Фото: Markus Schreiber / AP
Теракты и вооруженные нападения, изнасилования на улицах некогда безопасных городов и пожизненные пособия, оплаченные налогоплательщиками, — именно такие ассоциации возникают у многих жителей Европы при упоминании беженцев из стран Ближнего Востока и Африки. Отношение к таким мигрантам нередко становится причиной ожесточенных споров, так как определенная часть европейского общества искренне сочувствует им. Единого мнения по вопросу мигрантов нет и в правительствах стран Евросоюза. Особенно остро эта проблема стоит в Германии. Страна, в 2015-м открывшая границы для миллионов беженцев, принимает их до сих пор. Однако пандемия коронавируса серьезно затормозила программы по интеграции, что вызывает у немцев серьезные опасения, потому что приезжие, оставшись без должного контроля часто пропадают из поля зрения миграционных органов. «Лента.ру» побеседовала с жителями Германии и выяснила, как они относятся к миграции, боятся ли они беженцев и чего хотят от политиков накануне выборов.
Убежать от войны или преследований, получить нормальное жилье, обучиться и найти стабильную работу — это то, чего желают многие мигранты и беженцы, пытающиеся начать новую жизнь в Европе. Впрочем, часть приезжих с самого начала не планирует трудиться честно, а некоторые и вовсе просто-напросто «исчезают» на просторах ЕС. Результаты расследования, проведенного британским изданием The Guardian и международным журналистским коллективом Lost in Europe, за три года на просторах ЕС растворились более 18 тысяч мигрантов — детей и подростков.
В одной только Германии число исчезнувших беженцев с 2018 по 2020 год превышает 700 человек
Подобные ситуации создают огромные возможности для преступных сетей: и речь идет не только о поддельных регистрациях, но и о торговле людьми или вовлечении приезжих в незаконную деятельность, в том числе экстремистскую. А потому вполне закономерно, что миграционный кризис 2015-го и последовавший за ним приток беженцев вызвал в немецком обществе рост опасений. Эти настроения лишь усилились после резонансных случаев нападений выходцев с востока на женщин в Кельне в канун 2016 года и похожих преступлений в других регионах Германии.
В то же время, по данным статистического агентства Statista, за последнее пять лет в немецком обществе заметно укрепились праворадикальные настроения. Так, если в 2015 году на территории ФРГ были зарегистрированы 6,6 тысячи членов националистических организаций, то уже в 2019 году это число удвоилось. Кроме того, агентство отмечает и устойчивый рост лиц, поддерживающих праворадикальные взгляды: с 23,8 тысячи человек в 2015-м году до почти 33,5 тысячи в 2019-м.
Помимо этого, немцы в принципе все чаще негативно отзываются о мигрантах из стран Африки и Ближнего Востока. По мнению экспертов, это является прямой реакцией общества на организованные исламскими фундаменталистами теракты в середине и конце 2016 года в Мюнхене и Берлине.
Рождественский теракт, произошедший 19 декабря 2016 года в Берлине, унес жизни 12 человек и навсегда изменил судьбы пострадавших и их близких. Многие из них даже спустя годы так и не смогли оправиться от произошедшего как, например, житель городка Нойсс Саша Клостерс, приехавший в тот злополучный день со своей матерью на выходные в столицу:
— Я до сих пор с содроганием вспоминаю этот страшный вечер — его события постоянно всплывают у меня в памяти. Было около восьми часов, давно стемнело, но освещенный рождественскими огнями рынок создавал праздничное настроение. Я помню, как остановился перед киоском с горячим вином и позвонил маме спросить, где она находится, но вместо ответа услышал рев мотора, какой-то грохот и крики прохожих. Спустя мгновенье я ощутил резкую боль после чудовищного удара и на время потерял ощущение реальности. Помню, как приехали полиция и скорая, как люди кричали о теракте и о наезде грузовика на толпу.
Встать я самостоятельно не смог, и врачи доставили меня в больницу на носилках. Там я надеялся встретить маму, но ее нигде не было. Не появилась она и через несколько часов. О ее смерти мне сообщили на следующий день — она одной из первых оказалась под колесами, и травмы стали для нее смертельными
Я по-прежнему не могу до конца поверить, что она ушла, с ней безвозвратно умерла и часть меня. Прошло несколько лет, прежде чем я научился вновь самостоятельно передвигаться без костылей, но боль утраты сильнее любых физических травм.
По словам Клостерса, ему «вдвойне обидно, что нападавший стал одним из многих людей, которых страна приняла и кому оказала помощь в сложное время». Он считает, что относиться к приезжим нужно гораздо жестче, поскольку при нынешнем подходе они продолжали и продолжат доставлять проблемы, однако нельзя клеймить каждого из них преступниками или террористами:
— Плата за наше гостеприимство оказалась кровавой. Ни для кого не секрет, что вместе с тысячами бегущими от ужасов войны и голода людей в Германию прибывают сотни человек с криминальным прошлым, которые не только не имеют уважения к нашей культуре и нашему образу жизни, но и откровенно ненавидят нас. Эта ненависть очень опасна для немецкого общества и может привести еще большие разрушения в будущем.
Правительству необходимо срочно пересмотреть свою миграционную политику и если не снизить число принимаемых государством просителей убежища, то тщательнее проверять их биографию и хотя бы на это время не разрешать им свободно перемещаться по территории Германии.
В данный момент нет совершенно никакого механизма проверки психического здоровья просителей убежища и ограничения их перемещения. Это значит, что любой человек может приехать к нам из Африки или с Ближнего Востока, выдавать себя за кого угодно и свободно разгуливать по немецким городам и деревням
Клостерс отмечает, что даже многочисленная охрана лагерей для просителей убежища и их общежитий призвана защищать беженцев от местных жителей, а не наоборот. «Это совершенно неприемлемо для страны, в которой люди хоть немного думают о своей безопасности», — подчеркивает он.
Протесты против мигрантов в городе Ризе, 2015 год Фото: Fabrizio Bensch / Reuters
Похожих взглядов придерживаются не только люди, так или иначе пострадавшие от мигрантов. Заводчик собак Петер из Мюнхена считает, что Германия стала магнитом для миллионов искателей счастья, не готовых внести общий вклад в развитие страны и ожидающих лишь подачки со стороны государства:
По отношению к африканцам и арабам вообще не стоит использовать слово «беженец» — оно здесь не к месту. Этих людей правильно называть «экономические мигранты», своими целями и отношениями они ничем не отличаются от приезжих с востока Евросоюза
— Эти преимущественно молодые и крепкие люди смотрят на Германию и Австрию как на возможность легко обогатиться за счет наших налогоплательщиков, в чем им помогает действующее федеральное правительство и чиновники в Брюсселе. Уже сейчас приезжие имеют больше прав, чем коренные немцы, — они могут годами не работать, получать качественное образование, достойное денежное пособие и даже принимать активное участие в политической жизни чужой для них страны.
При этом им всегда и всего мало, и они готовы критиковать нашу страну за недостаточное соблюдение их прав и принуждение к интеграции. Сложившееся положение нужно изменить и немедленно — в противном случае нас ждет неизбежная катастрофа.
Бизнесмен Херманн из поселка Венгерн под Штутгартом также уверен, что эмиграция разрушает немецкое общество. По его словам, под видом беженцев в Германию нередко перебираются террористы и преступники:
— Бедуины в пустыне, племена в джунглях и эскимосы в Арктике, рыболовы в южных морях и охотники на пушного зверя в тайге поколениями живут в экстремальных условиях, но и не думают покидать родные земли. Германии следует полностью пересмотреть свою внешнюю политику и сконцентрироваться только на внутренних проблемах.
Посмотрите, к чему привела миграционная политика в последнее пятилетие: в нашей стране возбуждено несколько десятков уголовных дел о терроризме, на скамьях подсудимых в региональных судах сидят вербовщики «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация, запрещена в России), военные преступники, сбежавшие от правосудия, и другие экстремисты, всем сердцем ненавидящие нас и нашу страну.
Немецкие политики ошибаются, когда думают, что демографическую яму можно заполнить беженцами или жителями бедных стран Евросоюза. Нынешний кризис должны решить сами немцы: для этого нужно больше работать, строить крепкие семьи и рожать детей, за которыми стоит единственно возможное будущее нашей страны
Дом, где тебя ждут
Далеко не все мигранты, перебравшиеся в Европу, ведут себя подобающим с точки зрения местного населения образом и вносят свой вклад в развитие страны. Однако даже несмотря на потенциальную опасность Германия продолжает нести ответственность и помогать тем, кого уже приняла. Да и немецкое общество неоднородно в восприятии этой проблемы. У тех, кто готов принимать беженцев, есть главный аргумент «за»: примеры мигрантов, которые успешно интегрируются и работают на благо страны.
Среди тех мигрантов, кто прибыл в ФРГ за новой честной жизнью, оказался Муса из Туниса. Он приехал в страну в качестве беженца в 2011 году. За 10 лет Муса получил образование и стал инженером-мехатроником, теперь проживет в Кельне и благодарит вторую родину за хорошее отношение.
— Я не думал о переезде в чужую страну, но после революции 2010-2011 годов в Тунисе («арабская весна» — прим. «Ленты.ру») на какое-то время воцарился хаос, стало опасно ходить по улицам, не было никакой работы. Переезду в Германию я обязан своему отцу, который потратил все свои сбережения, чтобы помочь мне, 19-летнему юноше, попасть морским путем в Европу.
По словам Мусы, сперва он оказался на полгода в лагере для беженцев в Италии, а уже потом, получив право на свободное передвижение по Евросоюзу, направился в Германию через Австрию. «Честно сказать, я сперва хотел поехать во Францию, так как французский у меня хорошо шел в школе, но знакомые по лагерю уговорили двинуться на север», — говорит он.
Тунисец отмечает, что в Германии сразу же почувствовал человеческое отношение к беженцам и их проблемам: «Вместо палаточного городка без водопровода и канализации нас разместили в общежитии по два человека в комнате, вместо горячих обедов появилось небольшое пособие, на которое каждый мог купить себе, что ему по вкусу». С первых же дней мигрантам разрешили ходить на курсы немецкого языка, а неграмотные люди, по его словам, впервые в жизни получили возможность научиться читать и писать.
— Учеба у меня шла хорошо: за полтора года, пока рассматривалась моя заявка на статус постоянного жителя, я выучил немецкий язык и смог поступить в вечернюю школу, чтобы получить среднее образование. В конце 2013 года у меня появилось право работать и получать зарплату, на которую я стал снимать квартиру и подал заявление на воссоединение с женой, сыном и родителями, которые все это время оставались в Тунисе. Мою просьбу рассматривали чуть больше года, после чего я смог купить билет на Франкфурт для супруги и ребенка. Родителям въехать не разрешили, а сейчас они уже и сами не желают никуда мигрировать из Туниса.
Я считаю себя полноценным членом немецкого общества, которое протянуло руку помощи в сложное для меня и моей семьи время
Спустя десятилетие, имея за плечами немецкое высшее образование и престижную работу инженером-мехатроником, я чувствую себя нужным на второй родине и с ужасом думаю о тысячах людей, вынужденных жить во время войн, голода и безработицы без шанса изменить свою жизнь и жизнь близких в лучшую сторону. Немцы — прогрессивная нация, так как, в отличие от других народов, они не делят людей на своих и чужих по цвету кожи, религии или вероисповеданию.
25-летний беженец из Афганистана проходит обучающую программу на производстве Ford в Германии Фото: Wolfgang Rattay / Reuters
Муса — один из тех мигрантов, кто стал уже неотъемлемой частью многонационального немецкого общества. В целом ФРГ не одно десятилетие выступала удачным примером страны, в которой уживаются представители десятка национальностей. При этом отлаженные социальные лифты позволяют успешно интегрировавшимся мигрантам занимать ведущие должности в политической и общественной жизни.
Стоит отметить, что еще несколько столетий назад выходцы с территории современной Германии сами охотно уезжали в дальние страны, создавая немецкоговорящие сообщества в странах Африки и Нового Света. С тех пор ситуация изменилась ровно на противоположную: ФРГ сейчас является второй (после США) по привлекательности страной для мигрантов.
Германия остается страной мечты для миллионов потенциальных переселенцев по всему миру, даже несмотря на продолжающийся более года локдаун из-за пандемии COVID-19 и заметный спад в экономике. По данным Федерального статистического ведомства, около 21,2 миллиона жителей ФРГ, или четверть всего населения страны, имеют иностранные корни, а 11,2 миллиона и вовсе не обладают паспортом Германии. Однако больше всего на немецкую демографию повлиял продолжающийся с 2015 года миграционный кризис.