Несмотря на разногласия и скандалы вокруг ситуации в Сирии, спорящие стороны, в принципе, хотят одного: чтобы противостояние не привело к полномасштабной гражданской войне, безвластию и хаосу. Страна наводнена оружием, населена различными, часто враждующими народами, племенами и конфессиями, а то, что принято называть оппозицией, представляет собой разрозненные формирования с неопределенными политическими взглядами. В этих условиях Сирия рискует превратиться в настоящее гнездо терроризма.
Россия громко предупреждает, что не допустит повторения в Сирии ливийского сценария, но никто особенно к этому сценарию не стремится. Генеральный секретарь НАТО Расмуссен признал, что военное вмешательство нежелательно. А в ООН появились слухи, что США и РФ уже пришли к закулисному соглашению: интервенции не будет. Вопрос лишь в том, чьи попытки добиться политического урегулирования окажутся успешнее, а точнее – кто сохранит влияние на обновленную тем или иным способом Сирию.
Даже в Москве понимают, что дни Асада сочтены. Вероятно, российские руководители рассчитывают на «дворцовый» переворот, в результате которого к власти придут силы, способные провести реформы и успокоить страсти (хотя на официальном уровне эта информация отрицается). О подготовке к свержению Асада его ближайшим окружением, лояльным к Москве, впервые заговорили в феврале 2012 года, когда Дамаск посетил директор Службы внешней разведки России Михаил Фрадков. Но для осуществления этой цели армия и государственные институты должны сохранить контроль над страной. Понятно, почему Россия отстаивает свое право снабжать Дамаск оружием, доказывая, что оно носит оборонный характер.
Формально РФ не нарушает никаких правил — эмбарго на продажу оружия Сирии не существует. Москва заранее объявила, что не допустит его принятия, воспользовавшись своим правом вето в СБ ООН. Глава МИД РФ Лавров объясняет такую позицию тем, что противники режима нелегально ввозят вооружения в Сирию из соседних стран – следовательно, правительственным войскам нужно предоставить равные шансы. Он также напоминает, что во время ливийского кризиса Франция и Катар продавали мятежникам оружие в обход эмбарго.
Трудно сказать, какой интерес здесь преобладает – политический или экономический. По оценке экспертов, санкции против Дамаска могут принести России пять миллиардов долларов убытков. Доля Сирии в общем объеме российского экспорта вооружений составляет около 10%. Стоит заметить, что Россия уже потеряла около 17,5 миллиарда долларов из-за международных санкций в отношении Ливии и Ирана.
Кроме того, известно, как дорожат российские власти военно-морской базой в Тартусе и разветвленной сетью своей разведки на Ближнем Востоке, имеющей большую опору в Сирии. С падением режима они рискуют потерять и то, и другое. Некоторые аналитики видят в позиции Москвы растущий страх перед «цветными» революциями на фоне собственной политической нестабильности.
В связи с этими факторами возникает вопрос: насколько активно может Россия помогать Дамаску? Не усилится ли эта помощь в ближайшее время?
Впрочем, тот факт, что поставки оружия в Сирию продолжаются, уже говорит о многом. Ссылки на заключенные контракты служат лишь частичным оправданием. Любой контракт может быть расторгнут по политическим или моральным соображениям. Например, в 2010 году Россия отказалась поставлять в Иран ракеты С-300, нарушив уже заключенный контракт. В случае с Сирией никаких отмен не предвидится.
Системы ПВО и противокорабельные ракеты действительно нельзя назвать средствами борьбы с оппозицией, поскольку у повстанцев нет ни самолетов, ни флота. Однако они служат потенциальной защитой от внешней силы, которая может вмешаться в конфликт. Таким же «гарантом» выступает отправленный в Сирию контингент российских войск, якобы предназначенный для обороны базы в Тартусе. Западные страны пока не рискуют открыто говорить о том, что российские ракеты и корабли могут быть использованы против сил НАТО, поскольку это прозвучит как признание планов интервенции. Этим молчанием и пользуются поставщики оружия. В то же время, тема поставок вооружения Сирии сейчас находится под таким пристальным вниманием всего мира, что руководство РФ пойдет на увеличение экспорта оружия, только если захочет открытой конфронтации с Западом.
Одновременно существует опасение, что Рособоронэскпорт действует через голову правительства. Об этом упоминалось в связи с разработками иранских ракет, и не исключено, что то же самое повторяется в Сирии. На руку российским поставщикам оружия работают слухи о том, что в Сирии самые разные силы воюют за свои интересы «чужими руками», поставляя туда вооружения. В частности, сирийское государственное агентство неожиданно сообщило, что мятежники используют оружие и боеприпасы израильского производства.
Израильское оружие могло попасть к повстанцам как угодно – например, со складов Хизбаллы в Ливане. Но это сенсационное сообщение не случайно появилось после того, как Израиль изменил свое отношение к сирийским событиям. В начале противостояния режим Асада рассматривался как меньшее или, по крайней мере, хорошо знакомое зло. Иерусалим уже оценил печальные последствия переворота в Египте и не желал повторения такого же сценария в Сирии. Но после многочисленных публикаций о зверствах правительственных войск Израиль как демократическое государство и как союзник Запада счел невозможным занимать нейтральную позицию и выразил поддержку оппозиции. При этом была озвучена надежда на то, что крах Асада приведет к ослаблению Ирана.
Этого оказалось достаточно, чтобы официальный Дамаск попытался перевести стрелки народного возмущения на «сионистского врага», якобы снабжающего оружием террористов – хотя Израиль подчеркивает, что не намерен вмешиваться в конфликт и лишь предлагает беженцам гуманитарную помощь. Подобные попытки будут повторяться и усиливаться, по мере того как Асад теряет власть. Таким образом, угроза нападения со стороны Сирии становится все более реальной. Кроме того, чем дольше продолжаются беспорядки, тем больше шансов, что мощное сирийское оружие, в том числе и химическое, попадет в руки Хизбаллы. Очевидно, что Израиль более других заинтересован в прекращении конфликта. Но этот факт не мешает спекуляциям на тему противостояния русского и израильского оружия в руках армии и повстанцев.