему нужно только мирным путем. Мы предлагаем признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран. Но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится — тогда отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние. Запад слишком увлекся «наказанием» отдельных стран. Чуть что — хватается за санкционную, а то и за военную дубину».
Россия на Ближнем Востоке
По мнению Путина, действия Запада ставят под угрозу одно из главных достижений российской внешней политики за годы его правления – восстановление позиций Москвы на Ближнем Востоке. «Получается так, что в странах, непосредственно прошедших через «арабскую весну», как ранее в Ираке, российские компании теряют наработанные десятилетиями позиции на местных рынках, лишаются довольно крупных коммерческих контрактов. А освободившиеся ниши заполняются экономическими операторами тех самых государств, которые приложили руку к смене правящих режимов. Может возникнуть мысль, что сами трагические события в определенной степени были простимулированы не заботой о правах человека, а чьей-то заинтересованностью в переделе рынков», — отмечает премьер.
Но он вовсе не намерен сдаваться и будет продолжать усилия по наращиванию российского присутствия в регионе: «Нам, конечно, нельзя с олимпийским спокойствием взирать на все это. И мы намерены активно работать с новыми властями арабских стран, чтобы оперативно восстановить наши экономические позиции… Вижу реальные предпосылки, чтобы Россия в полной мере сохранила свои ведущие позиции на ближневосточной арене, где у нас всегда было много друзей».
Планы по «возвращению» на Ближний Восток, как обычно, включают в себя активизацию на одном из ключевых направлений региональной политики – в арабо-израильском урегулировании: «Учитывая, в частности, наши близкие отношения с руководством Израиля и палестинскими лидерами, российская дипломатия продолжит на двусторонней основе и в формате ближневосточного «квартета» активное содействие возобновлению мирного процесса…».
Урок для Кремля
Однако кроме угрозы внешнеполитическим и экономическим интересам России Путин усматривает в ближневосточных событиях опасный прецедент в контексте развития ситуации внутри страны: «Арабская весна» также ярко продемонстрировала, что мировое общественное мнение в нынешнее время формируется путем самого активного задействования продвинутых информационных и коммуникационных технологий. Можно сказать, что интернет, социальные сети, мобильные телефоны и т.п. превратились — наряду с телевидением — в эффективный инструмент как внутренней, так и международной политики… В ходу все чаще и такое понятие, как «мягкая сила» — комплекс инструментов и методов достижения внешнеполитических целей без применения оружия, а за счет информационных и других рычагов воздействия. К сожалению, нередко эти методы используются для взращивания и провоцирования экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулирования общественным сознанием, прямого вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств».
«Активность «псевдо-НПО», других структур, преследующих при поддержке извне цели дестабилизации обстановки в тех или иных странах, недопустима. Имею в виду случаи, когда активность неправительственной организации не вырастает из интересов (и ресурсов) каких-то местных социальных групп, а финансируется и опекается внешними силами», — отмечает Путин, намекая на организаторов протестных акций последних трех месяцев в Москве и других городах страны.
Страхи и провалы Путина
С приближением президентских выборов Путин отнюдь не случайно все чаще обращается к ближневосточной тематике.
Во-первых, он пытается представить протестные акции в России как очередное проявление вмешательства Запада во внутренние дела других государств, с применением методов, усовершенствованных во время «арабской весны».
Во-вторых, события последнего года на Ближнем Востоке ставят крест на одном из главных достижений всего периода пребывания Путина у власти. С 1999-2000 годов он всячески стремился восстановить позиции Москвы в регионе, утраченные после развала СССР. Этому отводилось особое значение в планах Путина возвратить России статус мировой державы. Одно из ключевых составляющих его стратегии заключалось в демонстрации независимости Москвы от Запада в ближневосточных делах в противовес политике времен Ельцина. В данном контексте Путин пытался «вернуть» Россию на Ближний Восток двумя способами: восстановить стратегическое партнерство с арабскими режимами, в прошлом находившимися в сфере влияния СССР (Ирак, Ливия, Сирия), и установить аналогичное партнерство с Ираном и Турцией; обеспечить Москве заметную роль в арабо-израильском урегулировании с перспективой выступить альтернативным посредником на фоне безуспешных миротворческих инициатив Запада. Путину удалось восстановить тесные связи с бывшими союзниками Москвы в арабском мире, в том числе с Египтом, а также наладить отношения с суннитскими монархиями Персидского залива и повысить уровень стратегического партнерства с Турцией и Ираном (в 2004 и 2007 годах он стал первым главой Российского государства, посетившим эти страны). Но свержение Саддама Хусейна в Ираке, а затем Хусни Мубарака в Египте и Муамара Каддафи в Ливии нанесли мощный удар по региональной стратегии Кремля. Теперь последний его стратегический союзник в арабском мире, сирийский диктатор Башар Асад, с огромным трудом удерживается у власти, а режим аятолл в Иране находится под давлением международных санкций и угрозой военной атаки. И не менее иллюзорными оказались планы Москвы на повышение своей роли в арабо-израильском урегулировании. Путину так и не удалось реализовать свою главную инициативу на этом направлении по созыву Московской конференции по Ближнему Востоку, озвученную им еще в 2005 году. Не добившись результатов в «мирном процессе», Россия вернулась к проарабским традициям советской дипломатии в данном вопросе.
И, в-третьих, не менее важным достижением Путина во внутренней политике должна была стать стабилизация Северного Кавказа. Он ведь и к власти пришел именно в роли «победителя» ваххабитов на начальном этапе Второй чеченской кампании. Причем достижение этой цели было тесно связано с задачами ближневосточной политики Кремля. Усмирение Кавказа обеспечивалось не только военными методами и привлечением на свою сторону части местного истеблишмента (в лице клана Кадыровых), но и договоренностями с арабскими странами насчет пресечения помощи исламистам на юге России. Однако за 12 лет пребывания у власти Путину не удалось достичь и этой цели. Очаги джихадистского движения лишь переместились из Чечни в Дагестан, Ингушетию и Карачаево-Черкесию. А последние события на Ближнем Востоке чреваты очередным всплеском активности исламистов на постсоветском пространстве. Именно поэтому Путин столь критично высказывается о последствиях «арабской весны», обвиняя Запад в попустительстве религиозным экстремистам. Кремль опасается, что их приход к власти в Египте, странах Магриба, а в перспективе и в Сирии будет способствовать активизации радикального ислама в мусульманском мире, в том числе в Центральной Азии и на Кавказе. Таким образом, «арабская весна» может иметь последствия и для ситуации в самой России.
Именно эти факторы внешне- и внутриполитического характера определяют особое значение Ближнего Востока в предвыборных выступлениях Путина.