Великие победы не покупаются, а одерживаются в тяжелых сражениях.
Однако бывают и так называемые «пирровы победы», которые могут стать предвестниками тяжелейших кризисов и поражений. Подчас в нашей стране за последние полтора десятилетия звучало и такое: лучше бы в войне победили страны Запада, пусть даже с германскими фашистами вместе, чем система «сталинизма», угнетавшая русский народ. И хотя так говорили и некоторые представители русской нации, их бы следовало причислить к врагам нашего народа и нашей культуры. Ведь после победы в Великой Отечественной СССР необычайно быстро возродился и окреп. В США разрабатывались планы нападения на нас, даже с применением атомного оружия, однако никто не рискнул их претворить в жизнь.
Некоторые деятели высказывались в том смысле, что падение рождаемости в СССР и быстрое уменьшение прироста населения объясняется людскими потерями военного времени. Это, конечно, чепуха, ибо вымирание русских началось в ельцинский период и продолжается теперь, когда о последствиях войны, бывшей шесть десятилетий назад, говорить нелепо. Главный показатель демографического и социального неблагополучия в стране — рост смертности.
А этот показатель неуклонно увеличивался, как мы уже говорили, с хрущевских времен и резко пошел вверх после расчленения великой России-СССР. Кстати, есть одна история, что было бы если бы победили немцы, посмотрите и задумайтесь: http://forum-orion.com/viewtopic.php?f=459&t=6314 Впрочем, сейчас речь идет о поединке Сталина и Гитлера, где дипломатия мира обернулась страшной войной. Кто в ней победил? Судя по целому ряду высказываний в средствах массовой (дез) информации, можно подумать, что восторжествовала Германия, ибо немецкий народ понес неизмеримо меньшие потери, чем советский. Например, в изданной массовым тиражом «Большой энциклопедии» («Хроника человечества», 1996) сказано, что перед войной в советских тюрьмах и лагерях находилось 10 млн человек. Потери в войне указаны в миллионах: СССР- 13,6 военных и 7 гражданских, Германия — 4,75 военных и 0,5 гражданских.
В «Большом энциклопедическом словаре» (1998) даны другие цифры: «По различным данным, потери вермахта составили от 6 млн до 13,7 млн ч., СССР потерял ок. 27 млн ч., в т.ч. 11,3 млн ч. на фронте, 4-5 млн партизан… В фашистском плену оказалось ок. 6 млн ч.». А.И. Солженицын обнародовал совершенно чудовищный (и по масштабам лжи тоже) показатель числа погибших наших военных- 44 млн, хотя затем решил уменьшить до 31 млн. Поистине антисоветская злоба затуманивает многие умы. И это — в 1990-е годы, когда установилось господство в стране олигархов при неимоверном расхищении национальных богатств и вымирании народа!
Заметим, что геббельсовская пропаганда во время войны, когда дезинформация становится стратегическим ресурсом, и то не достигала таких высот лжи. В газете «Клич», распространявшейся среди пленных красноармейцев, утверждалось, будто к началу 1942 года Красная Армия потеряла 20 млн человек при 5 млн пленных. Сходную цифру (22 млн) назвал антисоветский публицист Ю. Геллер. А вторящий ему М.П.
Капустин назвал Отечественную войну поистине великой по масштабам потерь, и подчеркнул, что в конце 30-х годов «массовыми репрессиями был замучен и погублен цвет нации во всех слоях партийной, государственной, военной, общественной, научной и культурной интеллигенции».
Подумать только: погубили наилучших людей, до этого нарочно обрекли на голод «многие миллионы», а в результате… победили в самой жестокой за всю историю войне! Да это же чудо из чудес. Выходит, что победа далась вопреки неимоверным потерям Красной Армии, вопреки ущербности советского строя; вопреки миллионам заключенных в тюрьмах и лагерях; вопреки государственному террору и уничтожению лучших сынов отечества, включая самых талантливых военачальников, цвета офицерства и интеллигенции; вопреки бездарному руководству Сталина.
Обдумывая подобные «вопреки», приходишь в замешательство, будто такая страна и такой народ могли бы выстоять против сильнейшего врага, против самой мощной военной машины Запада, а фактически — против всей Западной континентальной Европы (около 300 млн человек!) с ее огромным экономическим потенциалом?
Тем не менее значительная часть нынешней российской интеллигенции (служащих) верит, что было именно так. Например, актер и кинорежиссер А. Смирнов в одной из телепередач истерично кричал, что в войне победили не умением, а числом, горами трупов, десятками миллионов убитых советских солдат. 22 февраля 1999 года руководитель телеканала «Россия» (а затем и министр культуры РФ) М. Швыдкой сослался на анекдот о Сталине, который на вопрос о потерях Красной Армии якобы ответил: «А сколько было убито фашистов? Около семи миллионов? Вот и наших погибло примерно столько же». Михаил Ефимович уточнил, что в Действительности советские потери были в три-четыре раза выше. Его собеседник журналист А. Симонов не усомнился в этом.
Итак, фашисты захватили территории, где находилось 40% населения СССР — 78 млн человек. В распоряжении Сталина осталось 115 млн, из которых 10 млн пребывало в лагерях, а около 20 млн было убито или попало в плен. Если учесть еще раненых и больных, то получается, что у Сталина фактически вовсе не осталось в 1943 году взрослых здоровых мужчин. А ведь до следующего года СССР сражался один против вермахта в Европе. Как же удалось нанести немцам и их союзникам сокрушительные удары?
Понять И. Геббельса, втрое увеличившего потери Красной Армии, можно: шла война не на жизнь, а на смерть, в которой все средства хороши. Но как расценивать опусы А. Солженицына, заявления М. Швыдкого, Ю. Геллера, Э. Генри, М. Капустина и прочих публицистов? Можно предположить, что все они ненавидят сталинскую систему, и это мешает им быть объективными. Но ведь в действительности речь идет о России, СССР, советском народе. Пусть даже они повторяют чьи-то чужие мнения, но почему бы не усомниться, не удивиться и, в конце концов, не обратиться к фактам.
Перед войной СССР ускоренно наращивал свой экономический и оборонный потенциал. Это требовало огромных усилий всего народа. Да, был недород и голод, но тем не менее общая смертность в стране снижалась и прирост населения составлял 1-2%. Следовательно, никаких массовых репрессий не было. В ГУЛАГе находилось в 1939 году 1 672 486 человек (из них 454 432 — за контрреволюционные преступления), а на следующий год соответственно 1 659 992 и 445 тыс. Да, шла жестокая борьба с уголовниками, насильниками и врагами советской власти. Но именно это позволило сплотить народ в предвоенное время. Если бы советские люди не доверяли Сталину и ненавидели власть, этот режим рухнул бы сразу же после первых поражений от фашистских захватчиков. Гитлер на это и рассчитывал. Хотя, зная о реальном положении советского народа, полагал, что более вероятный вариант: захват только европейской части Союза.
Перед войной армия, имевшая 680 тысяч командиров, потеряла (осужденных и расстрелянных) около 10 тыс., то есть 5%. Были ли они лучшими из лучших? Вряд ли. Ведь не они руководили частями Красной Армии, победившими в войне. Между прочим, 6 марта 1946 года Геббельс занес в свой дневник запись, приведя мнение Гитлера: Сталин своевременно провел военную реформу «и поэтому пользуется сейчас ее выгодами».
Война показала, что советские маршалы и весь командный состав не уступали лучшим германским генералам и офицерам. Сталин достаточно быстро понял, кого следует назначить на руководящие посты. Дальнейшие события подтвердили его правоту и мудрость как Верховного Главнокомандующего. Бывали у него ошибки, и немалые (он и сам в ряде случаев это позже признавал). Однако в конечном итоге правда была на его стороне, и он, а никто другой, привел СССР к победе.
За последние десятилетия стало модным всемерно восхвалять Г.К. Жукова как «творца Победы». Конечно, в его военном гении сомневаться не приходится. Не случайно ему Сталин доверил ряд ответственнейших операций. Но разве можно не воздать должное другим советским полководцам? Ведь сражения шли на многих фронтах и вдобавок в тылу врага. Требовалось руководить тылами не только армий, но и всей страны, снабжать войска всем необходимым, создавать новые образцы вооружения, спасать беженцев и пострадавших. А еще немалых трудов стоили дипломатические акции. Приходилось вести внешнюю политику, следить за состоянием стран союзников и противников… Короче говоря, много требовалось для победы.
Ну а как, же с военными потерями?
В книге честного и умного исследователя Вадима Кожинова «Великое творчество. Великая победа» был произведен подсчет наших потерь. По данным Госкомстата середины 1990-х годов, общее число умерших за годы войны, не считая естественной смертности, — 26,3 млн человек, не считая оказавшихся за пределами страны, которых было около 5,6 млн. Значит, война унесла примерно 20 млн советских жизней. Сколько же погибло наших военнослужащих? По результатам профессионального анализа В.В. Кожинова — 8,6 млн человек.
Примерно такую же цифру получил американский демограф (русский эмигрант) С. Максудов, работавший в Гарвардском университете. Он уточнил, что с учетом естественной смертности в армии от рук врага погибло 7,8 млн советских военных.
В «Военно-историческом журнале» (№ 9, 1990) приведены выводы двух специальных комиссий, подсчитавших наши потери. Всего было убито, пропало без вести, погибло в плену, умерло от ран, болезней и несчастных случаев 8 668 тысяч солдат и офицеров Красной Армии. Из них на первые полгода войны приходится 1,5 млн Учтем, что примерно столько погибло в фашистском плену. Обходись и мы так с вражескими пленными, немцы и их союзники не Досчитались бы более 10 миллионов своих военных (их потери составили 7,6 млн человек, а более 8 млн сдалось в плен).
Обратим внимание и на потери гражданского населения. Пронемецкая «Большая энциклопедия», преувеличив число наших павших воинов примерно в 2,5 раза (!), приуменьшила жертвы среди мирных жителей. Правда в том, что фашисты уничтожали наше гражданское население, а Красная Армия этого с немцами не делала. И все это- не пропаганда, а честные выводы, основанные на фактах.
Нередко говорят, что у нас главной ударной силой были штрафные батальоны. Мол, шли наши воины вперед от страха, ибо сзади стреляли им в спину заградительные отряды. Это — ложь и клевета. Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобожденных из плена, — 354,6 тыс. человек. Из них 249,4 тысячи было передано в воинские чести, 30,7 тыс. — в промышленность, а 18 382 человека направлено в штурмовые батальоны. Кроме того, было создано из офицеров 4 штурмовых батальона по 920 человек каждый. Следовательно, на каждую тысячу обычных военных приходилось 2 штрафника. Никакого решающего значения эти отчаянные, но малочисленные части иметь не могли. Герой Советского Союза писатель В. Карпов, прошедший огненное крещение в штрафбате, высказался так: никто нас в бой не гнал пулеметами. Если б так было, мы пошли бы на них, а не на фашистов.
Почему же мы победили? На этот вопрос ответил Сталин, выступая на приеме в честь командующих войсками Красной Армии 24 мая 1945 года. Он поднял тост: «За здоровье советского народа, и, прежде всего, русского народа». И пояснил: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-42 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города… И народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим новое правительство, которое обеспечит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это… И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, — над фашизмом».
Принимая участников Парада Победы, он вновь вернулся к этой мысли: «Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых мы все — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим».
Верные слова. Никто из руководителей нашей страны после него не говорил так просто, честно и справедливо. Несмотря на огромные потери и разрушения, страна невероятно быстро поднялась, промышленность была восстановлена (кстати, еще в 1944 году Сталин провел совещание, посвященное переориентации народного хозяйства на мирные задачи). Рождаемость быстро пришла в норму, смертность уменьшилась, и прирост населения вновь, как до войны, стал больше, чем в других развитых государствах.
Правда, число осужденных за контрреволюционные преступления в 1950 году достигло абсолютного максимума: 578 912 заключенных в лагерях и колониях. Но надо ли напоминать, что это были почти исключительно власовцы, бандеровцы, бывшие полицаи и прочие враги советской власти. (Позже была пущена ложь, будто тогда сажали или расстреливали всех наших военнопленных.)
Сейчас, полвека спустя, мы имеем возможность наблюдать демонстрации этих «бывших» в Латвии, Эстонии, на Украине. Да, теперь они могут праздновать свою победу. Им помогли победить, в частности, те, кого мы упоминали выше. И чем чаще и громче раздаются проклятья и критические выпады против СССР, советской власти, Сталина, тем хуже живется нашему народу. Вряд ли это — случайное совпадение.
Все это свидетельствует о какой-то поистине раковой болезни интеллекта и совести, поразившей многих наших сограждан, мечтающих о буржуазном рае. Можно подумать, что не германские фашисты, а русские люди под руководством Сталина уничтожали евреев; не англо-американские, а советские самолеты варварски бомбили немецкие города; не американцы, а мы превратили в атомное пекло мирные Хиросиму и Нагасаки. И когда нам не перестают твердить, что Россия должна равняться на западную цивилизацию и переиначивать ради этого свою сущность, свои традиционные ценности, свою культуру, то нет никаких сомнений, что это — путь в небытие не только нашей страны и нашего народа, но и возможно всего человечества.
Итак, завершая тему дипломатического поединка вождей СССР и Германии, надо признать, что победа в мирное и военное время оставалась в конечном счете за Сталиным. И вовсе не потому, что враг его был слабым, глуповатым, наивным. Нет, вовсе не случайно Гитлер (так же как Сталин) поднялся из социальных низов до наивысшего положения в государстве. Это был достойный противник, который побеждал лучших дипломатов Западной и Центральной Европы.
До сих пор одним из главных примеров непредусмотрительности Сталина называют его неготовность к вторжению немецких полчищ в СССР. Как он мог так довериться коварному Гитлеру? Почему он не реагировал на сообщения о дате начала войны? Какой ужасный дипломатический маневр предпринял он, заключив с Германией пакт о ненападении!
Краткие ответы: он совершенно не доверял фюреру; сообщения о начале вторжения были противоречивыми; пакт о ненападении был необходим для СССР и стал одним из факторов, обеспечивших нашу победу в Великой Отечественной войне.
После начала войны, в обращении к советскому народу 3 июля 1941 года, Сталин отметил, что фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР, добилась временного военного преимущества, но крупно «проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора». Он назвал войну Отечественной.
Гитлер полагал, что решающей силой, которая сломит сопротивление любого противника, является мощь его вооруженных сил, оснащенных новейшей техникой, высокий боевой дух его солдат
и офицеров, величие арийской расы, лучший представитель которой — немецкий народ.
Однако Гитлер не мог, не желал признаться даже самому себе, что со стороны Германии это была захватническая, несправедливая война, а, значит, правда и справедливость были на стороне Сталина, советского народа.
…Интересно, что несколько иначе подошел к этой проблеме крупнейший ученый XX века, создатель учения о биосфере В.И. Вернадский. Он вовсе не был горячим сторонником советской власти. Тем не менее он был убежден, что человечество движется к ноосфере, царству разума, и по этому пути идет Советский Союз. По его словам: «Важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере. Можно поэтому смотреть на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим».
По его мнению, «борьба с Гитлером закончится победой»: «дикие идеи гитлеризма могут быть только эфемерны…» Но дело не только в общих идеях. В письме сыну он сообщил о своем выводе: «Мне хочется тебе написать несколько слов о том резком изменении, которое на каждом шагу наблюдаешь в этой войне в сравнении с прошлой (он имел в виду Первую мировую. — Авт.). Совершенно несравнимо. Народ как бы переродился. Нет интендантства, наживы и обворовывания. Армия снабжается, по-видимому, прекрасно. Много помогают колхозы. Исчезли рознь между офицерством и солдатами. Много талантливых людей… достигает высших военных должностей…»
Можно высказать немало серьезных сомнений в том, что человечество приближается к ноосфере. Но действительность, неопровержимая реальность доказала справедливость, оправданность оптимизма, веры и Вернадского, и Сталина в победу над фашистами в самые трудные периоды Отечественной войны. (Между прочим, во время нее Вернадский был удостоен Сталинской премии.) Правда была на стороне русского народа, страны социализма и ее руководителя Сталина.
Пожалуй, Гитлер совершил крупный просчет, направив в ночь с 10 на 11 мая тысячу немецких самолетов для бомбардировки английских городов. Он хотел продемонстрировать свою силу и с этих позиций провести тайный сговор с британским правительством. Однако и тут сила не смогла восторжествовать над правдой, которая была на стороне английского народа, защищавшего свою родину. Патриотический подъем был слишком велик, а дух сопротивления не сломлен.
С Гессом три дня вел тайные переговоры опытный дипломат Айвор Киркпатрик. Позже он писал, что Гесс убеждал его в неотвратимости полного поражения Англии в войне с Германией. Ссылаясь на поручение фюрера, он уверял, что в случае заключения мирного соглашения с Германией Англии будет гарантирована гегемония в ее заморских территориях, а во владении Третьего Рейха останется вся континентальная Европа. На морях и океанах будет господствовать британский флот, а на суше — немецкая армия. Американцы останутся в изоляции.
В начале июня к тайным переговорам с Гессом (о которых, кстати, было известно Сталину) подключился член кабинета Черчилля лорд-канцлер Джон Саймон (под псевдонимом «доктор Гатри»). Значит, британские правящие круги придавали большое значение миссии Гесса. Саймон поинтересовался, включает ли понятие «континентальная Европа», входящая в сферу интересов Германии, какую-либо часть Советского Союза? Гесс ответил утвердительно, уточнив, что речь не идет об азиатской части страны.
Полное содержание беседы Саймона с Гессом остается неизвестным до сих пор; предполагается, что член британского правительства получил послание Гитлера (оно тоже не рассекречено, если только сведения о нем верны). Повторим, что попытка Гитлера вести переговоры — через Гесса — с позиции силы была неразумна. После многочисленных авианалетов и жертв среди мирного населения антифашистские настроения в Англии глубоко укоренились.
Черчилль, взявший твердый курс на продолжение войны, пользовался широкой поддержкой своих граждан. К тому же он был убежденным сторонником гегемонии Англии в Западной Европе, да и вряд ли верил обещаниям Гитлера сохранить колониальную Британскую империю. Ведь Гитлер уже доказал свое вероломство, захватив Чехословакию, Польшу, Бельгию, Францию. Не было никаких сомнений, что он в ближайшее время нападет на СССР вопреки мирному договору. Какой государственный деятель, находясь в здравом уме, доверится обещаниям такого «союзника», еще недавно бывшего врагом?!
Конечно же, Черчилль не был столь доверчивым человеком. Странно только, что Гитлер мог питать серьезные надежды на возможность мирного договора с Англией. Предлагая Молотову (а через него- Сталину) разделить «британское наследство», Гитлер также недооценил принципиальную позицию советской дипломатии. И полный провал миссии Гесса также был предопределен в первую очередь антифашистским общественным мнением в Англии. А вот правящие круги страны были, по-видимому, всерьез заинтересованы предложением Гитлера. Не случайно же до сих пор не обнародованы материалы о переговорах с Гессом. А его сын опубликовал книгу «Убийство Рудольфа Гесса», в которой привел доводы в пользу версии об умерщвлении его отца в тюрьме Шпандау агентами английской спецслужбы.
Гесс вполне мог получить от английского правительства если не прямые, то косвенные заверения в том, что второй фронт в Западной Европе не будет открыт после вторжения гитлеровцев в Россию. Как мы знаем, английская политика предполагала уничтожение Советского Союза как главного врага буржуазной демократии, а в идеале — значительное ослабление Германии и СССР во взаимной борьбе.
Не исключено, что миссия Гесса задумывалась Гитлером с необычайно хитрой целью. В таком случае твердо зная, что мирные переговоры с Англией на данном этапе наверняка не состоятся, особенно после крупного налета немецких бомбардировщиков, фюрер мог рассчитывать на возросшую уверенность Сталина в стремлении Гитлера расправиться в первую очередь с врагом на Западе, чтобы не воевать на два фронта.
Если таков был замысел, то цель была достигнута. Зная о провале миссии Гесса, Сталин укрепился в надежде, что гитлеровское вторжение откладывается на 1942 год. Тем более что в пользу такого предположения были разведданные о начале войны 15 мая, затем еще позже, и так до даты 22 июня, которая тоже могла оказаться ложной. Предупреждение Черчилля о скором нападении Германии на СССР было разумно толковать как стремление англичан как можно скорее направить вермахт на Восток.
Вновь придется сделать вывод: Сталин находился в безнадежной ситуации. Открыто подтягивать свои войска к западным границам, объявлять военное положение при наличии мирного договора с Германией явилось бы поводом для развязывания войны. В таком случае наиболее целесообразен опережающий удар по немцам. Однако тогда бы СССР выступил как агрессор, а военное преимущество — временное — стало крупным политическим поражением. Страна социализма в глазах мировой общественности предстала бы захватчиком и поджигателем мировой революции. Да и многое ли удалось бы сделать за две-три недели до предполагаемого вторжения? Очень немного.
Наконец, нельзя требовать от Сталина какой-то сверхчеловеческой проницательности. У него были руководители разведок, Генеральный штаб, Министерство иностранных дел.
Он обязан был основывать свои решения на их рекомендациях и докладах. Если он допускал отдельные промахи и ошибки, ничего странного в этом нет. Нельзя же считать его гением из гениев!
Важно другое. Он твердо верил, что враг будет разбит, победа будет за нами. И в дипломатических поединках с Гитлером, как в последующих стратегических — на полях войны на стороне русского (советского) народа, защищавшего свою родину, на стороне Сталина как вождя была правда. Из всех крупнейших дипломатов он оставался наиболее честным и откровенным. Это было его главным оружием победы.