В начале недели появились разноречивые суждения о том, как будет выполняться программа перевооружения. Сперва газета «Ведомости» со ссылкой на двух неназванных федеральных чиновников сообщила, что, возможно, программа общей стоимостью более 20 триллионов рублей будет перенесена с 2013-20 годов на период с 2016-й по 2023 год. Далее намекалось, что к таким мыслям склоняется Министерство финансов и Министерство промышленности. Представителям МЭР приписывалась более умеренная позиция – то есть семилетку перевооружения по времени никоим образом не сдвигать, но в рамках семилетки вполне возможны поправки в расписании: что-то сдвинуть на потом и. т.д.
Наконец, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что ничего менять не предполагается: «Эти деньги заложены в бюджет, эти деньги есть», — сообщил чиновник. Песков присовокупил, что президент уже достаточно жестко отреагировал на предложения некоторых лиц, которые выступают за коррекцию гособоронзаказа. «В данном случае он является сторонником следования намеченному плану», — сказал Песков.
Что в итоге подтвердил и сам президент: «Хочу обратить внимание присутствующих, что все графики поставок вооружения и техники должны быть выполнены в полном объёме, в срок и по согласованным ценам, что очень важно», — отметил глава государства.
Обыкновенно считается, что разговоры о коррекции планов вооружения затевают те, кто считает, что бюджет не резиновый, и казна не потянет столь высокие оборонные расходы. Бывший многолетний министр финансов Алексей Кудрин выступал именно с этих позиций и даже указал, что перевооружение подрежет социальные и инфраструктурные расходы. При том, что до появления военной программы и социалка, и уж тем более инфраструктура интересовали его в гораздо меньшей степени.
Деньги, конечно, тут очень важны. Еще князь Бисмарк отмечал, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Тем не менее в риторических целях князь допустил некоторое упрощение. Кроме денег, капитальная программа перевооружения требует еще и производственных мощностей, которые включают в себя как собственно цеха и железо, так и талантливых конструкторов, высококвалифицированных инженеров и рабочих. Причем в достаточном количестве. Если с этим есть проблемы, то сами по себе деньги еще проблему не решат.
Чтобы превратить деньги в качественную технику, нужна промышленная база, между тем за двадцать лет деградации ВПК многое утрачено. В первую очередь само ценное – люди. Враз поправить дело не так-то просто. Отсюда и скептические разговоры чиновников насчет сроков.
Безусловно, история знает случаи, когда в краткие сроки военное производство увеличивалось в разы, а то и на порядки. Достаточно сравнить выпуск танков, самолетов и. т. д. в СССР, Германии, США, Великобритании в 1941 и в 1944 годах. Многократный рост впечатляет. Но то была война с тотальным переводом хозяйства на военные рельсы. «Все для фронта, все для победы».
В СССР и Германии до 2/3 всего народного хозяйства работали на войну. Но то военная экономика, тогда как экономика мирного времени такого перенапряжения не выдерживает. Тем более длительного перенапряжения. В какой мере у составителей плана оборонной семилетки проработан вопрос с производственной базой, не очень понятно. Судя по всему, отсюда и разногласия.